— Я… я пойду, счастливо оставаться, благородные господа, — пролепетал доктор Зиртус, глядя на Никрама с ужасом, и ринулся к выходу, обходя того по большой дуге.
— Вы знакомы? — удивился я.
— Не имел чести, — сказал Никрам, глядя на Лэйме, и я, опомнившись, представил их друг другу. А потом прибавил:
— А доктора Зиртуса ты не знаешь, Никрам? Который сбежал, едва тебя узрев.
— Да? — удивился в свою очередь Никрам. — Не запомнил лица сего прислужника, очевидно, он вострепетал в присутствии лорда.
— Прекрасно, — криво усмехнулся Лэйме.
— В присутствии южного лорда, — заметил Эйлах с легкой улыбкой, а Никрам самодовольно кивнул.
В результате в ресторанчик отправились мы все, кроме Лэйме. И там я, вспомнив вдруг вчерашние милашкины загоны, спросил Эйлаха, как обстоят дела с его политической карьерой.
— Прекрасно! — оживился тот. — Еще до каникул наша группа представила доклад о создании нового образа хаоситов в обществе, и тот имел успех. Пока мы были в походе, они приняли нашу первую рекомендацию — создание фильма о современности с положительными героями хаоситами. Вы не представляете, братья, какой это успех.
Я неопределенно хмыкнул.
— Что ж ты молчал, за это надо немедленно выпить! — воскликнул Никрам.
— Не хотел говорить, пока не увижу первый монтаж фильма, — улыбнулся Эйлах, — но, думаю, вам стоит знать. Это про солдат будет.
На лице Никрама появилось хищное выражение:
— Да? Надо будет проконтролировать процесс, а то известно, что эти творцы натворят.
— Оставь, Никрам, в фильмах главное — не правда жизни, а положительный образ, — ревниво заметил я. Не хватало еще, чтобы у Ясси и с ним были дела!
— Все равно, — упрямо сказал Никрам.
Мы выпили за положительный образ, а потом я спросил у Эйлаха: а с правозащитниками он не имеет отношений по своим политделам?
— Слава богам, нет, — засмеялся тот.
— Что так? Не любишь их?
— Нормально отношусь, но этот котел — не для меня. Слишком много бурления, а выхлоп мизерный.
— Почему?
— Ну, посмотри, Дейнар. Они волнуются, митингуют, собирают материал — страшный материал, с самого дна Империи. Делают доклады, соответствующая комиссия Палаты Владычиц эти доклады рассматривает, анализирует, делает предложения, параллельно с этим подключается служба имперской безопасности, все кипит, люди волнуются, рассматривают предложения комиссии, спрашивают, почему так мало, к этому моменту подтягивается какой-нибудь Союз купеческих гильдий Севера и сглаживает углы, попутно внося предложения. Где-нибудь в процессе встревает Объединение отцов Империи, Общество защиты традиций и так далее, обкоцанные предложения доходят, наконец, до заседания владычиц и лордов. Они смотрят и говорят — ну, выглядит неплохо, только еще здесь прибавим, там отнимем. Прогрессивная партия сопротивляется, наконец, что-то принимают, и тут вступает в дело Уния Южных княжеств и налагает на принятое территориальное вето. И потом мы вынуждены успокаивать правозащитников, обещать, что все движется маленькими, очень маленькими шагами, но все же движется, в это время с юга бегут люди, и Уния Южных княжеств требует больше каторжников, им говорят — каторжников нет, вы лучше позаботьтесь о своих людях, и те в ярости вспоминают какие-то древние законы и устраивают охоты на преступников, и правозащитники снова воют… Это кошмар.
— Да уж, — пробормотал я, потрясенный полем Яссиных забот.
— За каторжников, — засмеялся Никрам, поднимая бокал.
========== 88. ==========
— О боги, это же полностью заряженная Длань Справедливости! — воскликнул Кортэн, благоговейно глядя на трепещущий на грани реальности амулет Пламени. — А можно его взять?
Мы (с грабительскими целями) рылись на складе нашего рейнджерского отряда.
— Если справишься, — ухмыльнулся я Кортэну и пожал плечами.
Пламенные еще пощелкали языками, изучая амулеты, а потом Эйтан с сожалением покачал головой:
— Князь накачал их под высокородных, можем не справиться.
— Князь? — изогнул бровь Никрам, а Эйтан явно смутился:
— Ну, род Ллоссарх ведь княжеский? Значит, можно называть так.
