Я с минуту всматривался в морщинистое, как печеное яблоко лицо, на котором поблескивали очень живые, любопытные голубые глаза. Потом сказал:
– Екатерина Ивановна, давайте на чистоту: вы же ничем не больны и прекрасно об этом знаете.
– Твоя правда, Вадимушка, но у меня все равно боли! – старушка не стала отпираться.
– И какие же?
– Душа у меня за внученьку болит. Не с тем человеком она жизнь связать хочет, – хм, это она про жениха. Согласен. Он ей не подходит. И не важно, что я его не видел. Он отпустил ее в опасную дорогу одну, неизвестно куда. Этого уже достаточно.
– Скажите ей прямо, она вас любит и прислушается.
– Ой, она упрямая, как бычок, упрется рогами и все тут. Не переубедишь, а только хуже сделаешь.
– Понимаю, – задумчиво потер подбородок: – Значит, будем действовать другим методом.
– И каким же? – хитрая бабуля прищурила глаза.
– Хирургическим, – ответил и подмигнул милой старушке. Она хохотнула.
Похоже я только что вступил в самый крупный сговор в своей жизни.
Глава 25.
Утром я проснулась в отличном настроении. Впервые за долгое время. С тех пор, как бабушка заболела я, кажется, ни разу не улыбнулась. Разве что Вадиму, но и то больше от смущения, чем от радости.
Спускаясь по лестнице, я услышала смех на кухне. Подошла и замерла на пороге, не веря своим глазам. Бабушка жарила блинчики! Она выглядела бодрой и веселой.
Я не удержалась и кинулась к ней, крепко обняла и не хотела отпускать.
– Лизонька, блин подгорает, а ну отпусти, – в противоречие своим словам бабушка прижала меня к себе. – Ну все-все.
Я отпустила свою родненькую, шмыгнув носом. А потом, недолго думая, обняла Вадима, который сидел за столом и смотрел на нас с теплой улыбкой.
Обхватила его мощную шею и прижалась к его щеке:
– Спасибо! – прошептала ему на ухо. Он обнял меня в ответ.
– Пока не за что, – так же шепотом ответил он.
– Сядь, Лизок, у нас к тебе серьезный разговор, – от этих слов у меня все опустилось. Неужели все так плохо? Рано обрадовалась.
Отпустила Вадима, взглянув в его глаза. Ничего не могла понять по его взгляду.
Села, продолжая смотреть то на него, то на бабушку. Оба молчат.
– Бабушка, вы поняли, что с тобой? – внимательно глянула на нее. Сегодня она выглядела намного лучше, даже румянец проступил. Перевела взгляд на Вадима: – Что ты выяснил? Не молчи, пожалуйста.
– Бабушка твоя действительно больна, но быстро эту проблему не решить. Нужно время и постоянное наблюдение.
– Ей придется лечь в больницу? – мрачно уточнила я.
– Не обязательно, ей можно помочь и дома. Но есть проблема, – ответил Вадим, судя по тону, он тщательно подбирал слова.
– Говори, как есть, прошу тебя, не мучай меня! – я умоляюще посмотрела на парня.
– Мне придется остаться здесь, чтобы понаблюдать за ее выздоровлением, – ответил он, а я не сдержала улыбки:
– Думаешь, бабуля поправится? – я посмотрела и на нее, она сосредоточенно наливала тесто в сковороду и делала вид, что не слушает наш разговорю
– Уверен, – кивнул Вадим, – но я не могу точно сказать сколько для этого понадобится времени.
– Лиза, мы решили, что Вадим останется пока у нас, – добавила бабушка.
– Хорошо, – удивленно кивнула, они думали я буду против? Напугали, блин! – Отлично! – воскликнула громче. – Главное, чтобы ты поправилась!
Когда вопрос о проживании у нас чудо-доктора решился, все повеселели и накинулись на блинчики.
Пока мы сидели втроем за столом, перебрасываясь незначительными фразами о доме, о погоде, о моем детстве, которым очень заинтересовался Вадим, а бабушке только дай волю кому-нибудь об этом рассказать. Зря он повелся на ее уловку. Она же теперь ему все уши изъездит.
Пришлось спасать.
– Бабуль, тебе надо отдохнуть. Столько лежала, а тут сразу такая нагрузка.
– И то верно, Лизонька, пойду отдохну. А ты покажи Вадиму дом.
– Хорошо, покажу, конечно.
Сначала я решила убрать на кухне. Понятное дело, можно было оставить все приходящей горничной, но мне нужна была передышка. Я только осознала, что этот потрясающий, волнующий каждую мою нервную клеточку парень будет жить со мной под одной крышей.
В голове не укладывается!
Но при этом за завтраком, когда мы сидели втроем на кухне, у меня в душе появилось такое домашнее чувство. Оно обволакивало меня ощущением уюта и тепла. Очень приятное, ласковое чувство. Словно все мои самые родные собрались под одной крышей.
Но, как только бабуля ушла, вернулось напряжение.
Вадим смущал меня своими внимательными взглядами, отслеживающими каждое мое движение, скользящими по моему телу, словно я тут щеголяю в обтягивающем платье, а не в милом домашнем костюмчике. Даже габаритами своими смущал. Из-за него большая кухня вдруг стала казаться в два раза меньше.