- Ой, ну, например, Левикорпус, можно заставить медленно переместиться большие предметы или тело другого человека. Много используется в медицинской магии. Других способов нет. Только метла или магические существа, - твердо сказала она, уверенная в своих познаниях на эту тему.
- Близко, но не совсем то. А что ты скажешь вот об этом? – и вдруг – Гермиона не верила своим глазам - он оторвался от земли легко, плавно и красиво! Девочка смотрела, открыв рот, как он парит в воздухе, в паре метров над кипящим котлом, и медленно опускается на землю четко на то же самое место, где и стоял до этого.
- Но это же… это же невозможно! Я никогда такого не видела и не слышала, так не бывает! Ни метлы, ни… ничего!
- Вот ЭТО я имел в виду, когда говорил о том, что можно и нужно «творить магию самому». Никто, кроме меня, не умеет этого, - Том улыбнулся несколько самодовольно. - Я сам изобрел заклинание, и могу использовать его даже без палочки. Но… да, ты, разумеется, права, если считаешь, что нужно много читать. Может быть и нельзя научиться всему только по книгам, но вот без книг точно мало чему научишься, - заключил Том и продолжил свое занятие. Следующие несколько минут прошли в полном молчании. Гермиона была в смятении от увиденного и услышанного, все это ее пугало и, одновременно, восхищало. В голове вдруг возник образ Локонса, по которому они с девочками вздыхали весь учебный год, но теперь этот образ как-то съежился, стал совсем незначительным: ей даже стало стыдно за свои мысли о нем. С другой стороны, Том, поглощенный приготовлением зелья (Гермиона в который раз уже себя одернула: не Том. Он никакой не Том), выглядел вовсе не как кровожадный убийца, который поставил себе жизненную цель – уничтожить ее лучшего друга. Она потрясла головой, с ужасом думая о том, что каждая ее мысль может быть, и, скорее всего, будет, легко прочитана.
- Ответь-ка мне на один вопрос, Грейнджер, - прервал вдруг молчание юный Темный Лорд. Гермиона вздрогнула. – Кто твои родители? Я ничего не слышал о них.
Ну вот, все, приехали. Тут-то он ее и прикончит, сразу же прикончит. И не соврать ведь, он это почувствует. Гермиона закусила губу, продолжая сосредоточенно нарезать коренья.
- … Гермиона? – он произнес ее имя чуть более зловеще, чем она ожидала, и поэтому внутренне напряглась.
- Мои родители… ммм… стоматологи, - ну вот и все. Эта простая фраза, которую Гермиона повторяла в своей жизни далеко не один раз, прозвучала, как приговор. Хуже было бы только разве что, если бы она просто сказала, что они магглы. Гермиона боялась поднять глаза, уже ожидала увидеть направленную на себя палочку, но ничего не происходило. Он даже ничего не отвечал. Она мельком взглянула на Тома и увидела, что он как будто слегка улыбается, все так же медленно помешивая уже кипящее зелье.
- Интересная, должно быть, работа, - сказал он через несколько секунд ровным голосом без тени улыбки. Она посмотрела на него, поймала его холодный взгляд и тут же опустила глаза к своим кореньям. Сердце колотилось, как сумасшедшее, но она старалась успокоиться и быть объективной: в его взгляде и голосе невозможно было ничего прочитать.
- Д-да, очень интересная, - ответила девочка тихо, как будто боясь привлечь к себе лишнее внимание. Кажется, пронесло. Пока.
***
В гнетущей Гермиону тишине прошло еще полчаса. Она подготовила все оставшиеся ингредиенты и сделала несколько шагов к котлу, чтобы посмотреть, как идет работа, и поинтересоваться, может ли она быть еще чем-нибудь полезной (она очень надеялась, что нет: она, в отличие от Темного Лорда, понятия не имела, о чем он думает, убьет ли ее сразу, как только они закончат зелье, или когда-нибудь потом… Да и есть хотелось очень сильно – по ее прикидкам было уже почти время обеда). Близко подходить Гермиона не решилась.
- Боишься меня, Грейнджер? – спросил вдруг слизеринец, глядя на неловко мнущуюся в стороне девочку.
- Я… нет. То есть…, - она снова не нашлась, что сказать. Ну почему это происходит именно с ней?!
- Можешь идти, - коротко кивнул юноша, невербально призывая к себе истолченные когти Бумсланга и высыпая их в пенящуюся жидкость. – Жду тебя здесь в восемь вечера со всеми недостающими ингредиентами. Если все получится, то маленькая Уизли появится здесь ровно в полночь.
