Медленно, озираясь, словно не желая осознавать происходящее, возвращались люди на дорогу. Послышался плач, больше похожий на вой. Два мужика молча, деловито, совершенно без эмоций оттаскивали с дороги мёртвые тела, освобождая проход.
Пашка побрёл по обочине. Боевой запал пропал, будто его и не было.
- Пособи, боец, - толкнул его кто-то.
Тот самый, в кепке. Тащит с дороги тело крупного мужчины в парусиновой куртке. Тянет за ноги, куртка задралась, в пыли дороги остаётся кровавый след...
Пашка наклонился было, но мужчина показал глазами на второе тело, чуть дальше - люди, бредя словно сомнамбулы, обходили его.
Девчонка. Молодая совсем, лет восемнадцать, не больше. Легкомысленный сарафанчик в цветочек, голубенький... и красный на груди. Русые волосы растрёпаны, широко распахнутые глаза глядят... уже не глядят в небо.
Тело было невесомым, даже легче, чем у лопоухого Петрухи. Ухватив за подмышки, Пашка легко снёс его с дороги, примостил в кювет. Сел рядом на склон, отстранённо посмотрел на руки, испачканные кровью, смешанной с пылью. Проведя ладонью по лицу, закрыл девчонке глаза. До боли сжал виски.
У этих не будет даже могилы. Некогда - и некому.
Третий. Всего третий день войны. Для меня - вообще первый и неполный. А кажется - прошла уже целая вечность...
Он вытер ладони о бриджи и встал.
Дальше. Вперёд.
Перелесок. Опять поле, метров двести. Впереди ещё один перелесок.
А гул слышен - всё тот же. Канонада... Где мы хоть находимся?
Оп-па... Это что? Неужто наши???
Пашка бессознательно ускорил шаг, виляя меж бредущими гражданскими, потом почти побежал, придерживая бьющий по боку приклад бесполезной винтовки. Вон они, бойцы - прямо меж деревьями, отрыты брустверы, кое-как замаскированные ветками, несколько человек у дороги - с винтовками, подгоняют беженцев... Неужели та самая долгожданная линия обороны?
- Ребята... - Пашка с трудом пытался отдышаться, - кто главный?
Обросший щетиной, но достаточно молодой боец в гимнастёрке с полуоторванным рукавом и халхинголке с незастёгнутым кожаным ремешком махнул рукой куда-то назад:
- Младший лейтенант, артиллерист... ищи, он у моста.
У моста? Значит, долгожданная переправа... и линия обороны.
Перелесок оказался узеньким - и полусотни метров не будет. Дорога вывела на берег не особо широкой речушки, изгибавшейся затейливым зигзагом, что называется - по десять поворотов на версту, и дальше шла на мост.
Мост оказался не особо впечатляющим - на первый взгляд и танк вряд ли выдержит. Деревянный и явно не новый - скорее всего, до войны по нему и не ездило ничего тяжелее полуторки, а сейчас шагали беженцы. Но мост-то важный, это даже Пашка понимал - берега заросли камышом, тут и там обрывчики, хоть и не высокие - но техника вброд не пройдет, даже если река мелкая. И если фашисты выйдут на эту дорогу - а они выйдут, об этой дороге они знают, раз уж по ней прошла полуторка с диверсантами - то мост надо жечь к едрене фене.
Так, а вон видна фуражка - точно кто-то из командиров, может быть, даже тот самый лейтенант-пушкарь.
Воодушевлённый появившейся целью, Пашка рванул к мосту. Да, скорее всего, именно тот командир - фуражка с чёрным околышем, разговаривает с каким-то нескладным долговязым бойцом...
Вот те номер, это ж Павлуха! Догнал, удовлетворённо подумал Пашка.
Вроде чему бы и радоваться, особенно если вспомнить драку во дворе брошенного дома, но всё же единственный мало-мальски знакомый человек... здесь.
- Тащ командир, красноармеец Соколов, разрешите обратиться, - запыхавшись, подлетел он к говорившим, в последний момент вспомнив, что при оружии честь не отдают.
