— Боги, Тэргон, что вы с ним сделали, — воскликнул Лэйме с негодованием, — откуда чары разума, только не говорите, что обучали им Ясси!
— Не скажу, — усмехнулся Тэргон, — хотя в чем-то вы близки к истине.
— Раздери вас Тьма, Тэргон, единственное, чему вы можете обучать — это упал-отжался на плацу, — сказал Лэйме, поднимая Ясси на руки. — Да если бы вы предложили мне научиться, например, печь булочки, я бы в ужасе сбежал в Безлюдье!
— И были бы как никогда правы, — сказал Тэргон и подмигнул Ясси.
— Не ругайся, Лэйме, я сам виноват, Тэргон хотел мне помочь, — прошептал Ясси и погладил Лэйме по плечу, а тот зашипел, как настоящий темный, и, едва процедив слова прощания, выбежал из кабинета с Ясси на руках.
Комментарий к 78. Ясси и добро
срочный выпуск про Ясси! (и добро)
========== 79. ==========
Мы провели в поселении Священного Холма три дня, изучая местные сокровища и наслаждаясь гостеприимством архаичного темного общества. Только тот, кто неделями скитался в походах, сможет в полной мере оценить прелесть почти домашнего уюта и заботы.
В благодарность за гостеприимство мы с Тионой починили и зарядили Хаосом систему акведуков и охранных амулетов. Под Священным Холмом явно жил естественный источник Хаоса, но его рассеянного излучения не хватало на то, чтобы полноценно заряжать артефакты. И по прошествии двух столетий те едва работали.
А еще мы ходили на охоту, в результате чего все жители Холма занялись активной заготовкой мяса. Местные темные были слишком слабы, чтобы полноценно охотиться среди тварей. В основном они жили своими огородами — весь Холм был перекопан — а еще разводили птиц. А два раза в год (когда активность тварей спадала) устраивали большие походы, из которых приносили добычу на несколько месяцев вперед. И из этих походов многие не возвращались.
Так что божественная легкость, с которой мы добывали еду, пускали воду по трубам и спускались в страшные подземелья, заставляла местных смотреть на нас с истинным благоговением.
“Таково и должно быть отношение смердов к высокородным”, — сказал Никрам, и я сжал кулаки, борясь с желанием врезать ему по морде. Мне мешала субординация: Никрам был старше по званию и к тому же командир отряда. Вот за что я не люблю армию! Впрочем, Никрам заметил мой злобный взгляд и явно почувствовал себя неловко, даже сделал некое движение физиономией, словно хотел сгладить впечатление, но не знал, как. Эйлаха, всегда извиняющегося за него, рядом не было. Мы с Никрамом и Инссаром только что вернулись с охоты, а Эйлах и Тиона исследовали подземелья.
Вокруг нас, прямо на площади, сидели милахи из всех трех храмовых родов и усиленно таращились, даже не делая вид, что свежуют гигантского гугрыникса, добытого нами.
Я резко развернулся и направился в храм, обходя вскакивающих на колени и кланяющихся мне милах, чтоб их всех поглотила Бездна вместе с Никрамом. Я думал о том, что все эти дни не читал дневник светлой прародительницы, так как не был готов к описанию ее шашней с пламенным. И что пора прекращать ассоциировать эту Лисиеэль с Ясси, а древнего пламенного лорда — с Тэргоном. Эйлах уже намекал на то, чтобы я отдал реликвию на почитать, раз сам явно закончил…
— Дейнар! — Никрам догнал меня в сакристии. — Постой, я хотел сказать, что мои слова не относятся к тебе ни на йоту, ведь твои личные достоинства давно вывели тебя из низкородного звания.
Я снова взбесился, натурально, аж перед глазами замельтешила воронка Хаоса.
— Никрам, — процедил я, — меня вовсе не радует, когда мне заявляют, что я свинья, не похожая на других свиней, из стада коих вышел. Я не считаю, что люди моего сословия заслуживают подобного отношения.
Никрам молчал и смотрел на меня со странным растерянным выражением.
— Если ты хочешь, чтобы я извинился, — начал он и над чем-то завис.
— Больно надо, просто избавь меня от подобных высказываний в будущем, — буркнул я, остывая. — И прости за вспышку. Меня достало раболепие местных и твои шуточки по этому поводу.
— Нет! — отмер Никрам. — Это ты… Прими мои извинения, Дейнар, и если тебе требуется сатисфакция, то я к твоим услугам в столице.
