Комментарий к 83.
просто замученный няха:
http://31.media.tumblr.com/34b88e0835cb9673cb881658c7770a6e/tumblr_nbr1jwGPbl1t1l77no2_1280.jpg
========== 84. Солнце в стеклянной баночке ==========
Ясси закрыл блокнот, куда он заносил наблюдения для колледжа, и погладил пациента по короткому ежику волос.
— Ну, вот, — сказал он бодро, — ручки уже отрастают! Скоро совсем как новенький будешь. Сейчас массажик…
Пациент перевел на него огромные, словно опрокинутые в себя глаза, и Ясси сглотнул и прижал ладонь к сердцу.
— Зачем? — прошептал пациент.
— Чтобы все было хорошо, — ответил Ясси и принялся массировать искалеченное тело бедняжки. — Все обязательно будет хорошо, ведь ты сохранил самое главное — рассудок. Не всякий даже и благородный смог бы это на твоем месте, твой дух сильнее столь многих!
Все остальные поступившие к ним ампутанты были безумны и, скорее всего, обречены. Этот же пациент попал к преступникам не так давно, не в самом детстве, а пару лет назад. Правда, он делал вид, что свою прошлую жизнь помнил очень смутно, даже род забыл. Полиция смогла выяснить лишь то, что он был из южных переселенцев, и рода, как такового у него могло и не быть. В приюте его прозвали Обрубочек, так как свое имя он говорить отказывался…
— Говорят, их раздавили живьем? — спросил пациент внезапно.
Ясси кивнул, сморщившись от воспоминания.
— Хотел бы я узреть сие, — сказал пациент. — Как дохнут они, подобно тварям. Но о нас и не вспомнили, когда приглашали свидетелей на казнь.
— Они не знали, что кто-то из жертв сохранил твердый разум, — сказал Ясси.
— Можно ли это назвать твердым? Или разумом, — прошептал пациент. Ресницы его намокли от слез, но он не зарыдал.
— Ты говоришь, как образованный, — сказал Ясси. — И почти не несешь печатей отверженности, несмотря… Ты не вспомнил свой род и имя?
— Нет, — пациент зажмурился и отвернулся, сжимая губы.
Ясси лишь тихонько вздохнул, подозревая, что тот помнит гораздо больше, чем говорит. После массажа Ясси побежал во двор, у его группы как раз были занятия по садоводству.
— Ну, как там наш Обрубочек? — спросил один из санитаров. — Может, все же вытащить его на воздух?
Санитары искренне беспокоились об этом пациенте, чувствуя, что он не является по-настоящему отверженным.
— Он не хочет, — покачал головой Ясси, — лучше не надо, а то будет, как в прошлый раз.
В прошлый раз Обрубочек вопил полчаса, не переставая, пока его снова не унесли в палату.
— Ладно, буду кормить его снова, как барина — отдельно и с почестями, — хмыкнул санитар, уходя.
Ясси посмотрел на часы в телефоне. До начала лекции оставалось чуть больше часа: быстро провести занятие и бежать. Иногда он мечтал об умении волшебно растягивать время, чтобы в один день помещалась неделя. Ведь идей и важных дел было так много, а времени — совсем мало…
На заставке телефона улыбался Дейнар — в рейнджерской форме, загорелый и счастливый, на фоне плавящегося от жары Юга — и у Ясси защемило сердце. Он шмыгнул носом и записал в свою книжечку: “Поверхностные печати отверженности исчезают даже быстрее, чем исцеляется тело. Кажется невероятным, что эмпат, пусть даже и темный, способен на такую твердость духа”.
Когда время садоводства подходило уже к концу, к ним подошли несколько пламенных и принялись пугать пациентов, добиваясь от них громкого писка. Ясси смеялся, глядя на их забавы. Пламенные все так же продолжали ходить в приют, как в клуб — они занимались здесь спортом, гоготали, пили тайком от доктора пиво и радостно гоняли отверженных. Даже парочка уже женатых пламенных часто тусовалась здесь, нередко приводя и своих мужей — выпускников приюта.
— А это что? — Эйтан ловко выхватил из Яссиного открытого рюкзака учебник. — “Этика и деонтология в социальной работе”. У-у-у, Ясси, ты такой умный, неужто даже знаешь, что такое деонтология!
— Знаю, это учение о долге! — Ясси подпрыгнул, пытаясь вернуть учебник, но Эйтан держал его высоко над головой и ржал, а Ясси все не мог дотянуться.
