— Мерлин, прости меня, прости, — зашептала она, покрывая лицо поцелуями. Румпель потрясенно смотрел перед собой, совершенно не реагируя на ее поцелуи, ловя сухими губами воздух. Вся боль мигом исчезла, уступая легкому холодку внизу ноги.
— Ты… вылечила мою ногу? — Эмма кивнула, пряча лицо в изгибе его шеи. — Но почему сейчас?
— Это должна была быть белая магия, и она не всегда приходит безболезненно. Прости меня, я не хотела, — Румпель неуверенно обнял ее за талию, прижимая к себе. — Я люблю тебя, и я не хотела, чтобы ты больше…
— Спасибо, — он мягко поцеловал ее макушку. — Я боялся попросить тебя об этом, — он смущенно улыбнулся.
— Я бы не вылечила, — фыркнула Эмма, отстранившись от него. — Я полюбила хромого прядильщика и стук твоего посоха о пол.
— Тогда почему ты вылечила меня?
— Я поняла, что тебе это нужно, — Эмма улыбнулась, когда он благодарно поцеловал ее.
— У меня есть две новости…
— Хорошая и плохая, — хором сказали они, тихо рассмеявшись.
— Хорошая в том, что замок принял меня, — Эмма удивленно вздернула бровь. Она знала, что замок теперь будет способствовать любой его прихоти. Именно это вчера девушка и имела ввиду, но не думала, что это произойдет так быстро. – Да, — он улыбнулся, — некоторые появляющиеся необходимые мне вещи, то тут, то там, изрядно напугали. Это означает, что..?
— Что ты теперь хозяин замка, — она улыбнулась, быстро поцеловав его. — Сделка разрушена, Румпельштильцхен. Ты теперь не моя прислуга. Но, ты все еще мой. Навсегда, — Эмма предупреждающе ткнула в него указательным пальцем, и Румпель довольно угукнул. — А плохая?
— Он не собирается убирать за Голдом, — мужчина кисло скривился, закатывая глаза, когда Эмма громко расхохоталась.
— Ни с чем не могу помочь, — она рассмеялась еще громче, видя его разочарование.
— Эмма, — он неуверенно окликнул ее, прерывая смех Темной. — А Бэй… смогу ли я когда-то…
— Да, — девушка задумалась, — Я не знаю когда и как, но обещаю, что это обязательно произойдет.
— Спасибо, — он нежно коснулся ее губ своими, вкладывая в их поцелуй всю свою любовь и признательность. Он был уверен, теперь у них все будет хорошо. Сейчас и навсегда.
Комментарий к Глава 50. – Флафф?
- Слишком много флаффа.
.........
- Скоро конец.
- Стой, они ждали 49 глав ради одной нцы?
- Ага.
- Дай хоть две!
Бета: – “Эмма обняла Голда одной рукой за грудь, ” – может не надо за грудь щенка хватать?
пусть она одной рукой его приобнимет/приподнимет или че-то еще
К: сука я отловилась. забыла что щенок голд. подумала про румпеля/голда. и думаю где там сиськи. внкуда автор
Бета: :DD взоржал как лох
К: действительно, ты еще так выхватил: Эмма обняла Голда одной рукой за грудь. о чем я могла подумать?
====== Глава 51. ======
Спустя два месяца.
Уже неделю она с замиранием сердца дожидалась размеренного дыхания Румпеля по ночам. Его тело расслаблялось, вдохи становились спокойными и глубокими. Любимые карие глаза бегали под прикрытыми веками, смотря очередной сон, рука заботливо обнимала ее, прижимая ближе к себе, а губы едва заметно улыбались. Только тогда, дождавшись, Эмма могла осторожно выскользнуть из их постели и спуститься в пустынный зал. Едва она переступала порог спальни, в темноте зажигались три пары красных глаз, с беспокойством наблюдая за ней. Пес, тихо поскуливая, вставал и следовал за ней, сопровождая. О каменные стены эхом отбивался звук стучащих о пол когтей. Эмма жмурилась, надеясь, что это не разбудит Румпеля, и тихо шикала на Голда, когда скул становился слишком отчетливым.
