– Разве я диабетик?
– Да. Весьма вероятно.
Вы навсегда запомните дату, когда вам сообщили о том, что у вас хроническое заболевание. Как дату первого свидания с любимой, дату, когда вы перестали курить, или же дату рождения ребенка. Для меня этой датой стало 16 мая 2012 года.
О, я прекрасно помню, что 16 мая 2012 года я сидел за своим компьютером и делал кое-какие записи в одном досье, когда зазвонил телефон. Я помню, как ушел в примыкающую к моему кабинету комнатку. Я помню о красной помятой машине, искавшей место на парковке, и о неприступном выражении лица сидевшей за рулем женщины, которая как будто нервничала.
– Разве я диабетик?
– Да. Весьма вероятно.
Я начал вспоминать о ногах своей бабушки, которые были совершенно скрючены и словно напряжены. Когда-то я слышал о том, что диабетикам ампутируют ноги, тогда эта мысль об изуродованной конечности невольно ассоциировалась у меня с деформированными стопами моей бабушки.
ЗАЗЫВАЛА БОБО: Подходите, подходите, дамы и господа, не бойтесь! Открытый во время опасной экспедиции в дебрях Калифорнии, исключительно редкий, о чьей опасности для окружающих и упоминать не стоит, я представляю вашим и только вашим глазам всемирно известного и выдающегося Diabeticus Vulgaris, редчайший экземпляр среди диабетиков, встречающийся лишь в отдаленных районах Северной Америки. Загадочный и безобразный, обратите внимание на его странные и отталкивающие ноги… Мы впервые представляем вам здесь Диабетика обыкновенного, обитающего исключительно за пределами цивилизованного мира, в его естественной среде обитания. Не пропустите такое событие!
Неужели меня ожидает такое будущее?
Тогда я сел. В моем воображении проносились самые разные картины.
– Вам нужно немедленно обратиться в ближайший пункт скорой помощи.
Среди проносящихся перед моим мысленным взором картин я увидел отварную треску с рисом, которую ела моя бабушка. Всегдашняя диета Бабули, которая ела практически только фрукты, овощи и рыбу. Потом я вспомнил о том, как она сидела с нами за столом, убежденная в том, что то, что она поедает (укроп, брокколи на пару́, листовую свеклу), было намного полезнее того, что с удовольствием поглощали мы. А ее сухарики (всегда два при каждом приеме пищи), ведь белый хлеб был «вреден для ее диабета». Еще яблоко. Потому что «одно яблоко в день позволяет оттянуть визит к врачу». «Нет, никакого сливочного масла, я диабетик». Итак, я представил свою жизнь с таким унылым и надоедающим питанием. Я стал воображать себя своей Бабулей. Отварная рыба и белый рис. Укроп и брокколи на пару́. И так постоянно. Два сухарика и яблоко.
Навсегда. Мысленно я нарисовал очень точный образ себя-диабетика: какого-то довольно мерзкого монстра, который питается только очень-очень пресной пищей. И бесцветной.
Я как будто осознал, что в 32 года заканчивается моя беззаботная жизнь. И снова это утверждение звучит для меня мелодраматично из-за того, что, в конце концов, это всего лишь диабет, но между тем именно так я воспринял сообщение о нем: с твердой уверенностью, что отныне моя жизнь никогда не будет такой же легкой, как прежде.
Уединившись в глубине маленькой комнатки, я повесил трубку. Я заплакал. Из-за болезни я давал слабину только трижды. Это было в первый раз.
Красная машина на улице наконец нашла куда припарковаться.
А потом я взял себя в руки. Я стер слезы уголком манжеты, как ни в чем не бывало вернулся в свой кабинет и, широко улыбаясь, сообщил коллегам: «Ну что же, нужно, чтобы кто-то отвез меня в отделение скорой помощи! У меня «небольшая» проблема, совсем пустяк…»
Совершенно бессознательно я прыгал вниз головой навстречу неизвестности и болезни, которую мне предстояло изучить от А до Я, расставшись со своими прежними предрассудками.
5. Я не сахарный, но почти…
Всю дорогу я без конца думал о своем отношении к еде и, в частности, о своем отношении к сахару.
Я всегда был гурманом, с тех пор, которых уже не помню. Ребенком я обожал шарлотки с фруктами, которые пекла моя бабушка, а также пироги с яблоками, которые пекла мама. Однако от некоторых продуктов питания мне становилось плохо, в частности от шоколада. Я уже не помню, сколько раз у меня были «печеночные колики» из-за того, что я ел эти дьявольские, но такие вкусные черные квадратики… Парацельс писал: «Что для одного – еда, для другого – яд». Если подумать, то как любимая нами пища может в то же время приносить нам вред? Разве все сладкие продукты вредны? А сам сахар, кто он – друг или враг? Столько вопросов, которыми я прежде, честно говоря, никогда не задавался и которые тем не менее начинали проклевываться там, в салоне летящей на всей скорости машины.