— Эй, ты, сеньорито! Подохнуть, что-ль решил?
— Да брось, Лопе, непривычный он, наверное, вот и раскис…
Непривычный, наверное! А то, восхитился про себя Диего, — каждый божий день ведь похищают, а езду поперек лошади вообще практикую в свободное время в качестве, так сказать, спортивного упражнения. Юноша замычал, привлекая к себе внимание. Кляп наконец вытащили. Приоткрыв глаза, Диего узнал в нем собственную перчатку.
— Чего тебе?
Диего с трудом повернул шумящую голову. Нет, он никогда не видел этих людей. Двое метисов с грубыми чертами лица, в простой одежде…да мало ли вакеро* на ранчо благородных донов?..
— Вы уже выполнили одну мою просьбу, сеньоры, — прохрипел Диего и закашлялся: в горло будто щедро насыпали песка. — а теперь дайте воды.
Раздался скрип двери и послышались чьи-то тяжелые шаги.
— Завяжите ему глаза. Не хватало еще, чтоб мальчишка потом указал на меня.
Так, с завязанными глазами, под охраной двух бандитов, младший де ла Вега остаток ночи пользовался сомнительным гостеприимством их сообщника. Он пытался заговорить с похитителями, но его грубо одергивали. Тогда, мысленно махнув рукой, Диего попытался расслабиться и подумать, как быть дальше. Он даже вздремнул, несмотря на то, что голова болела невыносимо, а связанные конечности начинали неметь.
Из полусна его выдернул стук копыт. Кто-то приближался к дому — два всадника, определил Диего. Его сторожа зашевелились, но быстро успокоились, видимо, признав своих.
— Э, Лопе, Санчо! — крикнул кто-то, — жирный сержант из пуэбло уже все знает! Уезжаем, быстро! Этот парень нас проводит.
Диего подняли. Молодой человек дернул плечами и предпринял попытку облегчить свою участь.
— Сеньоры, если уж на то пошло, может, вы посадите меня верхом? Сбежать я все равно не сумею.
Его шлепнули по затылку.
— Не болтай, сеньорито! Верхом он захотел! Может, тебя и отпустить сразу, чтоб не мучился? Ха-ха.
— Хм. А вы…дурно воспитаны, сеньор. — не удержался Диего.
На щеке он почувствовал тепло и понял, что в словах разбойника есть смысл: солнце уже встало, и если в пути они наткнутся на местных жителей, вряд ли те воспримут как должное, что молодой кабальеро связан, бос и полуодет.
— Де ла Вега?! Это же дон Диего де ла Вега, идиоты, вы что, его похитили? О-о, горе мне! Боже милостивый, во что я вляпался!
А этот голос был явно знаком.
— Дон Эухенио Катазар, вы тоже здесь? Я польщен.
Ответом был скорбный стон. Диего вновь обернули одеялом и привязали к лошади. Предстояло вытерпеть еще один мучительный переход. Что ж, по крайней мере ему уже не грозила позорная участь подавиться перчаткой.
— Чтоб вам пусто было, индейцы! Чтоб вам всю жизнь ночевать на кактусах, чтоб вам на гремучих змеях жениться! Скунсы нечестивые, койоты проклятые, вот вы кто! И хозяин ваш не лучше! Разве так обращаются с кабальеро?!
Под аккомпанемент изощренных проклятий дона Эухенио Диего де ла Вегу снова стащили с вьючного седла. Катазар то ли действительно был озабочен положением пленника, то ли подстилал себе соломки, чтобы позже не быть битым вспыльчивым доном Алехандро. Диего уложили, сняли с глаз повязку, но не отстали — приподняли голову, уронили, чертыхнувшись, приподняли снова и попытались напоить. Очень старательно попытались — Диего едва не захлебнулся дурным мескалем**. Кое-как отплевавшись, он налитыми кровью глазами посмотрел на доброжелателя.
— С тобой и убийц не нужно, Эухенио.
— Прости, я думал, что в бутыли вода, — покаялся Катазар, — и это не я тебя похитил, имей в виду!