Она приходила сюда каждую ночь, удобно устраивалась на кресле, закинув ноги на стол, и прикрывала глаза, позволяя мыслям в голове взять над ней власть. В первые дни Голд непонимающе обнюхивал ее, с каждым разом пытаясь убедиться, что это была именно Эмма, а после, клал все свои три головы на ее ноги и тихо порыкивал, когда ее когтистая рука чесала приглянувшееся ушко пса.
Ей было плохо.
Эмма прикрыла глаза, наслаждаясь исходившим от щенка теплом. Одна голова покоилась на ее коленях, вторая лежала на бедрах, а третья — терлась о живот, пропитывая рубашку слюной. Рука сама опустилась на третью голову, приглаживая шелковистую шерсть. Ни одного кошмара с момента ее близости с Румпелем. Прекрасные дни и ночи. Любовь. Ласка. Счастье. Споры. Все изменилось две недели назад. Эмма чувствовала накапливающуюся слабость, вялость, отсутствие аппетита и стучащую тупую боль в висках. Ничего не помогало, ни забота, ни травы, ни магия. Она не смогла сказать Румпелю об этом, боясь, что от его опеки она умрет быстрее, чем от собственной магии.
Эмма была уверена, что ее отравляет тьма, борющаяся со светом внутри нее. И, ей казалось, тьма проигрывала. Прожив на свете более трехсот лет, это могло означать лишь одно, ее жизнь медленно подходила к концу. Когда тьма проиграет свету, она покинет этот мир.
Боль медленно утихала, а веки сами закрывались. Так было уже неделю. Короткий сон в зале и с первыми лучами солнца вернуться в кровать, крепко обнять любимого мужчину, разбудив поцелуем, и попробовать прожить этот день.
Из легкой дремы ее выдернул злой рык пса и тихий шепот.
— Голд, тише! Ты разбудишь ее, — шептал мужчина. Эмма чувствовала, как он предпринимал попытки подойти к ней ближе. Вес голов пропал, она услышала, как когти царапнули по полу, рык становился громче. — Голд, ради всего святого, отойди от нее! — зашипел мужчина и тихо ойкнул.
— Я не сплю, — слабо отозвалась Эмма приоткрывая глаза. Перед ней стоял Румпель, босый, одетый в штаны и наспех заправленную рубашку. Его руки предупреждающе выставлены перед собой, а взгляд метался от нее к Голду. Пес светился золотом, встав в позу перед прыжком, и злобно скалился на мужчину. Эмма удивленно вскинула брови. За два месяца они достаточно сблизились, находили общий язык и даже умудрялись не поубивать друг друга. Щенок подрос и достигал Румпелю до пояса, поэтому с каждым днем их игры становились более опасными для мужчины. Сегодня был первый раз, когда Голд превратился в золото, готовый перегрызть глотку своему хозяину. — Голд, что случилось?
Одна из голов обернулась на нее, вопросительно взглянув. Средняя продолжала рычать, а крайняя осторожно попыталась оттянуть ее за ухо.
Румпель сделал шаг к Эмме, и щенок вновь зарычал.
— Голд! — Эмма прикрикнула, попытавшись схватить пса за шкирку. Ногти заскользили по золоту, она болезненно зашипела. — Голд, посмотри на меня! — головы послушно обернулись, виновато смотря на хозяйку. Эмма наклонилась к мордам, внимательно вглядываясь в их глаза. — Уйди, — прошипела девушка. С кончиков пальцев сорвались слабые искорки белой магии и щенок, виновато прижав уши, то рыча, то скуля, удалился из зала.
— Он себя странно ведет последнее время, — Румпель озадаченно проводил взглядом щенка. — Надо заняться его воспитанием.
— Согласна, странно, — виски вновь заболели.
— Что ты тут делаешь? — Румпель опустился перед ней на корточки, с беспокойством изучая ее изможденное, бледное лицо.
— Я проснулась раньше, — Эмма не хотела врать, но и правды говорить не хотелось. Мужчина тяжело вздохнул, на мгновение опустив голову. Сердце Эммы сжалось, при виде того, как он был расстроен и подавлен. Резко встав и быстро поцеловав Эмму в щеку, он подхватил ее на руки.
— Что ты…?! — Эмма вцепилась в его плечи, задержав дыхание, перед глазами все закружилось.
— Пытаюсь поверить в твою ложь, — тихо отозвался мужчина в ее макушку, подходя к софе и садясь в нее.
— Я не лгу, — буркнула Эмма, съеживаясь в его руках и прижимаясь ближе.