— Вы знаете, что такое маска позора? — спросила она. — Это когда тебе на голову надевают железяку с металлическим кляпом, который разрывает язык и губы, если ты пытаешься заговорить. Пошевелить челюстью — и то опасно. Меня пару раз в неделю этим и пытают. Так, для острастки. Я к чему веду… Не говорите вздор, молчите — целее будете. Если вздумаете бежать, предупредите, чтобы я успела спрятаться в сортире. Мне ваши фантазии поперек горла.
Спрятаться Варвара не успела. Все произошло слишком быстро. Когда раздатчица привезла ужин, Стасик и Аксинья бросились на нее и повалили на пол. Стас сжимал горло, а Аксинья закрывала ей рот. Чего этим хотели добиться друзья, Олесь не понимал. Никто не понимал. Но каждый знал: это тот случай, после которого жизнь некоторых из них резко изменится. И не в лучшую сторону.
— Вот же камикадзе! — Варвара бросилась спасать женщину.
Друзья в стороне не остались. Даже Хмылка, наконец вышедшая из туалета, кинулась оттаскивать Аксинью. Может, все обошлось бы, но Стасик оттолкнул Олеся, и Олесь упал на раздаточный стол. Грохот падающего стола, ведер с кашей, супом и компотом напугал всех. Через секунду в них уже целились охотники в фиолетовой и белой форме.
— Не двигаться! Руки за голову!
Стволы пистолетов-пулеметов смотрели в грудь каждого, даже в грудь Сатаны. Варвара, держа руки за головой, наигранно весело, но с напряжением сказала:
— Так, я не при делах! Эти левые маги совсем сдурели! Я пыталась защитить несчастную жен…
— Молчать! — один из охотников дал выстрелы, целясь возле ног Варвары.
Женщина продолжала лежать. Олесь посчитал, что она мертва. Его пробрало отвращение к Стасику.
«Знакомы три года, казалось, знаю его как самого себя, а он вот что… Убийца», — подумал Олесь.
Пальцы на ногах Олеся намокли — пролитый горячий суп сделал кроссовки не жизнеспособными. Олесь вздрогнул, увидев Алексея Лисицына, вошедшего в камеру.
— Что стляслось? — главохотник выглядел грозным даже когда не выговаривал звук «р».
— Побег, господин Лисицын, — рявкнули охотники.
Лисицын обжег взглядом всех, кроме Варвары и Олеся. Какое-то время он молчал, вызывая сильнейшее напряжение у пленников, потом спросил:
— Ну, кто инициатор?
Олесь невольно взглянул на Стасика. Друг приоткрыл рот, глаза его расширились, а смуглая кожа будто потянулась назад.
— Я — инициатор, — Марк выступил вперед и чуть не получил пулю. — Я — лидер, я подговорил двух ребят на побег. И винить надо меня.
— Допустим, так. Но повелить в глупость лидела? — В глазах Алексея зажегся зловещий огонек. — Ты хлабл. И ты пойдешь на пилу пелвым.
Он щелкнул пальцами, веля двум мужчинам увести Марка.
— Стойте! — Лейсана всхлипнула. — Не надо.
Больше она ничего сказать не могла. Марка увели. Еще двое мужчин в форме подняли труп раздатчицы и вынесли.
— Я лично убью Малка Вишневского, — пообещал Алексей, собираясь уходить.
Он уже взялся за дверь, когда Матвей выпалил:
— Господин Лисицын! Мы хотим стать охотниками.
Черные глаза Лисицына долгое время изучали лица пленных. Уголки губ скривились в ухмылке.
— Вы все, исключая Олеся, будете казнены.
Без лишних слов охотник запер железную дверь и направился по делам.
Глава 8. Реквием обреченных
Пощечина раз. Пощечина два. Быстрые удары кулаками в грудь. Лейсана избивала Стаса. Он покорно не сопротивлялся.
— Они убьют Марка! — кричала на него Лейсана. — Ты тупой, и даже не пытаешься себя сдерживать! Убийца!
— Алексей всех нас убьет, — прошептала Аксинья. — Аура у него плохая. Злой он уж слишком. Но вдруг повезет? Если молиться…
— Прикрой клюв, дура несчастная, — рявкнула на нее Варвара. Она ходила от стены к стене. — Из-за вас меня порешат! Успешно сбежали? Неудачники!
Лейсана не понимала, как они могли так поступить. Неужели Аксинья была настолько уверена в своих силах, что согласилась на предложение Стаса? Из-за нелепости всех настиг смертный приговор.
— Я не позволю им нас убить, — Хмылка глубоко вздохнула, набираясь сил, чтобы говорить. После пытки «колыбелью» она оставалась слабой, истощенной. Только ближе к обеду Хмылка вышла из туалета и стала приходить в себя.
— Извини, конечно, — Матвей приобнял ее за плечо, — но пули ты остановить не сможешь. Не убьют пилой, убьют так.