Диего огляделся. Они находились в маленькой узкой лощине, почти сплошь покрытой чапаралем***. Над головой высились крутые гранитные склоны, а по дну лощины, то теряясь в камнях или под зарослями папоротника, то весело искрясь на солнце, тек ручей. Райское местечко, спасибо Катазару… Вот только где он его отыскал?.. Свое ранчо Диего облазил еще в детстве, неплохо знал окрестности пуэбло, и иногда ему казалось, что он-то, Зорро, ориентируется в здешних укромных уголках лучше всех ранчеро, вместе взятых. Почти как индеец. Вот и сейчас, едва приподнявшись на локте, он безошибочно определил: горы Сан-Габриэль. Точнее, предгорья. Диего стало смешно — попал пальцем в небо. Любой дурак, мало-мальски знакомый с местностью, увидев чуть тронутый синеватой дымкой гребень над хребтами, поросшими лесом, скажет, что это Сан-Габриэль: нигде в округе больше нет таких высоких гор. Беда в том, что, если хочешь затеряться в них — выбор убежищ весьма велик. И если его, Диего, начнут искать, то вряд ли вообще найдут.
— Эухенио, не поделишься секретом? Где мы? И по чьей милости?
Катазар бросил на пленника печальный взгляд.
— Не поделюсь. Но надеюсь, ты наблюдательный парень, Диего. Эй, индейцы! — обратился он к похитителям, — здесь пещера.
Дон Эухенио, продравшись сквозь кустарник, подошел к развесистой иве возле склона и раздвинул ветви. За ними открылась доселе совершенно незаметная дыра. Разбойники разразились радостными возгласами. Эухенио презрительно скривился.
— Можете прятаться. Я сделал свое дело. Теперь я ухожу.
Один из метисов схватил Катазара за руку.
— Я провожу тебя до асьенды. Следовало бы прикончить тебя, трусливый болван, но наш сеньор другого мнения. Наш сеньор сказал, что если ты вякнешь хоть словечко о нем или об этом месте, он…
— Отпусти, мерзавец! Его угрозы меня не трогают, — взбеленился Эухенио, — убить меня ваш сеньор уже обещал, и не раз!
— Убить? Не-ет. Если этого…сеньорито найдут раньше времени или нашего сеньора арестуют, он напомнит и о девице де Хара, и о твоей дружбе с неким Вальдесом…
— Что? — дон Эухенио спал с лица, — проклятье! Я буду молчать…да, молчать…прости, Диего. Я не могу.
Диего, не отвечая, смотрел в ярко-голубое небо. Звонко журчал ручей, в зарослях карликового дуба пускала трели какая-то птица, после забивающейся в нос пыли из-под копыт лошадей здешний воздух казался чище и слаще. Сейчас он полежит немного, отдохнет, а потом решит, что делать. И обязательно что-нибудь выдумает. В конце концов, он не просто де ла Вега, он — Зорро, хоть и немного…ушибленный.
— Похитили Диего де ла Вегу? Вы с ума сошли, сеньор?!
Судья Галиндо ходил по кабинету, сердито одергивая рукава своего коричневого сюртука. Неслыханно! Он выжидает, изворачивается, чтобы тайные дела Орла в Лос-Анхелесе проходили так, чтоб никто не заподозрил ни его самого, ни исполнителей, а тут средь бела дня заявляется какой-то сеньор Сепульведа из Санта-Барбары, сообщает, что уже «обделал дельце», о котором судья даже не знал! И теперь, развалясь в кресле, этот возмутительный тип мусолит свою сигару и глядит с заметным превосходством.
— Зачем вы пришли ко мне?!
— Познакомиться. Показать перо. — Сепульведа равнодушно и неспешно пускал колечки дыма. — Вы могли бы воспрепятствовать мне. По незнанию.
— Почему вы не посоветовались со мной прежде, чем сделали эту глупость?
Гость насмешливо приподнял брови.
— Просить вашего совета? Хм… Сеньор Галиндо, сюда из Монтерея был направлен курьер с жалованием для солдат и с орлиным пером… Где эти деньги?
Судья скривился, как будто его одолела жестокая зубная боль.
— Их забрал бандит Зорро и отдал солдатам. — нехотя ответил он, — при чем здесь это? Кстати, Зорро может и вам помешать.
— Ах да, баловник Зорро… — протянул дон Роке, — я слышал о нем. Восхитительный негодяй. Тем интереснее — в моей игре есть непредсказуемость.