— Кхм, — Зак попытался привлечь к себе внимание, — Я так понимаю, дамы, вы еще не знакомы. Что ж, давайте исправим сей досадный факт немедленно! Фелиция, позволь представить тебе Прозерпину. Она покровительница разрушений, катастроф, стихийных бедствий.
В то время, пока Зак перечислял все достоинства демоницы, она высокомерно взирала на Фелицию. Словно та вообще была букашкой.
— Прозерпина, а это Фелиция. Она…
— Я глава Совета Старейшин и фактически владычица Среднего мира! — Фелиция осознавала, что перегибает палку, но с ней происходило что-то странное. Ей хотелось показать этой женщине свое превосходство. Только не понятно зачем…
— Вот оно что, — Прозерпина медленно подошла к Фелиции, — Так будет не всегда, не забывай…
— Прозерпина! — Абигор был в ярости от столь бесцеремонного обращения с главой Совета, — Прекрати!
— Абигор, милый, — демоница расплылась в обольстительной улыбке, приближаясь к нему сверх сексуальной походкой, — Тебя не было, казалось, целую вечность! Я так скучала по своему необузданному графу!
— Замолчи, — Абигор боялся даже посмотреть в сторону Фелиции. Вынести ее осуждающий взгляд было выше его сил.
— Скажи, что тоже скучал по мне, — Прозерпина приклеилась ладонями к его груди, — Скажи…
Абигор больше сдерживаться не мог — оттолкнул женщину от себя, и одновременно принял истинную форму. Увеличился его рост, мускулатура. На голове появились рожки, а за спиной распахнулись крылья.
Фелиция даже дар речи потеряла от увиденной картины. Абигор был красив. Невыносимо красив! Глава Совета впервые почувствовала, как ее трясет от ревности. Он же говорил, что несколько тысячелетий влюблен в нее! Как тогда мог развлекаться с другой?
— От тебя за версту разит Асмодеем! — рявкнул Абигор Прозерпине, — Так что не изображай из себя саму невинность. То, что когда-то было между нами, в прошлом и останется! Я здесь по другому вопросу…
— Ах, конечно же. Как я могла забыть, — демоница игриво захлопала глазками, — Владыка ждет вас двоих. И кому-то по первое число влетит за то, что держит нас в неведение!
— О чем это ты? — настороженно поинтересовался Зак.
— О наследнике! — прошипела женщина. — Но ей туда нельзя, вам это не хуже, чем мне известно.
— Конечно, Прозерпина. Именно поэтому Фелиция будет ожидать нас в моих личных покоях!
***
Кромешная тьма. Холод. Так страшно. Чувствую с какой силой колотиться сердце. Где я нахожусь?
— Кэт! Помоги! Кэтрин, — слышу душераздирающий вопль сестры, — Скорее. Торопись же. Умоляю тебя, сестренка!
Тело охватывает непонятный ужас. Я очень хочу избавить сестру от мук:
— Где ты, Шэннен? Как спасти тебя?
— Я…
Зажмуриваю глаза от резко возникшего света. Приоткрыв веки, вижу лесную опушку. Такую красивую, просто волшебную. Светит солнце, щебечут птицы. По поляне порхают бабочки. Моя голова вот-вот взорвется от такой резкой перемены. Ищу взглядом сестру. Нигде нет и намека на ее присутствие. Что происходит?
Налетают тучи. Порывы ветра едва ли не сбивают с ног. Дождь со снегом больно хлещет по лицу. Холодно. Гром и молнии пугают до дрожи в ногах.
— Ах ты, дрянь! — кто-то шепчет за спиной, — Надумала прятаться от меня?
В панике разворачиваюсь к говорящему. Шэннен, с перекошенным от ярости лицом. С дьявольским взглядом. Отступаю на шаг.
— Ты не Шэннен! Не моя сестра…
— Стоять! — приказывает она тоном, которого трудно ослушаться, — Найди мое тело в подвале дома, и немедленно похорони! Пока еще не поздно все изменить. Спаси хотя бы мою душу, сестричка. Только торопись.
— НЕТ! — хватаюсь руками за голову, — Ты не Шэннен…
— Ошибаешься, я и есть Шэннен! И только попробуй меня ослушаться! — она начинает исчезать, но кажется не по своей воле. Кто-то отталкивает ее от меня. Внезапно все стихло. Только лужайка, солнце и огромная радуга. Снова небо темнеет. Голова раскалывается. Опять все спокойно и безмятежно. Меня начинает подташнивать. Что же происходит? Господи, неужели опять гром?
