Румпельштильцхен задумчиво протирал от пыли статуэтку в холле. Он знал, что Темная отведала его сладкий сюрприз, и был безумно доволен тем, что она и подумать не могла, что он сделал со всей ее одеждой. Мужчина был уверен, что перец девушка почувствует сразу, как только ткань коснется кожи. Но прошло уже несколько часов, а она не появлялась. Он начал сомневаться в гениальности своей идеи и судорожно пытался придумать более эффективный способ насолить Темной.
– Румпельштильцхен! – Эмма возникла перед ним, настолько близко, что обернувшись на голос, он отшатнулся от нее, и уперся спиной к статуэтке. Девушка тяжело дышала, кожа золотилась, от нее веяло нетерпеливостью и нервозностью, а отступать было некуда. Мужчина затаил дыхание, он уже был знаком ранее с такой Эммой. Было заметно, что и сама Эмма сдерживала себя из последних сил. Медленно выдохнув, стараясь не показывать хромому то, как зудит все ее тело, она вплотную приблизилась к нему. Румпельштильцхен был растерян, в его глазах читались паника и нотки удивления. – Ты... – Эмма медленно указала на него пальцем, ногтем практически касаясь кончика его носа. Мужчина перевел взгляд на палец, и девушка заметила, как его зрачки предательски расширились. Он испугался. Убрав от него палец, она мило улыбнулась. – Принеси в мою комнату обед и не задерживайся, – девушка чуть не расхохоталась, когда у мужчины от удивления вытянулось лицо.
Когда в ее комнате раздался стук, Эмма успела почесаться везде, где только смогла достать, принять ванну и переодеться в чистую одежду.
– Заходи.
Румпельштильцхен неуверенно вошел в ее комнату. Он был здесь впервые и не мог скрыть удивления, когда его взору открылся бардак. Огромный бардак. Мужчина так растерялся, что споткнувшись о какую-то вещь, чуть было не уронил весь поднос. Сама комната была из темного, практически черного дерева, на полу, вместо ковра, лежала шкура незнакомого ему зверя. Он оглянулся, везде валялись старые фолианты книг, некоторые были раскрыты, другие с закладками. Между книг терялись мелкие вещи, полезные и не очень. Света было мало, из-за окон, спрятанных под тяжестью темно-синих штор. Комната была практически идентична той, что была у него, только каждый предмет интерьера говорил о своей индивидуальности и экстравагантности. Возле камина, был большой диванчик для чтения, из черной кожи, чем-то напоминавшей змеиную. Рядом с диванчиком стоял столик из резного красного дерева, заваленный несколькими чашками и свитками. То тут, то там были разбросаны вещи, об одну такую он сам и споткнулся. Кровать была больше чем у него, шелковые простыни были смяты, а поверх них валялась шипованная жилетка. Теперь мужчина понял, почему Темная запрещала ему заходить в эту комнату, несмотря на беспорядок, все в этой комнате кричало и предательски выдавало маленькие тайны своей хозяйки. Румпельштильцхен уже мог сказать, что эта девушка очень любила читать и делать какие-то записи, она была неряшливой и ее не смущало это, любила пить чай и есть сладости в кровати, любила рисовать, о чем говорили рассыпавшиеся листы под столом, увлекалась холодным оружием и, возможно, охотой, любила темные цвета, кожу, шипы и оригинальные вещи. За каких-то пару минут, он узнал больше, чем за все пребывание в этом замке.
– Я, конечно, могу есть из твоих рук, но лучше будет, если ты поставишь поднос на…- она неопределенно махнула рукой в поиске свободного места. – На кровать.
Когда мужчина прихрамывая, осторожно миновал полосу препятствий из неопознанных предметов и книг, он аккуратно поставил поднос на кровать, и уловил едва ощутимый запах. Он был приятен ему и необычен, чувствовалась сладость нежных лилий, тягучесть хвои и тонкая нотка горчащего мандарина.
– Можешь идти, – слова резко ворвались сквозь дурман, от чего мужчина вздрогнул и поспешил покинуть комнату. – Уберись на втором этаже в правом крыле, только в тех комнатах, чьи двери будут открыты. Старайся ни к чему не прикасаться, ничего не разбить, уронить или уничтожить, это может быть опасно. Будь добр, почисть мою одежду от своих трудов, – с этими словами в его сторону полетела практически вся ее одежда, вынуждая мужчину ловить непослушную ткань, и уворачиваться от тяжелых жилеток.