Да, младший лейтенант, один кубик на черных петлицах, шеврон-уголок на рукаве шерстяной гимнастерки, уже изрядно перепачканной. В руках - пулемет Дегтярева, выглядящий у него совершенно не к месту. Молодой, чуть ли не младше Пашки, лет двадцать. Пацан совсем. Махнул рукой - погоди.
- Полуторка. Человек десять, политрук в кабине. Все с ППД. Положили наших ребят за несколько секунд. Часа... часа два назад, - докладывал Павлуха.
- А ты как цел остался? - подозрительно скривился артиллерист. Бросил взгляд на Пашку, на кромку леса.
- Мы за водой ходили, - выпалил Пашка. - Сержант послал, были на другом конце деревни. Не успели...
- Не успели, а политрука видели?
- Спрятались, тащ командир. Решили, что важнее доложить о диверсантах, чем там и лечь без толку. А то получится - ребята зря погибли...
Павлуха-длинный даже рот разинул - явно такой прыти от Пашки не ожидал. А артиллерист-то задумался...
- Что там творится? - наконец спросил он. Сдёрнул фуражку, вытер лоб рукавом.
- Новогрудок с землёй сравняли, - помолчав, сказал Павлуха. - Судя по всему, Столбцы бомбят...
- Сейчас на Столбцы прошла куча хейнкелей, - опять вклинился Пашка. - Мессеры колонну беженцев обстреляли.
Пушкарь посмотрел на него, помолчал.
- Связи нет. Как же плохо без связи... и капитана Гриневича не хватает, - на его лице отразилась тоска. - Его же эти увезли... на полуторке. И велели мост ни в коем случае не трогать, отходить... А Гриневич говорил - зубами держать его, и жечь, если... - он махнул рукой. - Так, бойцы. С ДП кто умеет обращаться?
- Я, - отозвался Павлуха.
- Держи, дуй на первую линию, правый фланг, - пулемёт перекочевал в руки слегка ошалевшего Павлухи. - Ты, - палец командира упёрся в грудь Пашке, - к нему вторым номером. Вон под мостом короб, там три диска. Стволов запасных нет, пулемёт берегите. Мужики, - лицо его на секунду стало совершенно детским. - Если попрут - удержите хотя бы полчаса. Мост нельзя жечь сейчас, надо пропустить беженцев... сколько сможем. Давайте, мужики, рысью. Найдёте сержанта Горелко, доложитесь ему.
Два Павла переглянулись. Особо тёплых эмоций на лице Павлухи-длинного написано не было, но он не сказал ни слова. Только дёрнул головой - пошли.
- Сейчас, блины возьму, - Пашка, стараясь не поскользнуться, спустился под мост, увидел у подножия одной из опор квадратную коробку с дисками от ДП. Перекинул через плечо ремень, хотел было подниматься, но вспомнил о том, что собирался сделать. Вытащил из кармана смартфон, зашвырнул его в речку - только круги пошли.
Догнал Павлуху.
- Ты там что, портсигар выбросил, что ли? - поинтересовался длинный.
- Ну да, - не стал вдаваться в подробности Пашка. - Решил бросать... самое время.
- Ну и дурак, - резюмировал Павлуха. - Тебе не нужно - может, кому-то из ребят пригодилось бы... Эй, славяне! Где сержант Горелко?
Сержант нашёлся по центру - лет под сорок, с висячими усами, видимо, из старослужащих, а может - вообще из какого-нибудь хозвзвода. Устало махнул рукой в сторону фланга, показывая позицию.
Никаких траншей или более-менее толковых укреплений тут не было и в помине - так, отрыты небольшие капонирчики, скорее всего - наспех, сапёрными лопатками. Максимум - от пуль укрыться. Да, это вам не вырытые экскаватором траншеи...
- Вот здесь, - Павлуха поставил пулемёт на сошки, вытащил из чехла лопатку. - Давай, взяли. Надо хотя бы немного земли накидать...
Позиции располагались именно в той части узкого перелеска, что был обращён к полю - собственно, их и увидели с дороги. Над головами шумели берёзы, где-то далеко куковала кукушка. Неумело расшвыривая лопаткой неподатливую землю, Пашка ломал голову - что же не так? И не сразу сообразил, что поток беженцев на дороге почти иссяк. А это могло означать лишь одно...