Много лет прошло со смерти матери, и многое с тех пор переменилось. Постепенно ушли из жизни светлые наши прародительницы, и, хоть и принимаем мы изгнанников доныне, но общество наше стало другим, лишившись света.
Давно забыл свое имя отец, превратившись в Великого Магистра Ордена Пепла и Хаоса. Он запретил упоминать имена светлых родов наших прародителей и велел написать новые предания. И совсем скоро народ поверил, что произошел прямо из Тьмы, и что Предвечная Ллосс была ее первой дочерью. Память людей коротка и изменчива.
Но я помню первые годы, помню ласковые руки и кроткие лица магов Жизни, окружавших меня. Помню и не могу забыть свет и бесконечную любовь в их глазах, и мне жаль, что никогда не вернется это вновь”.
Мы замерли, раздавленные случившимся, словно это произошло на наших глазах.
— Проклятые древние руны, аж в глазах троится, — сказал Никрам и провел по лицу.
На щеках Тионы и Инссара блестели слезы. Приближался рассвет, а мы все сидели, сбившись в кучу, и молчали.
Комментарий к 80.
темный папочка читает малышам сказку: https://36.media.tumblr.com/d5f5d0aa88a26f5a89b19788c3014432/tumblr_n98431lK7Z1t1l77no1_1280.jpg
========== 81. Темная месса ==========
— Господин, вот… грибочки жареные! С филейчиком гугрыникса и земляными яблочками, — несколько милах притащили блюда со вкусностями, едва я заглянул в общинный дом.
Ну, надо сказать, заглядывал я сюда именно с целью пожрать, так что их блюда я проинспектировал с большим удовольствием. И загрустил — как же мне не хватало Ясси! Тот кормил меня с таким же усердием и выдумкой, а после еды (и во время оной) его можно было потискать за шелковую попку и животик. А потом завалить, устроив его нежные ножки на своих плечах…
— Спасибо, милые, — я допил кружку “бархатного меда” (прикольная штука, похожая на сладкое пиво) и встал.
— А лорд Никрам соизволили проснуться? — прошептали милахи, заглядывая мне в лицо с благоговением.
К Никраму они испытывали совершенно особенный трепет, явно считая его самым соответствующим из нас званию лорда. Да уж, до древне-аристократических замашек этого засранца не дотягивала даже высокородная Тиона, не говоря уж об Инссаре, чье происхождение было изрядно пожиже.
— Не соизволил, — ответил я, а потом зачем-то добавил: — Молитесь сегодня после третьего часа, мы устроим темную мессу в подземной часовне.
Милахи пугливо вытаращились и умчались, а я пошел сыто досыпать к своим товарищам. Надо было как следует отдохнуть и набраться сил перед участием в ритуале с чужой стихией.
Мессу мы решили проводить не на трех человек, а на пять, чтобы было меньше давление Тьмы на участников. Все же симулированный темный не сравнится с настоящим!
Эйлах сказал, что научился управляться с Тьмой не хуже меня, да и накопил ее в своем рыцарском кольце изрядно. А Никрам вообще достал трехслойную (свинец, золото, серебро) защитную шкатулку и вытащил оттуда целую связку мощных, истекающих Тьмой амулетов. Их щупальца трепетали в тонкой синхронизации с аурой Никрама.
— О-о-о, — восхитилась Тиона, — индивидуальная настройка! Что ж ты не носишь такие сокровища!
— Вот еще! — фыркнул Никрам. — Наверняка их сделали такими сильными, чтобы поработить мою душу. Как раз сгодятся на то, чтоб скормить их источнику.
Мы полюбовались зловещими амулетами, рассчитали лучшее время для мессы и решили поспать. “Пусть Инссар отдохнет”, — заметил Никрам снисходительно, и мы с Тионой заржали, Инссар завопил: “Тебе самому нужно отдохнуть!”, а Эйлах примиряюще улыбнулся: “Да, нам всем необходимо подготовиться к такому ответственному мероприятию”.
И в начале третьего часа огромная толпа храмового народа провожала нас на мессу, протягивая “священные дары” и чуть ли не рыдая. Священные дары состояли из плетенных разноцветных браслетиков и пирожков. Из своих браслетиков я скрутил по дороге толстую косицу, а пирожки с удовольствием сожрал. Мои товарищи сложили дары в рюкзаки.
— И откуда они узнали о мессе, — сказал Эйлах, — когда-нибудь я поверю, что темные улавливают новости и сплетни прямиком из мирового эфира.
Я слегка смутился:
— Ну, это я им сказал. Когда на ланч бегал… пока вы дрыхли.