Гермиона и забыла, что ей предстоит нелегкая работа – достать где-то кровь братьев Джинни. А времени на это оставалось все меньше. Она кивнула и на ватных ногах дошла до двери и выскользнула в коридор, надеясь, что ее никто не заметит.
========== Когда Темному Лорду становится скучно ==========
Все (помимо самого важного, конечно же) было добавлено в котел уже несколько часов назад, а по внутреннему ощущению Тома, которое редко его подводило, было еще не больше шести часов вечера. Огонь он затушил и разведет его теперь только часам к девяти, когда девчонка принесет недостающие ингредиенты.
Ох уж эти гриффиндорцы, они на все готовы ради своих друзей. Том опустил и застегнул рукава рубашки и прошелся по комнате, прислушиваясь к эху своих шагов.
В этой девочке совсем не было этой дурацкой безрассудной гриффиндорской смелости; Темный Лорд не чувствовал в ней даже какой-то особо глубокой привязанности к подружке Уизли. Он к своему удивлению (которое, разумеется, не планировал ей демонстрировать) заметил в ней, скорее, интерес. Скрытый о-о-очень глубоко за страхом и ужасом к его персоне (в которых не было, конечно же, ничего удивительного), но периодически проявлявшийся в те моменты, когда она отвлекалась от него, Тома, и была погружена в какую-то деятельность. Интерес ее проявлялся не столько к нему самому (хотя куда без этого), сколько к самой ситуации, а жажда исследования только подталкивала ее к тому, чтобы двигаться дальше. Но разумеется, как и все гриффиндорцы, она готова была на жертву, когда знала, что ситуация этого от нее требует. Девочка делала все как будто по инерции, запустившейся в тот момент, когда она случайно (или специально, это тоже еще стоило проверить) подслушала его забавный разговор с Минервой в пустом кабинете. Вспомнив выражение лица бывшей однокурсницы, Том ухмыльнулся сам себе.
Так вот, Грейнджер… Том закинул руки за голову (попутно взглянув на них мельком – юноша все никак не мог перестать восхищаться своим новым телом) и продолжил расхаживать по комнате. Родители – стоматологи. Это слово отдалось в его голове болезненным воспоминанием откуда-то из детства, из приюта, мысли о котором он старался задвинуть куда-то глубоко на задворки сознания. Стоматологи! Как только она это сказала, он почувствовал ужасное, ужасное разочарование. Она действительно была грязнокровкой. Но, надо отдать должное, очень и н т е р е с н о й грязнокровкой, каких встретишь нечасто. Том видел в ней какое-то положительное отражение самого себя в школьные годы. В нем была такая же ненасытная жажда знаний, такой же интерес к новому. Грязнокровка Грейнджер. Родители – стоматологи…
А подействует ли ее кровь? - Том остановился. - Если она не чистокровная волшебница, может ли случиться так, что ее кровь – не подействует, и зелье не сработает?
- Не может, - произнес он вслух сам себе, и продолжил ходить взад-вперед по мокрому полу. Не может. Потому что он сам миллион раз варил зелья со своей собственной кровью, которая отчасти досталась ему от папаши-маггла (эта мысль Тома всегда злила, поэтому он старался поскорее забыть об этом). Она может не подействовать, если Грейнджер не догадается отдать ему ее добровольно. Но об этом следует подумать в самый последний момент.
Том снова остановился перед раковиной, ведущей в Тайную Комнату. Чем бы заняться в ожидании вечера? У него было множество дел вне Хогвартса, но покидать школу сейчас – небезопасно, потом могут возникнуть сложности с возвращением назад. Сидеть в туалете еще три часа подряд казалось ему непозволительной тратой времени.
Что бы такого придумать?
И вдруг ему пришло в голову, что эти несколько часов – прекрасная возможность, чтобы напомнить о себе одному из своих самых преданных соратников. Северус всегда был верен ему, и повел себя странно лишь однажды, двенадцать с лишним лет назад, когда пришел к нему и умолял не трогать семью Поттеров. (Тогда Темный Лорд списал все это на глупую блажь, а сейчас вдруг подумал, что, возможно, Северус что-то почувствовал тогда и хотел предостеречь своего хозяина от верной гибели. Эта мысль заставила Тома проникнуться к Снейпу еще сильнее). Так или иначе, открыто заявлять о себе было опасно, но намекнуть… почему бы и нет.