Тионе с Инссаром отчаянно не хватало третьего для завершенности плетений, а мы в этом деле помогали им едва ли больше амулетов — просто стояли и отдавали Силу, участвуя лишь в самых основных, грубых арканах. Остальное Тиона вынуждена была достраивать за нас. Проклятье! А еще я увидел, к чему стремится природный источник Тьмы: вытеснить нас из ритуала, занять место третьего и поглотить. Может, именно поэтому Эйлах так упорно ему сопротивлялся. И я тоже стряхнул с себя щупальце Тьмы — странно, но то не особо цеплялось. Шелест, шорох и ватная усталость навалились на меня. И, конечно же, как всегда, моя собственная стихия поддержала в минуту слабости — источник Хаоса навалился на меня болью, пытаясь раздавить.
Мы не справлялись. Побледнел и ослаб Инссар, а у Никрама закончились неисчислимые, казалось, запасы Тьмы. Мы с Эйлахом просто поддерживали структуру пентаграммы, никак более не участвуя в ритуале, и Ясичка едва жила на моем предплечье. Плетение мессы давно перекосилось и расшатывалось теперь все сильнее и сильнее оттого, что Тиона пыталась нас щадить.
Вот она остановилась, глядя мне в глаза, а потом вскинула руки, обрушивая плетение — и отсекла нас троих от ритуала и приняла природный источник Тьмы третьим. Захотела спасти? Вокруг Тионы с Инссаром закрутился окончательно разбалансированный смерч. Я чувствовал ледяную злобу подступающего со спины источника Хаоса. И смотрел на рыдающего и зажимающего себе рот Инссара - более не похож он был на гордого высокородного, превратившись в обычного темного, оплакивающего свою уходящую жизнь.
Я оглянулся на Никрама — тот держал на руках бесчувственного Эйлаха, прижимая к себе, как ребенка. И я улыбнулся:
— Парные источники, брат.
— Да сольются они вовеки. Как должно, — оскалился Никрам, в глазах его полыхала яростная уверенность, и в тот момент я тоже не ощущал никаких сомнений.
Ведь нельзя же оставить товарищей погибать перед нами, и нельзя позволить источникам вырваться из-под Священного холма. И мы образовали гексаграмму — два пересекающихся треугольника, четыре человека и две хищных Силы, сплетающихся в зловещем единении.
Стихии сияли вокруг нас коконом, и я больше не чувствовал обмана и морока Тьмы, лишь свежую ярость, и боль, и борьбу Хаоса, и от этого хотелось смеяться. Я видел бешеную ухмылку Никрама, он все так же держал Эйлаха на руках, видел страдание на лице Инссара и отчаянную решимость в глазах Тионы.
И часовня, наконец, ожила, исчезли с алтаря дары, а Тьма и Хаос заструились, словно кровь по венам. Эйлах очнулся.
— Мы победили? — сказала Тиона недоверчиво. И погладила Инссара по голове, как Ясси гладит котиков.
— Только почему не исчезает этот проклятый кокон? — я постучал кулаком по сверкающей сфере Силы, все еще окружавшей нас.
И сфера завибрировала и пошла волнами. И вдруг померкла, и на мгновение я ощутил знакомое шевеление Темного Мира, а потом мы оказались в вагоне поезда.
— Станция Золотоосиновка, господа офицеры, — проводник сунул нос в тамбур.
— Гореть вам всем в Пламени Бездны, гореть и не угасать, вместе со всеми вашими золотыми осинами и белоснежными ясенями, — сказал Никрам и щелчком отправил сигарету под грохочущие лапы вагона.
Проводник с тихим ахом исчез, а я заржал и втянул в себя дым благородного табака — прежде чем, по примеру Никрама, выбросить окурок. Мы пошли в купе, и все встреченные нами люди бледнели и смывались с нашего пути. Эйлах лежал на полке, и был он в форме солдата.
— Хватит дрыхнуть, соня, — сказал я, положив руку ему на плечо, и он повернулся и посмотрел мимо совершенно пустым взглядом, отчего в моей груди привычно отозвалось болью. — Скоро вернемся на родину, брат, — прошептал я, и он не отреагировал.
— Белый ясень стоит и качается, — сказал Никрам жестяным голосом. — Здесь Родина началась и никогда не кончается, — он заметил мою гримасу и прибавил: — Поэзия, твою мать, такая. Песня.
