Тихо заглянул в очередную палату, все пациенты спали, кроме одной пожилой женщины. Запущенный случай, помочь уже невозможно. Точно так же я не смог помочь и своей матери.
Когда я вернулся домой, ее уже не стало. И этот отвратительный гнилой запах, казалось, пропитал стены. Пришлось продать квартиру в хорошем районе. Зато смог купить заброшенный, но крепкий дом практически в лесу. Никто не хотел покупать его, люди считали, что жить в лесу небезопасно. Согласен, обычным людям такой дом не подойдет, а для меня идеально. Свежий воздух, можно побегать зверем в свое удовольствие, не опасаясь быть замеченным.
Иногда хотелось плюнуть на все и просто жить в лесу, не возвращаться к людям. Но я поклялся на могиле матери, что спасу не одну жизнь в память о ней.
Никогда не прощу отцу ее смерти, мучительной смерти от неизлечимой болезни, которую я бы мог распознать в самом ее начале. Просто учуять, что родной запах изменился.
Но меня не было рядом с ней.
А теперь нет ее. Сжал кулаки и сдержал утробное рычание. Как мне хотелось вернуться в клан, снова бросить ему вызов, вгрызться в его шею и с хрустом вырвать кадык.
Ненавижу!
Мне было всего семь лет, когда вожак стаи появился на нашем пороге. И мое детство кончилось. Он забрал меня у матери. Ее вздрагивающая от рыдания фигурка напротив окна навсегда врезалась в мою память.
Сколько раз я пытался сбежать к ней, но все впустую. Меня отслеживали и тут же возвращали. Сажали на цепь, не давая есть и пить неделями, пока я не подходил к грани. Но разве меня это останавливало?
Став совершеннолетним, я все-таки бросил вызов вожаку. Этот трус и подлец не стал выступать против меня по праву защиты крови, он знал, что я разорву его не куски. Выступил его брат, мой дядя. С ним у нас всегда были нормальные, ровные отношения. Одно время он тренировал меня, пока вожак не запретил.
Бой был кровавым, я выгрыз свою свободу. Меня теперь не могли заставить остаться в клане. И я ушел.
Много работал и учился, поступил в медицинский, и теперь был близок к своей мечте и мог исполнить данную матери клятву, но драные бюрократы решили, что я слишком молодой и борзый, чтобы что-то понимать и советовать им.
Но ничего, я исподтишка гнул свою линию, направлял заведующего. Главный все удивлялся, как это Леонид Петрович обнаружил то, что не показал ни один анализ. Ранняя диагностика теперь стала коньком моего непосредственного начальника. Ему премии и почет, а мне удовлетворение, что я спас еще одну жизнь.
Глава 9.
Лиза
Несколько недель пробежали, как один день. Я освоилась на работе, даже несмотря на нападки Ларисы. Она продолжала шипеть на меня, как змея, исподтишка, как бы ненароком пытаясь задеть за мою некомпетентность. Но, учитывая, что я работаю недавно, все относились с пониманием к моим небольшим промахам, а я старалась их не допускать.
Борис хвалил. Хороший оказался дядька и компетентный. Арсений же относился ровно и общался со мной только по делу. На летучках он говорил со всеми одинаково спокойно, не давая повода вести себя непрофессионально.
Если вдруг мне доводилось зайти к нему что-то подписать или обсудить какое-то задание, что случалось редко: работали мы в основном с замом, то Арсений говорил мягко и не злился, если я что-то не понимала. Терпеливо делал пояснения. Прямо-таки эталон начальника.
Следующий наш небольшой корпоратив вышел на день рождения Ларисы. Судя по количеству бутылок на столе в ресторане, она перешла в наступление. Вот только не учла, что Арсений много не пьет. Он явно занимается спортом и не собирается упиваться до лежачего состояния. Но, кто бы объяснил это Ларисе, которая делала ставку на дорогущие напитки и на глубочайшее, как Марианская впадина декольте.
Я забилась в уголок в ожидании веселого представления, но мои планы нарушил вопрос Жени.
– Лизонька, – вот парня как раз уже немного уносило, – мне никак не дает покоя один вопрос.
И сказал он это достаточно громко, чтобы и остальные заинтересовались этим самым волнующим его вопросом.
– Почему ты работаешь в нашей компании обычным менеджером, а не вице-президентом у своего отца? – у Ларисы в глазах вспыхнуло злое удивление. Похоже она не знала, кто мой отец.