Вынужденно для самого себя признаю, что скучал по ней, но потом напоминаю себе, какой нож она вогнала мне в спину.
— Прости, но иногда следует смотреть по сторонам! — отвечаю и прикусываю язык.
Мы с Дымкой частенько препирались раньше. Ссорились, мирились, но сейчас я не мог вести себя точно так же и заигрывать с ней: она ненавидит меня. От решения Дымки может зависеть жизнь моей дочери, и я должен делать все, чтобы создать для бывшей комфортные условия… А главное для нее — чтобы я держался в стороне.
Тяжело вздыхаю, беру сумку из ее рук, на мгновение позволив прикоснуться к запястью девушки пальцами. Меня прошибает ознобом, а Дымка пыхтит и ругается себе под нос, что вообще согласилась поехать со мной.
— Багрянский, еще раз посмеешь прикоснуться ко мне, и я вернусь! Держись от меня подальше! — строгим тоном заявляет Дымка. — Я предупредила!
Она говорит, совсем как тогда, когда я на коленях перед ней ползал и молил о прощении, а она с гордым видом смотрела на меня и готовила ужаснейшую подлость по отношению ко мне. В тот день рухнула империя, которую я клялся отцу, что смогу удержать на плаву.
Дымка знала, как бизнес отца был важен для меня, и ударила по самому больному, но я восстановился, как Феникс… И мои чувства к ней, судя по всему, тоже.
Аромат ее кожи проникает в носовые пазухи, ненадолго превращая меня в одержимого. Как же я любил этот запах черешни и свежих сливок, которым обладала только одна девушка. Она всегда говорила мне, что эти продукты не сочетаются и посмеивалась, говоря, что кожу сметаной не мажет, с чего вдруг ей пахнуть сливками?.. Но как же отчетливо этот запах напомнил о себе, ударив по всем воспоминаниям разом.
Моя Дымка…
Моя девочка…
Стоп!
Мотаю головой и возвращаю себя в суровую реальность, где стоит смотреть в глаза правде — не моя, и больше никогда не станет моей. Между мной и Дымкой огромная пропасть. Огромная. Единственный мостик, который объединяет нас сейчас — моя дочь… Даже не объединяет. Таня может в любой момент отказаться помогать мне, и я должен буду принять ее решение.
Становится страшно от мысли, что прочнейшим мостом может стать наш совместный ребенок, но пока я стараюсь не думать об этом. Мы разберемся. Во всем. Надеюсь, что Дымка позволит мне видеться с ним, если малыш появится на свет… Вряд ли я смогу отпустить их, ведь это будет мой ребенок! От женщины, которая…
— Багрянский, ты говорил о срочности! Чего стоишь истуканом и пялишься на меня? — спрашивает Таня, вырывая меня из мыслей о будущем, которого может и не быть.
И все же…
Почему она сказала, что у нее не может быть детей?
Мне ничего такого не докладывали. Я не знал даже о том, что она ходила по больницам и обследовалась… Или это было до того, как я установил охрану за Дымкой?
— Да, нам действительно нужно ехать! — соглашаюсь я и иду к машине.
— Стой! — вдруг широко распахивает глаза девушка, словно забыла что-то.
Я оборачиваюсь и смотрю на нее в ожидании очередной колкости.
— Моя машина осталась на служебной парковке. Ей же не только колеса проткнуть могут, но и без стекол оставить!
Хочу сказать, что куплю ей новую, но уже понял, что Дымка такие «подарки» воспринимает в штыки. Нужно быть осторожнее в своих словах, не в том я сейчас положении.
— Я договорюсь с человеком, он отвезет ее на платную стоянку на эвакуаторе…
— А если сигнализация сработает?
— Поверь, он сможет снять не только твою машину с сигнализации, но и обвалить системы безопасности Пентагона, если потребуется, — заверяю я, а Дымка чуть морщится.
Мы садимся в салон автомобиля, и я набираю номер доверенного лица, того самого, который не сводил глаз с моей бывшей длительное время. Говорю, что ему нужно будет сделать и даю добро взять недельку отпуска: уверен, что обследование займет не меньше времени.
— Почему ты не нашел Аню, если у тебя есть человек с такими способностями?
Удар Дымки бьет под дых.
Вот это, конечно, хороший вопрос…
Ее сестра провалилась.
Испарилась, и никакая система безопасности не может пробить ее, потому что, судя по всему, она уехала со своим шейхом в пустыню на верблюдах. Вот только мне не хочется нагружать этими проблемами саму Дымку.
— Не хочешь говорить? Прекрасно! Тогда я посплю!
Таня закрывает глаза, скрещивает руки на груди и откидывается на спинку сиденья, а я смотрю на это завораживающее зрелище, но не позволяю взгляду задержаться надолго, напомнив себе, что «мы» в прошлом. У наших отношений нет будущего, пусть раньше я рассчитывал, что это не так. За эти годы мы оба изменились, и никто из нас не готов прощаться с тараканами, поселившимися в голове и устроившими там самый настоящий хаос.