– Румпельштильцхен! Очнись! Ну, давай же, черт тебя подери! – она судорожно встряхнула его за плечо, он едва приоткрыл один глаз. Быстро наколдовав кружку с водой, она, аккуратно придерживая его голову на весу, поднесла сосуд к его неживым губам. Сначала мужчина не понял, что она делает, но почувствовав спасительную влагу, сделал пару жадных глотков. Едва не захлебываясь, позволяя струйкам воды стекать по подбородку. – Давай! Будь со мной, слышишь? Не умирай, я не для того тебя спасала. Ну же! – она чувствовала, как тело снова обмякает в ее руках. Паника настолько захлестнула девушку, что она не сразу вспомнила, что владеет магией. Она впервые действительно испугалась за кого-то. Его смерть за такую глупость и прихоть с ее стороны, она бы никогда не простила себе. Нужно было убрать жар и восстановить силы, память услужливо подкинула лечебное зелье, что она изобрела, но никогда им не пользовалась. Встряхнув мужчину и шепча какие-то слова утешения, она снова ударила его по щеке. Он вздрогнул и смог посмотреть на нее. Эмма дрожащей рукой поднесла колбочку с зельем к его губам. Не дожидаясь того, чтобы он снова потерял сознание, она аккуратно надавила пальцем на подбородок, вынуждая его приоткрыть рот, и немного грубо, нетерпеливо влила в него зелье. Насильно заставляя глотать противную жидкость. – Должно же подействовать, – она растерянно наблюдала за его лицом. Эмма ощутила, как мышцы расслабились, а тело перестала бить дрожь. Дыхание выравнивалось и, спустя несколько ровных глубоких вздохов, ее пронзили острые, как тысячи клинков, янтарно-карие глаза, удивленно наблюдавшие за животным страхом, плескавшимся в золоте ее глаз.
====== Глава 14. ======
– Ты... – с трудом разомкнув губы, прохрипел мужчина. – Тсс, молчи. Вставай, – Эмма аккуратно, стараясь не задеть израненную спину, помогла ему сесть. Вздохнув и упорядочив мысли, что так панически метались в ее голове, девушка едва ощутимо коснулась плеч мужчины, и они исчезли в фиолетовой дымке.
Он был еще слаб, поэтому магия, скрученная в узел и утягивающая за собой, вызвала у Румпельштильцхена тошноту и головокружение. Облегченно выдохнул, когда они оказались на его кровати. Открыв глаза, он встретился с обеспокоенным взглядом. Девушка все еще придерживала его за плечи, но спохватившись, быстро отдернула руки и отвела взгляд.
– Сначала тебе нужно поесть, – перед ним появился небольшой столик с вкусной горячей едой. От запаха, источаемого блюдом, его рот наполнился слюной, а глаза лихорадочно заблестели. Резко нагнувшись за тарелкой, мужчина вскрикнул от боли пронзившей его спину. – Не торопись, еда никуда не исчезнет. И попытайся не двигаться, этим ты делаешь себе только хуже, – Темная постаралась сказать как можно строже. К неудовольствию мужчины, девушка не покинула его, а вальяжно устроилась в скромном кресле и пристально стала наблюдать за ним. Румпельштильцхен поежился под ее взглядом, но голод давал о себе знать. Поэтому, стараясь как можно меньше обращать внимание на Темную, мужчина аккуратно подносил к себе кусочки еды, наколотые на вилку, и судорожно пытался понять, зачем она это сделала.
Наблюдая за болезненными, но такими необходимыми попытками подкрепиться, девушка пыталась разобраться в собственных ощущениях. Откуда взялся тот страх? Откуда взялась та паника? Откуда взялось эгоистичное желание сохранить ему жизнь? Так много вопросов, за несколько минут эмоциональной встряски. Девушка поморщилась, она давно ничего подобного не чувствовала и пожелала не чувствовать и дальше. Эмоции бушевали в ней ураганом. Не отрицательные, они не тревожили спящего в ней демона, лишь заставляли учащенно биться ее сердце и предательски подрагивать руки.
Румпельштильцхен искоса наблюдал за девушкой. Она была очень странной, не разговорчивой и совсем нелюдимой. Единственным, что забавляло его в такой болезненной ситуации, было то, как табун эмоций галопом носился по ее лицу. Ее золотистая кожа и характерный рельеф, совершенно не скрывали такую разнообразную гамму. Он заметил, что девушка отчаянно пытается взять контроль над собой и обуздать энергию, что была столь ощутимой и заметной. За любопытным рассматриванием, он не заметил, как она недовольно и с укором посмотрела на него. Он хотел было спохватиться и сделать вид, что отвлекся от еды, но все было съедено. Мысленно отругав себя за плохую конспирацию, он приготовился к колкой фразе.