Я молчал, глядя в окно и думая о том, что со стороны, наверняка, выгляжу таким же психом. Пейзаж за окном поражал бесконечным, незаросшим простором — заливные луга и синяя река, нежно-зеленые и золотистые купы деревьев…
Я закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел перед собой пустыню и катающиеся по ней колючки с синими цветками-веточками. Мы стояли на заброшенной железнодорожной станции, к которой не вели даже рельсы. И все мои товарищи были рядом, и Тиона, и Инссар, и лица Никрама и Эйлаха не сковывала ни страшная ненависть, ни еще более страшное безразличие. И одеты мы были в нормальную, хоть и не пустынную форму — в обычную полевую для джунглей, ну, хоть не Бездна знает во что, какое-то светлое дерьмо…
— Темный мир выкинул нас в задницу, — возмущенно сказала Тиона. — А бронеходы остались в Тварюжкине!
— Проклятье! — расстроился я.
— Так, — сказал Никрам, вытаскивая навигатор. — Это местность похожа на приграничный Юг. Определяем свое местонахождение и идем до ближайшей заставы.
Мы выяснили примерную глубину засосавшей нас задницы и, построившись привычным боевым порядком, потопали в сторону предполагаемого расположения наших. Невнятный бред Темного мира почти исчез из моей памяти, я шагал и думал о Ясси и совсем немного — о поезде-многоножке… Ахахаха, многоножка! Точно, я нечто подобное видел в иллюстрированном справочнике о светлой технике.
— Ты ничего странного не видел в Темном мире, Дейнар? — спросил меня Никрам.
— Словил зачетный глюк! — хмыкнул я. — Про то, как мы типа светлые офицеры, курим ядовитую траву в бумажных палочках и шуруем по Светлой империи неизвестно куда на поезде! А у поезда — много лап.
Никрам помрачнел:
— И я видел такой же, но ничего смешного в нем не было.
— А я видел какую-то бесформенную муть, — сказал Эйлах.
— И я видела много, много мохнатых лап! Может, это был тот же поезд, вид снизу? — засмеялась Тиона. — А ты, Инссар?
— А я — ничего! — сердито ответил Инссар и отчего-то покраснел.
Тиона многозначительно зашевелила бровями, а я со смехом толкнул Инссара кулаком в плечо — наверняка ему привиделось много-много мохнатых членов, зуб даю.
Комментарий к 81. Темная месса
Пустыня заброшенного Юга: http://33.media.tumblr.com/be2bdff786478dd4291957848526ad07/tumblr_nagqd1Zf4V1t1l77no2_400.jpg
Просто неизвестная семейка с выводком - хотя, конечно, выводок должен быть черным или белым, но очень уж эти золотистые шарики похожи :Д
http://33.media.tumblr.com/787b9d14387b6ca14e80194e82911213/tumblr_nbr19q2noQ1t1l77no1_500.jpg
========== 82. ==========
По пустыне мы тащились четыре дня, и вода в наших фляжках кончилась уже на второй, как и парочка жертвенных пирожков, заныканных хозяйственными Эйлахом и Инссаром. Телефоны здесь не ловили, а темные магические вестники дохли от близости светлых земель. Как жаль, что магия Хаоса неспособна на создание вестников.
Список наших потерь (кроме бронеходов) пополнился еще одной, поистине безвозвратной: из моей нычки в Ясичкином брюшке исчез дневник Предвечной Ллос. Честно, я чуть не прослезился, обнаружив это.
Зато крошечная тварюжка, подобранная некогда в лесу, была жива-здорова, и даже, кажется, разъелась. Неужели смогла присосаться к энергетической структуре Ясички? Я задумчиво подергал тварюжку за лапы (та разверещалась), а потом провел Ясичке срочный техосмотр. Но никаких утечек и замыканий не обнаружил. Оставалось предположить, что Ясичка поделилась энергией добровольно. Я мрачно задумался: если Тьма — это разновидность магии Жизни, то не создал ли я живое существо с искусственной душой и свободой воли? Допустим, Ясси не видит в моих роботах души именно потому, что эти души искусственные. И еще — чем отличается свобода воли от взаимодействия множества случайно детерменированных алгоритмов искусственного интеллекта, которые я наложил на своего робота? Бесплодные размышления из разряда тех, о которых любила трепаться компания Эйлаха! От них только еще больше хочется пить.
— Давай выпьем из твоей твари кровь? — предложила Тиона, и я поспешно спрятал свою тварюжку и сказал: