— Знаешь, твой сын храбрый мальчик. А ты, — она обвиняюще направила на мужчину свой посох, — сумасшедший. О чем ты думал, посылая своего сына в логово дракона?
— С ним все в порядке? — Румпель занервничал, взволнованно поднимаясь с кресла, не обращая внимания на боль в ноющей лодыжке. Женщина снисходительно качнула головой.
— Да, он похож на тебя. Вы умеете убеждать и удивлять. Я прочла твое письмо, — женщина замолчала, наслаждаясь его нервозностью и беспокойством. — Бэйлфаер уже дома, не беспокойся, — сжалилась она. Издеваться над простым прядильщиком выходило хуже, чем у самой Темной. Румпель нервно провел рукой по волосам, выдыхая, и осторожно присел обратно в кресло.
— Знаешь, — женщина склонила голову, с прищуром изучая мужчину, — я знала, что ты влюблен в нее, — его брови удивленно поползли вверх.
— Я не…
— Брось, Румпельшт… Я всегда вижу, есть ли связь между людьми, и она тогда уже была. Только влюбленный человек мог послать собственного сына ко мне с такой сумасшедшей просьбой! — воскликнула гостья, загораясь ярче. Румпель сердито насупился, смотря на нее исподлобья.
— Малифисент, вы обещали мне исполнить любую мою просьбу, — тихо, удрученно начал мужчина. Женщина утвердительно кивнула.
— Ты уверен, что хочешь потратить мою благосклонность именно на эту прихоть? С нею буду некоторые проблемы, как для меня, так и для вас двоих в будущем. Это не так просто найти.
— Да, я все обдумал. Я бы хотел именно это, пожалуйста.
Вдали громко хлопнула одна из дверей, оповещая о приближении Темной. Румпель испуганно перевел взгляд на дверь, ожидая появления Эммы.
— Как скажешь. И не смей ко мне больше посылать своего сына, живьем съем, — Малифисент стукнула посохом, исчезая в пламени в тот миг, когда Эмма вошла в библиотеку.
— С кем ты разговаривал, — девушка нахмурилась, осматривая помещение.
— С… с книгами, — невинно пробормотал мужчина, поднимая упавшую ранее книгу с пола. — Все есть, но не то, что нужно, — Эмма подозрительно нахмурилась, но присела рядом с мужчиной.
Румпель приобнял девушку, целуя в щеку.
— А другие варианты, кроме книг, есть?
— Тут же кто-то был, — девушка интуитивно чувствовала чужое присутствие, но близость мужчины сбивала ее с толку.
— Да, — Румпель серьезно взглянул на девушку. — Я и моя тень, — Эмма фыркнула, легко пихая его в бок, даря неуверенную улыбку, и не веря ни единому его слову.
====== Глава 48. ======
Сомнения, закравшиеся в душу, продолжали терзать Темную весь день. Румпель искусно увиливал от вопросов, прикрываясь поцелуями и шутками, и это не могло не разочаровывать и не настораживать. Но Эмма пыталась ему верить, как обещала прежде.
С наступлением ночи, Румпель вновь оказался в ее кровати, оберегая девушку от кошмаров, что убеждали ее в его предательстве. Она сопротивлялась им. Они сопротивлялись. Мужчина просыпался с каждым криком, каждым толчком и, бережно прижимая ее к своей груди, наплевав на любые границы в кровати, утешающе баюкал девушку. Эмме казалось, что ему хватало сил не только с боем отбивать ее из лап кошмара, но так же и напевать какую-то незнакомую ей колыбельную.
Эмма проснулась от приятной тяжести и тепла. За эти ночи девушка научилась различать присутствие мужчины от кошмара, поэтому сейчас, рука, обернутая вокруг ее талии, не испугала ее. А вот то, что он был на ее половине кровати, держа руку на животе и прижимая к себе, уткнувшись носом ей в шею, нервировало. Эмма неловко поерзала, не решаясь разбудить мужчину или выскользнуть из его объятий. Румпель что-то сонно пробормотал, прижав ее ближе к себе, и блаженно вздохнул, обдавая кожу шеи горячим дыханием.
Эмма затаила дыхание, широко распахнув глаза.
«Что… ЧТО ЭТО?!»
Что-то твердое упиралось ей ниже поясницы. Эмма попыталась отстраниться от мужчины, но была лишь, с тихим стоном, плотнее прижата к нему.
«ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЭТО ТАКОЕ?!»
Нет, девушка прекрасно понимала, что это. Но паника, вперемешку с воспоминаниями и близостью этого, привели ее мысли в настоящий хаос. Эмма вывернулась, пытаясь отстраниться от мужчины, едва не падая с края кровати. Сонный Румпель не понимал, что происходит, но у него хватило реакции понять, что Эмму что-то напугало, и она, стремительно пыталась свалиться с кровати. Его рука сама удержала ее за талию, не позволяя Темной больше ни на сантиметр отодвинуться от него.
— Что ты творишь? — его брови смешно сложились домиком, а мутный со сна взгляд непонимающе всматривался в испуганные глаза.
— Это что ТЫ творишь?! — возмутилась Эмма, упираясь ладонью в его грудь, тем самым поддерживая дистанцию между ними. Мужчина нахмурился.
— Подумаешь, на ее половину залез, — пробурчал он, когда догадка осенила его.
— Я не про это! А про это, — она метнула взгляд между ними, туда, где под одеялом было скрыто его возбуждение. – Что, к чертовому Мерлину, ты творишь?! — ее голос преломился, на последних словах перейдя на возмущенный писк. Румпель перевел глаза вниз, потом на нее и снова вниз. Его брови поползли вверх, а карие глаза блеснули озорством.
— Это не я. Он сам, — Румпель тихо рассмеялся, удивляясь реакции и тому, как вытягивается ее лицо. — Иди ко мне, я еще не пожелал тебе доброго утра, — Эмма сжала в кулак ткань его сорочки, не придвигаясь к нему ни на сантиметр.
— Что значит он сам?
— Иногда, мы не в состоянии это контролировать… особенно утром, — на мгновение он смутился, но, спрятав глаза за спадающей прядью волос, попытался притянуть девушку ближе. — Не бойся, я не наврежу тебе.
Сдавшись, Эмма немного придвинулась к нему, стараясь не прикасаться к нижней части его тела. Румпель лишь забавно фыркнул, приподнимаясь на локте и нависая над ней.
— Хорошо спалось? — он взволнованно скользил взглядом по ее лицу, действительно беспокоясь за нее. Эмма все еще сжимала в руке ткань его сорочки, боясь выпустить единственный, малозначимый, контроль над ним. Темная скептически скривилась, он и так знал, насколько «хорошо» она спала.
Румпель склонился, не обращая внимания на упирающуюся руку у его ключицы, касаясь своими губами ее губ в невинном поцелуе. Девушка что-то проворчала. Мужчина, подавив улыбку, поцеловал уголок ее губ, скользя губами по рельефной коже щеки, целуя нежную кожу за ушком. Давление на его ключицу пропало, что позволило опуститься немного ниже, захватить мочку уха губами, нежно посасывая и дразня ее языком.
Мурашки пробежались по ее телу, разнося за собой волны удовольствия. Эмма и подумать не могла, что поцелуи могут быть настолько приятны и блаженны. Руки сами заскользили по плечам мужчины, обнимая его и прижимая ближе к себе. Румпель мягко положил ладонь на ее талию, удерживая ее возле себя, ненавязчиво лаская сквозь шелк ночной рубашки. Он не хотел сегодня ее пугать больше, чем это уже было сделано, поэтому, собрав всю волю в кулак, мужчина старался не позволять себе ничего лишнего, просто даря ей ласку, показывая, насколько она привлекательна, желанна и необходима.
Его горячие губы дразнили мочку ее уха, играя с ней языком, нежно покусывая. Рука девушки зарылась в его мягкие волосы, когда мужчина, оторвавшись от нее, провел кончиком языка по ушной раковине, посылая дрожь по всему телу.
— Скажи мне, — прошептал он, опаляя влажную кожу своим дыханием. Его голос стал грубее, с видимым акцентом. — Скажи мне, что тебе снится, — он всегда добивался задуманного. Эмма дернулась, широко распахнув глаза, но его рука удержала, успокаивающе поглаживая ее.
— Не бойся, — прошептал он, мазнув губами по щеке, внимательно вглядываясь в ее золотые глаза. — Я пойму, — в карих глазах было столько искренности и нежности, что Эмме показалось, что он действительно сможет ее понять. Было страшно озвучивать то, что веками мучило ее, навещая во снах. Эмма отвела взгляд, отклоняясь от его выжидающего взгляда. Мужчина перестал удерживать ее, цепляя кончиками пальцев ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
— Я с тобой, — он слабо улыбнулся, легко целуя ее в губы.
Вздохнув, и, нервно потеребив несколько его прядей, девушка тихо начала свой рассказ.