Эмма мысленно похлопала себе за его разоблачение. Она сразу почувствовала, как он на нее смотрит. Подсобравшись, Темная хотела ответить ему своим фирменным взглядом, но к ее удивлению он просто не заметил этого. Хромой скользил блуждающим взглядом по ее лицу и о чем-то думал. Встретившись с ним взглядом, она увидела, как в его глазах заинтересованность и некое любопытство, собрав свои вещи, куда-то позорно убежали, оставив смятение и грусть.
Взмах руки и столик с пустыми тарелками исчезает. Взмах руки и перед ней появляется стул и низенький табурет.
– Садись, – тоном, не требующим возражений. Она указывает рукой на табурет и сама удобно устраивается на стуле рядом. Мужчина медленно поднимается и, прихрамывая, подходит к табуретке. – Спиной ко мне.
Что она собиралась делать с ним? Он был озадачен, а липкий страх, уютно отдыхавший все это время лениво начал просыпаться. Тяжело и неуклюже присев, он весь сжался и покорно опустил голову, готовясь к очередной боли.
Эмма скептично осмотрела его окровавленную спину, от ее взгляда не укрылось то, как мужчина замер в ожидании. Необходимо было снять засохшие куски ткани и сделать нужно это наиболее безболезненно. Нет, она не проявляет заботу. Нет, не сострадание. Нет, ей все равно. Да, ей нужна здоровая прислуга. Да, заключена сделка. Да, попытка самовнушения смешна и неэффективна. Она была виновата в том, что произошло с ним, и пыталась загладить вину, нелепо и грубо, но иначе просто не умела.
Слева от нее с тихим звяком появился тазик с теплой водой и чистые тряпки. Она не знала, что надумал себе мужчина, но когда смочила тряпку и едва уловимо прикоснулась к его плечу, он вздрогнул. Движения ее были легкими, едва ощутимыми. Струйки воды, текущие с тряпки, бежали по спине, окрашиваясь в багровый цвет и щекоча. Эмма почувствовала, как мужчина расслабился и вздохнул. Когда ее тряпка окрасилась в грязно-кровавый цвет, лохмотья наконец-то полностью размокли. Отложив ненужную вещь в сторону, она замялась, не зная с какой стороны подцепить куски ткани и наиболее безболезненно отделить их от ран. Нужно было убрать ткань со спины и ребер, осторожно стянуть когда-то бывшую рубашку с рук мужчины.
Увидев наиболее прилипший кусочек, Эмма аккуратно поддела его ноготками и постаралась медленно убрать.
– Зачем? – его неожиданный вопрос, так некстати заданный, привел к тому, что она, вздрогнув, сильнее нужного дернула за ткань. Мужчина болезненно зашипел, а по спине побежала капелька крови.
«Ну, до чего же он...Агрх!»
– Что зачем? – она отпустила на мгновение ткань, от греха подальше. Мало ли, что еще выдаст. – Зачем...- а нужно ли было ему это знать? Но вопрос уже сорвался с его языка, за что поплатилась его бедная спина. Любопытство разъедало, почему она его так жестоко избила, а теперь помогает снять эти лохмотья. – Зачем ты это делаешь?
Темная закатила глаза, к счастью, он не мог этого видеть.
«Последние двадцать минут я сама задаю себе этот вопрос. Я не знаю, что ответить, Румпельштильцхен».
Она не хотела никаких вопросов, особенно тех, ответы на которые она не знала. И в особенности тех, что заставляли заниматься самоанализом и заглядыванием в такие далекие уголки души. Когда она вновь зацепила ткань и попыталась ее снять, мужчина понял, что ответа на свой вопрос он не получит.
– Дрова в камине закончились.
«Что я сейчас ляпнула? Мерлиновы подштанники, лучше бы и дальше молчала» – девушка мысленно себя хлопнула рукой по лбу и еще раз, для профилактики.
Не ожидая ответа, а в особенности такого, мужчина тихонько хмыкнул, что не скрылось от Эммы. Да, он тоже заметил ее заминку. Нет, она не специально отодрала один лоскуток слишком быстро.
Наступившая тишина казалась гнетущий, но Темная была рада отсутствию вопросов. Еще один лоскуток поддался давлению и соскользнул ей в руки. Девушка смочила тряпку и аккуратно приложила ее к лохмотьям на ребрах. Тряпки намокли и стали спадать под собственным весом. Приложив немного усилий, она очистила его спину от ненужных тряпок и, обойдя мужчину, села перед ним на корточки. Хромой неуверенно поднял голову и, встретившись с осторожным золотом глаз, смущенно отвел взгляд. Почему-то сейчас он напоминал ей мальчишку, а не мужчину средних лет, прошедшего немало испытаний на своем веку. Пытаясь сдержать улыбку, она аккуратно подхватила ткань рубашки на плечах и потянула на себя, позволяя скользнуть ткани по вытянутым рукам мужчины. Отбросив влажную ткань в сторону, она снова устроилась позади Румпельштильцхена. Взяв новую тряпку и смочив в чистой воде, она осторожно промывала раны, смывая грязь и остатки засохшей крови.