— Вот проклятие, точно! — я хлопнул себя по лбу и засмеялся. — Надо было вызвать тебя на дуэль, а я мучился, что не могу врезать по роже. Да-да, можешь не давиться словами, Никрам, я знаю, что это плебейские замашки.
— Я столько раз наблюдал, как вы с Эйлахом весьма деликатно щадили мои чувства, — ухмыльнулся Никрам, глядя мне в лицо. — Приятно оказаться с другой стороны. Но как бы то ни было, твое отношение дороже мне любых сословий и армейских порядков, Дейнар.
Теперь я почувствовал себя неловко. Вы когда-нибудь сталкивались с проблемой симметричности? Ни разу в жизни она меня не волновала, но в тот момент мне показалось, что Никрам вкладывает в нашу дружбу гораздо больше, чем могу дать я. Ну, то есть, он действительно относился ко мне, как к брату, а для меня оставался просто одним из товарищей. И командиром нашего отряда.
— Спасибо, брат, — я сжал его плечо. — Хочешь, попробуем оживить часовню, пока Эйлаха нет?
Вчера Никрам предлагал оживить маленькую подземную часовню Хаоса, уверяя, что изучил соответствующий ритуал досконально, и никаких столбов не возникнет. “Мелкая часовня — это же не храм, — заливался он, — никто и не заметит на фоне активности здешнего источника”. Но Эйлах ответил: “Нет, Никрам, нет, нет и нет, мы не будем рисковать под брюхом у Бездны”. Меня удивила тогда его категоричность, а Никрам явно расстроился.
И теперь на его лице отразилось мгновенное понимание моей мысли:
— А третьим будет местный источник? Эйлах взбесится, — сказал он с легким сомнением.
Я пожал плечами и увидел, как в глазах Никрама вспыхнуло ледяное пламя решимости. И он бесшабашно ухмыльнулся:
— Но ты же дашь ему припасть к той допотопной реликвии, над коей бдишь, подобно ящеру над последним яйцом? В утешение.
— Заметано! — согласился я и мы поспешили к одному из тайных ходов, ведущих в подземелья.
Весь Священный Холм был изъеден лабиринтом этих ходов, и многие из них были не такими уж и тайными. На южной стороне Холма, в широких норах, прорытых в сухом и твердом песчанике, жили темные третьего рода, прозванного Норушники (два других рода назывались Храмовники и Огородники). Норы эти были весьма уютны и благоустроены: внутри они были отделаны деревом, снаружи утопали в огородиках, а круглые их двери и окна были украшены резьбой и занавесочками.
Жилые норы от “темных ходов” отделяли толстые каменные стены. И в этих ходах было холодно и пусто из-за гуляющего там природного Хаоса. А в нишах и тупиках шелестела копящаяся Тьма. Я вам не говорил? Под Священным Холмом жил не только источник Хаоса, но клубился и древний источник Тьмы, и эти две стихии переплетались там самым причудливым образом, недаром Холм прозвали Священным.
Наверняка вы подумаете — и как храмовый комплекс не провалился под землю за эти века и тысячелетия, если глупые люди изгрызли холм подобно термитам? Дело в том, что основа Холма представляла собой каменный клык, словно вырвавшийся из самой Бездны — черный, чудовищно прочный и с высоким содержанием железа. Этот клык оброс гранитом и песчаником, которые и изрыли предки. Но само основание они не трогали.
Наша часовня находилась в небольшом гроте, примыкающем как раз к этому основанию. В нее могло поместиться максимум человек пять (если соприкасаться локтями), и стоял там только стальной куб (самая древняя алтарная форма, как сказал Эйлах) у черной стены, а на стене было вырезано черное сердце, заключенное в Звезду Хаоса. Тиона с Инссаром называли эту композицию “Сердцем Тьмы”.
Мы с Никрамом встали на колени около куба и посмотрели друг на друга. Стихия яростно билась в моей груди — природный источник Хаоса был совсем рядом. О, да, как он манил к себе и кружил голову Силой…
И Никрам начал ритуал, и я последовал за ним, старательно выводя недавно заученную последовательность рун и заклинаний. Для оживления храмов и часовен нужно минимум три человека, но сейчас роль третьего исполнял природный источник. И я чувствовал, как его сырая мощь смыкается вокруг нас, как проникает ледяной воронкой в сердце, как рвется сквозь мой канал Силы, грозя разорвать его… В одном фильме (историческом) я видел, как злобный хаосит насиловал шипастой боевой дубиной девственную дырку какого-то бедняги. Тогда мне было смешно, а сейчас я внезапно ощутил себя той самой дыркой. Может, не так уж был и неправ Эйлах, противясь ритуалам “под брюхом у Бездны”.