— Удельное правление землями было отменено сто пятьдесят лет назад, и с тех пор подобных титулов не существует, — сказал Никрам. — А в Светлой Империи?
— Титулованное дворянство-то осталось, — ухмыльнулся Кортэн, — только чем они там управляют — сложно сказать… У них все сложно.
— И каково имя рода, давшего жизнь Тэргону тир Ллоссарх? — спросил Никрам.
Кортэн открыл было уже рот для ответа, но внезапно получил кулаком в ухо от Эйтана.
— Спросите у него сами, сэр, — сказал Эйтан Никраму.
— Ты что дерешься, я и не собирался говорить! — воскликнул Кортэн обиженно и вытер стекающую по шее кровь. — Может, по роже хочешь?!
— Да ты только языком и горазд трепать, мог бы — сразу заехал, — сказал Эйтан, разводя руки в стороны и бешено улыбаясь. — Ну, давай же.
Ого, драка! Я шагнул в сторону, чтобы заценить зрелище. На несколько мгновений пламенные застыли друг напротив друга, а потом Кортэн позорно слился: отвел глаза и пробормотал “в следующий раз, не в оружейной”. Облом. Эйтан кивнул, явно удовлетворенный подтверждением своего статуса в иерархии. А я посмотрел на Никрама и, натолкнувшись на его прямой взгляд, понял, что его сейчас терзает то же желание, что и меня — выяснить, кто круче. Азарт и Хаос бурлили в моих венах, мне тоже хотелось раскинуть руки в стороны и воскликнуть — нападай, если осмелишься.
Но вместо этого я, улыбаясь, сказал:
— Может, разделимся не вдоль по стихии, а поперек?
— Идея, достойная мыслительниц древности, — сказал Никрам. — Но что скажут… наши оппоненты?
— Можно и поперек, но сначала надо обязательно вдоль! — сказал Эйтан, а Кортэн подтвердил: — Точно!
Они все же подобрали себе несколько амулетов Пламени, а потом перешли к темным. И тогда Никрам достал принесенный с собой запас: зловеще шевелящиеся связки Тьмы. Пламенные заполыхали глазами, восторженно перебирая их. Да уж, Никрам очень точно угадал с уровнем Силы.
Ночью полигон рода Ллоссарх выглядел особенно зловеще — весь в сполохах, скрежете, шевелении Тьмы и змеином шуршании.
— Что ж, — сказал Никрам, — повторяю условия еще раз.
Я хмыкнул — вообще-то мы ни о чем конкретно не договаривались, кроме смутного обещания надрать друг другу задницы, так что сейчас Никрам будет не повторять, а придумывать свои правила.
— Сражаемся до рассвета, или до сдачи одной из сторон, или до сигнала медицинского амулета. Сигнал сдачи — три пульсара или файербола в небо. Я и Дейнар сражаемся без единого боевого или защитного амулета, Эйтан и Кортэн могут пользоваться чем угодно. Если один из пары выбывает, а второй решит продолжать, то сигнал — две спирали. Сверим часы и начинаем через пятнадцать минут ровно. Есть вопросы?
— Или предложения, — сказал я, глядя, как Эйтан выдвигает челюсть, имея при этом на роже явственное выражение “ты откуда такой борзый выискался?”.
Кортэн, кстати говоря, внимал Никраму без единого сомнения, явно признав его право командира. Я отстегнул Ясичку и послал ее на соединение с мотоциклом.
— Есть вопросы? — повторил Никрам, давя Эйтана взглядом и аурой.
— Вроде все выглядит разумно, — процедил Эйтан и посмотрел на часы.
Кстати, оказалось, что они все трое носили атавистические ручные часы, один я был как дурак с телефоном. Мы кивнули друг другу, прощаясь, и рванули на полигон.
Я говорил вам, насколько хороши были пламенные в коллективных действиях? Когда-то слаженностью и умением они компенсировали недостаток Силы, умудряясь в наших тренировочных поединках предстать единым организмом, чья совокупная Сила была сравнима с Силой младших высокого рода. Теперь же, получив в руки мощь амулетов, они стали поистине страшными противникам. Они больше не играли роль тренировочных собачек для натаскивания высокородных детишек. Они сразу заманили нас в ловушку, накрыли сетями Тьмы и чуть не спалили к Бездне, поймав в пентаграмму восставших скал. Короче, мы еле вырвались, похлеще, чем из гнезда тварей.