Все оглянулись — я шел замыкающим — и заржали:
— Да ты и ритуальные подношения съел, Дейнар! — воскликнула Тиона. — Не только ланч.
— Ничего, ваших подношений хватит, — ухмыльнулся я.
В часовне было тихо, и мне показалось, что оба источника, и темный и наш, притаились в ожидании.
— Какое странное ощущение, — сказал Инссар, прижимая ладонь к груди. — Как будто что-то нависло.
Тиона хмурилась, к чему-то прислушиваясь, а Эйлах закрыл глаза, и на его лице отразилось сосредоточенное внимание. Я посмотрел на Никрама, и он мне подмигнул. И в тот момент я понял, что он, как и я, не ощущает ничего, кроме лихой отваги перед увлекательным предприятием.
Я занял свое место на луче невидимой пентаграммы и опустился на колени, глядя на Тиону. Темные мнительны, и если им сейчас покажется, что момент для ритуала неподходящий, то его непременно перенесут. Так что я просто ждал, на что они решатся, и думал о какой-то хрени. А точнее — о светлой технике. Лэйме говорил, что она имеет биологическую природу… Интересно, похожи ли мои полуживые роботы на творения светлых инженеров? И что светлые берут за энергетическую основу и источник? Надо будет разузнать об этом поподробнее. Я рассеянно погладил Ясичку, и та тихо стрекотнула мне в ответ.
Темные, наконец, решились на ритуал и принялись раскладывать на алтаре дары. Я отдал им свою косицу и хмыкнул на Тионину подколку насчет пирожков. Конечно, дары слабых никак не повлияют на ритуал, но Тьма любит подношения.
Никрам с Эйлахом заняли свои места, и Тиона начала мессу.
Она выманивала стихию из темного источника и загоняла ее в силовые потоки полуожившей часовни. Словно выстилала для Тьмы мягкое гнездо на алтаре, и та кружилась и окутывала нас, и сердце часовни билось медленно и гулко, проникая своим ритмом в наши тела. Не было ни сражения, ни боли, только бесконечные кружева тонких плетений. Моего запаса Тьмы стало не хватать, и я почувствовал, что ритуал начал тянуть мою жизненную энергию. Ну, да, чем же еще питаться темной магии Жизни. Это не было неприятно, скорее наоборот — сладкий сон после тяжелого дня, обещание спокойствия и неги. Уютное гнездо и теплые объятия милашки… Ясичка делилась со мной Силой.
Я встрепенулся и подхватил вьющееся у моих ног щупальце. Уж лучше рискнуть и воспользоваться природной Силой, чем раствориться в ритуале! Темный источник послушно заскользил в моих руках, не проявляя злонравия. Укутавшая меня апатия отступила, и я посмотрел на товарищей. Инссар держался хорошо, Тиона была абсолютно увлечена ритуалом, у Никрама Тьмы было как грязи в болоте, а вот с Эйлахом было все плохо. Его запас исчерпался даже раньше, чем у меня (у него же не было Ясички!), но природным источником он пользоваться, по-видимому, не хотел принципиально. И сейчас выглядел немногим лучше покойника. Самое же ужасное было то, что ни я, ни стоявший с ним на соседнем луче Никрам не могли ему помочь без того, чтобы нарушить ритуал. Ни передать ему Тьму, ни выпустить ее вместо него.
Темная месса все длилась и длилась. Я не говорил вам, каких долгих призывов и тонких настроек требует Тьма? Это было чудовищно. Мы с Никрамом сверлили взглядами Эйлаха, пытаясь вложить в его слишком принципиальную голову хоть каплю разума, а тот стоял с закрытыми глазами и все терял и терял силы. Конечно, если бы мессу служила старшая темная, все закончилось бы гораздо быстрее. Возможно, мы бы даже не заметили оттока Силы. Но сейчас оставалось лишь положиться на умения малявки. Никрам что-то сказал, но голос его поглотила Тьма, и он закусил губу, и по его подбородку потекла струйка крови. Тьма слизнула и ее, взбудораженно при этом колыхнувшись, а Тиона злобно зашипела, пытаясь стабилизировать плетение. И тогда я понял, почему месса все никак не могла закончиться: природный источник Тьмы нам сопротивлялся! Он вплетался в наш ритуал и снова расплетался, метался среди расставленных Тионой и Инссаром ловушек и обманок и пытался нас сожрать. Как глупо было считать, что сражение не идет — только потому, что я не чувствовал боли и не различал слишком утонченных действий темных!