— Не смей ее пугать! — слышу я звонкий детский голосок, — Я не позволю!
В самом центре лужайки стоит девочка, от силы трех лет, выставив вперед обе ладошки, словно отгораживалась от чего-то. Или же, кого-то сдерживая. Ее светлые локоны развиваются на ветру. В небесно-голубых глазках нет страха. Только уверенность. Уверенность, которой самой мне так часто не хватало. Не чувствую землю под ногами, когда малышка подходит ближе. Падаю перед ней на колени — я знаю, чьи глаза у этой крохи. Девочка же, весело смеясь, бросается мне на шею, неуклюже путаясь пальчиками в волосах. Целует лицо. Я прижимаю к себе ее крошечное тельце, и понимаю — вот он, смысл моей жизни…
— Кто ты, ангелочек?
Она заливисто смеется, и смотрит прямо в глаза:
— Я так сильно люблю тебя, мамочка!
— Кэтрин, проснись, — Вик уже около пятнадцати минут пытался разбудить ее, — Тебе плохо?
Девушка открыла глаза, недоуменно взирая на Виктора. Все еще день. Она по-прежнему сидит в кресле-качалке, в котором, по всей видимости, и задремала.
— Все в порядке, Вик. Спасибо, что разбудил…
— Ты металась во сне, хваталась за голову, тяжело дышала. Я испугался.
— Это пройдет. Не в первый раз. Тревожит только то, что днем у меня кошмаров раньше не было.
Вдруг девушку затошнило. Вскочив, Кэт пронеслась мимо Вика в ближайший туалет. Ей было плохо. Очень плохо. И с каждой секундой все яснее и отчетливее она осознавала причину такого своего состояния. Ужас и паника шли рука об руку с ликованием и восторгом. Несколько минут спустя, Кэт вернулась в гостиную, рассеянно ощупывая плоский животик, и боясь взглянуть в глаза Виктору. Глубоко вздохнув, она решила признаться о своих подозрениях мужчине.
— Знаешь, Вик…
— Знаю! — бесцеремонно перебил он ее, снисходительным тоном, — С самого начала. И хоть мне вообще разницы нет — в любом случае мой внук, но ты сама-то в курсе, кто его отец?
Кэтрин покраснела как рак, сгорая от стыда перед этим человеком.
— Ее отец, — прошептала еле слышно.
— Что?
— Не его отец, а ее. У меня будет дочь. И у нее папины глаза. Это дочка Вэнса.
***
«Почему так долго?» — размышляла Глава Совета, нервно расхаживая по спальне Абигора. Именно туда демон ее и привел, запечатав при этом двери каким-то заклинанием. Фелиция никогда бы не подумала, что один взгляд в сторону его огромной кровати заставит сердце биться быстрее. В памяти всплыл образ Абигора в истинном обличии, и Прозерпина…
Неужели, она ревнует? Это же немыслимо! Невозможно! Женщина остановилась у изножья кровати и осторожно провела рукой по резной рельефной поверхности. Не смогла удержаться. Осмелев еще больше, присела на край мягкого матраса, ощущая нежное прикосновение прохладных шелковых простыней пальцами. Старейшина никогда не любила черный цвет, но, несмотря на это, с непонятным трепетом изучала помещение, полностью обставленное в этой гамме.
Постель хранила запах своего хозяина. Почувствовав это, Фелиция с силой сжала простыни, но уже в следующую секунду торопливо встала и отошла к креслу.
— Мы уже освободились, — раздался за спиной голос Абигора, заставив ее вздрогнуть.
— Ты?
Демон удивленно изогнул бровь:
— Ждала кого-то другого? — он медленно подходил ближе, а сердце Фелиции с каждым его шагом билось все быстрее.
— Нет. И давно?
— Минут десять, уж извини. К тому же, меня порадовало увиденное.
Последнюю фразу демон почти прошептал, но среди гробовой тишины она была слышна, как раскат грома. Мужчина так резко притянул Старейшину к своей груди, что у нее воздух выбило из легких.
— Фелиция, — Абигор говорил хрипло, с надрывом, — Не отталкивай меня. Я ведь так давно схожу с ума по тебе!
— Абигор, — женщина тяжело дышала, плавясь в его обжигающих объятиях, — Нам нельзя…