Послушно кивнув, хромой постарался спешно покинуть комнату. Он был озадачен тем, как отреагировал на пленивший его запах, исходящий от постельного белья. Увлеченный своими мыслями и таща за собой гору одежды, мужчина не видел хитрую улыбку, посланную ему в спину.
====== Глава 10 ======
Идея переперчить всю одежду Темной уже не казалась мужчине столь привлекательной. Вот уже битых три часа он стирал ее одежду и начищал потускневший металл шипов. Он искренне был уверен, что девушка в порыве ненависти уничтожит всю одежду. Поэтому, на будущее, пообещал себе быть более дальновидным и логичным, дабы не страдать от собственной смекалки. А сейчас, он заново проходил круг ада. Вещи были из кожи и из дорогих тканей, требовалось много усилий, аккуратности и терпения, чтобы не повредить текстуру ткани о стиральную доску. Уже практически высушив вещи над печью, он заметил, что перец въелся в ткань и его не так просто вымыть. Ругаясь и проклиная тряпки, кожу, стирку, перец и себя, мужчина снова стал отстирывать свое творчество.
Спустя еще час, уставший, но вооруженный тряпкой для пыли, ведром с водой и метлой, он неохотно направился на второй этаж. Правое крыло было без окон, только длинный мрачный коридор с множеством дверей. С каждым шагом становилось темнее, сырее и прохладнее. Убрав паутину с потолка и вымыв пол, хромой надеялся, что результат его трудов выглядел, как чистый пол, а не как размазанная грязь. Оставив свой шедевр на потом, он попытался открыть первую дверь. Она не поддалась, как и следующие. Облегченно вздохнув, он мысленно порадовался работе, за вычетом этих, наверняка огромных, комнат. Очередная дверь, к его изумлению, дружелюбно распахнулась, выпуская наружу затхлый, оглушающий своей тяжестью воздух. Хромой не сразу вошел, осматриваясь, еще у порога он почувствовал, что дышать стало труднее. Перед ним оказалось огромное помещение без окон, в котором было множество старых дубовых столов и шкафов. Пропустив в комнату немного «свежего» воздуха из коридора, он нерешительно переступил порог, позволяя темноте поглотить его. Не успело ведерко с водой коснуться пола, как по периметру помещения зажглись свечи, вынуждая мужчину зажмуриться и прикрыть рукавом глаза. Привыкнув, он заметил, что комната наполнена множеством разных и непохожих друг на друга предметов. На столах стояли статуэтки, колбочки, посуда разных веков, книги и пергаменты, различные безделушки, части механизмов и просто мелочи, которые необходимо было выкинуть, а не хранить в этом пыльном помещении. Все было разнообразным и не похожим друг на друга, что-то он видел впервые, что-то вызывало отвращение, а что-то восхищение.
Любопытно осмотрев столы, его взгляд метнулся к шкафам: застекленным и нет, распахнутым, запертым на замок, сцепленным цепями, покосившимся, без дверец, на трех ногах, обуглившимся. В обычных, ничем не примечательных находились ткани, нити, ленты, кожа, вещи, странные и не очень шляпы и постельное белье. В открытых были ужасающие куклы, потрепанные книги и кучи свитков, необычные свечи, какие-то обломки, украшения, подозрительные инструменты и много-много другого. Застекленные же шкафчики вызвали у мужчины отвращение. За стеклом находились огромные прозрачные сосуды, наполненные различными жидкостями разных цветов и консистенции. В некоторых колбах плавали странные предметы, в некоторых были разнообразные части и органы человеческого или иного происхождения. С каждым застекленным шкафом, жидкостей в банках становилось меньше, заспиртованного содержимого больше, а Румпельштильцхен зеленее. С трудом подавляя рвотные позывы, он отвернулся и судорожно вздохнул, наполняя легкие кислородом и с огромным усилием заставляя разум переключиться на что-то другое. Успокоившись, мужчина обратил внимание, что в углах помещения было еще множество крупных, целых и не очень вещей, сваленных друг на друга. Из гор этого хлама торчала поломанная мебель, руки-ноги рыцарских доспехов, вещи для ведения домашнего хозяйства, различные инструменты для мужской работы и так же для женской. Наконец-то собравшись с мыслями, он принялся за уборку, а именно за мытье пола. Он хорошо помнил указание Темной, поэтому ни к чему не прикасался, даже не стряхивал пыль. Закончив с этой комнатой, уже на выходе, он заметил в одной из гор вещей что-то до боли знакомое. Огонек в его глазах зажегся и тут же потух, этого не должно быть здесь. Выйдя в коридор, он неловко потоптался, все же надо было проверить.