Неужели у Камиля есть дети? А где он тогда их прячет?..
— Одолжил по-соседски. Или у тебя малой уже нормальную еду ест?
— Немного… В смысле Давид вообще не очень много ест, так что смесь подойдет.
— Чуть позже организую доставку. Напиши мне список, что именно требуется Давиду.
Я замираю, потому что не знаю, как на это реагировать. Вообще-то я планировала сразу после завтрака уйти, чтобы больше не доставлять Камилю проблем, вот только обратиться за помощью мне по-прежнему не к кому.
И паспорта у меня все еще нет.
— Я на сто процентов уверен, у тебя в голове там сейчас что-то закрутилось. Не поделишься мыслями? — Камиль замечает мой ступор.
— Я не могу пользоваться вашим гостеприимством. И вашими деньгами… — опускаю голову.
— В таком случае у меня есть для тебя выгодное предложение, голубоглазка. Выгодное для нас обоих.
Боже…
Неужели он все-таки захочет получить свое через…через… Через постель? Он не тронул меня ночью, потому что я была в невменяемом состоянии, а теперь спросит по полной?
Бесплатный сыр ведь бывает только в мышеловке.
Глава 10
Камиль
Знавал я истории, когда мужчины в семье были бытовыми инвалидами. Но они были безобидными, всего-навсего путали посудомоечную машину со стиральной, не знали, как пожарить себе яичницу, и готовы были молиться на своих жен, которые каждый выдавали им чистый комплект одежды.
А Аленка выглядит настолько зашуганной, что я всерьез начинаю, человек ее муж или какой-нибудь сказочный персонаж по типу Синей Бороды.
Кто бы ни был ее мужем — он полный моральный урод, раз решил, что женщину можно использовать в качестве своего домашнего питомца с функциями уборки, готовки, глажки и иже с ними, при этом запугивая ее.
— Да, теперь ты переходишь ко мне в рабство, — веселюсь, наблюдая за изменениями на лице ледышки.
Алена начинает пятиться от меня, беспомощно сжимая пальцы на банке с детским питанием. У нее глаза бегают по всей кухни, и, по-моему, девочка всерьез решила, что я могу продать ее на черный рынок трансплантологии.
— Брось, голубоглазка, я же просто шучу. Не мог не воспользоваться возможностью, у тебя такие глаза были… Я хотел проверить, могут ли они стать больше.
— Зачем вы… Зачем вы так? — слишком по-детски обиженно спрашивает Аленушка.
— Мне твои блинчики уж очень понравились. Честно признаться, даже у бабушки моей хуже были.
— Но вы же еще не пробовали их.
— А я по запаху определил. Так вот, Алена, как ты смотришь на то, чтобы готовить мне два раза в день? Устроит тебя такой вариант, раз уж ты не в состоянии просто принять помощь и не пилить при этой самой же себе твою очаровательную головку?
— Готовить? И все? — с недоверием Алена все же убирает банку на стол, освобождая тем самым руки.
Если бы она вдруг захотела обороняться, я бы получил по голове детским питанием. Такого у меня еще не было, какой-никакой новый опыт, а черепушка у меня крепкая.
— Нет, ну если ты хочешь…
— Не хочу!
— Обидно, Ален, ранила меня прям в самое сердце. Вот так в двадцать лет тебе девушки на шею вешаются, а в тридцать уже шарахаются.
— Вам тридцать?
— Почти. Тридцать один, пока еще мне нравится округлять в меньшую сторону. Как тебе предложение, Алена? Хотелось бы услышать положительный ответ, а то умру от язвы желудка в самом расцвете лет.
— Я… Я согласна.
Как будто у нее выбор был. Всего лишь иллюзия, чтобы расположить Аленку к своей скромной персоне. Не нравится мне, когда она шарахается и смотрит взглядом трусливого зайца.
— Отличные новости. Не хочешь, кстати, пойти проверить, как там Давид? Со смесью я разберусь, только пропорции скажи, а то это все-таки индивидуальная штука.
Ледышка прищуривается и смотрит на меня как-то подозрительно.
— Что? — с улыбкой беру с тарелки блинчик, чтобы снять с него пробу. Обидно будет, если Аленкины нежные ручки сотворили что-то несъедобное.
— У вас есть дети?
Вон оно что.
— Любопытство — не порок, да, голубоглазка? Нет, детей у меня нет. Жены, кстати, тоже. Но зато помимо этих двух пунктов семья у меня большая, так что в ней вечно кто-нибудь рождается. Я вроде как четырежды дядя и готовлюсь стать им в пятый и шестой разы одновременно. И речь идет только про одну сестру.
— Одновременно? Как это?
— Близнецы, — ответив, я закидываю в рот вторую часть блинчика и сразу тянусь к еще одному. Готовить Алена определенно умеет.
Моя смущенная гостья проводит мне краткий инструктаж по приготовлению «завтрака» для мелкого, я конечно же внимательно слушаю каждое ее слово, не забывая при этом таскать блины с тарелки. Похоже, что режим тренировок придется усилить, иначе мои кубики, которыми я вообще-то горжусь, начнут неприятно округляться, заплывая жиром.