А потом ему пришла в голову гениальная мысль: ведь пламенные и хаоситы так похожи, а Эйтан — почти свой, хоть Лэйме и все скрывает. Надо расспросить Эйтана о том, как поскорее вернуть исчезающую Дейнарову любовь.
— Пойдем в беседку, поговорим, Эйтанчик, — сказал Ясси как можно более ласково, чтобы норовистый пламенный не уперся.
На лице Эйтана отразились удивление и любопытство, а его товарищи засвистели и заулюлюкали им вслед. В беседке Эйтан мгновенно прижал Ясси к стене, стиснул за ягодицу и многозначительно пошевелил бровью:
— Займемся развратом, добрый молодец, разнузданным да безнравственным?
— Отпусти спелое яблочко, похабна девица, не твое оно, и не тебе кусать, — захихикал Ясси, упираясь ему в грудь и извиваясь — пытался вырвать свою задницу из плена.
В глазах Эйтана полыхнуло красное Пламя гнева, а потом он рассмеялся и отпустил, Ясси даже испугаться не успел.
— Поверить не могу, что ты меня девкой назвал, наглая мелочь, — сказал он и больно щелкнул Ясси по носу.
— Ой, прости, просто сказкой навеяло, — пробормотал Ясси, потирая нос. Тот явно распух.
— Говори, зачем звал… яблочко, — фыркнул Эйтан и сел на перила.
Ясси немного помялся, а потом решился:
— Скажи, Эйтан, тебе… ну, то есть, вашей любви не мешает, что Лэйме такой умный?
— Это ты к чему? — окаменел лицом Эйтан, глаза его снова загорелись красным. — Благородному Лэйме мешает, что я такой тупой, но он стесняется мне об этом сказать сам?
И Ясси поспешно принялся его уверять, что Лэйме тут не при чем, и что у него, у Ясси, свое горе: Дейнар раньше любил с ним болтать, а теперь наоборот, смотрит, как на псевдожизнь, и говорит, что такие темы его не возбуждают.
— А какие возбуждают? — страдальчески свел брови Ясси. — Я вчера молчал-молчал, слова боялся лишнего сказать, и все у нас было хорошо, и Дейнар снова меня любил, а потом я рассказал ему про фильм и про армию, что меня в часть направят работать, и Дейнар сразу меня любить перестал, принялся расспрашивать, а потом ушел на кухню есть, а я все ждал, когда он наестся, и ласкался к нему, думал, мы прямо там… ну, на кухне, — Ясси покраснел и с намеком пострелял глазами, но сразу же сник: — А он сказал, давай, мол, спать, милашка, а то я, типа, больше суток с тобой не спал!
Эйтан бесчувственно заржал:
— А во время еды ты о чем-нибудь трепался?
— Ни о чем таком ужасном! — воскликнул Ясси. — Лекции пересказывал.
— По этой своей деонтологии? Да я бы прямо на кухне за столом заснул, от скуки, — хмыкнул Эйтан.
— Дейнар очень умный, он в Университете учится. Просто ему со мной стало скучно, — сказал Ясси горько. — И вот… я хотел спросить тебя, Эйтан… о чем вы с Лэйме говорите, ну, во время секса?
— О чем тут говорить? — пожал плечами Эйтан. — Мы, в основном, молчим. После болтаем, если не спим. Или когда не в постели, а просто… типа свидание.
— Но разве не хочется поделиться самым важным?
— Потом поделишься, а в постели, если уж так зудит, говори о том, на что или подрочить можно, или про то, что от дроча не отвлекает, глупый, — Эйтан потрепал его по волосам, — про дырочки там, добрых молодцев, или еще о чем, что твоему Дейнару нравится. Вот все тебе объяснять надо, кто из нас эмпат?
— С детьми Бездны эмпатия не помогает, — пристыженно пробормотал Ясси. — Спасибо тебе.
Его осенила прекрасная идея: надо подловить Дейнара, накормить, чтобы тот стал добрее, и поговорить по душам! Про эротические фантазии. А потом Ясси их воплотит. Конечно, Ясси изменился, и все стало другим — непонятная когда-то учеба, из которой его в школе интересовала только астрология, теперь дается легко, а за любовь Дейнара, раньше такую безусловную, придется наоборот бороться. Но все будет хорошо.
Ясси выбежал из приюта, оседлал велосипед и, насвистывая, помчался в колледж. По дороге он остановился у лавки со сладостями.
— Свежий мед, милашка! — подмигнул ему продавец. — Смотри, как течет.