Я встретился взглядом с сестрой, и мы, не сговариваясь, вышли во двор, где устроились с чашками пунша на скамейке.
Динара изменилась за эти полгода: в ней словно обнажилась суть, и исчезло все лишнее. А еще появилось то выражение, которое я видел только у тех темных, кому доводилось убивать людей, — как будто магическая завершенность. Впрочем, такая завершенность давалась далеко не всем, многие наоборот — становились нестабильны, и до конца жизни бегали по эмпатам. Наверное, то, что они были в своей сути магами Жизни, не всегда позволяло им принять вторую сторону магии Тьмы — смерть.
— Ты изменился, — сказала Динара, разглядывая меня, — становишься похожим на благородного. Еще пара десятков лет и можно будет путать с портретом Терриона Великого.
Я фыркнул и покраснел, вспомнив о живом воплощении того самого Терриона — Тэргоне. Лестное сравнение!
— Ты тоже стала другой, Динара. Поздравляю с карьерным ростом.
— Пламенные, — сказала Динара, глядя на Эйтана и Кортэна, разливающихся в кругу поклонников. — Как странно их видеть… просто так.
Мы помолчали, а потом завели осторожный разговор, заново привыкая друг к другу. Впрочем, уже через пять минут первая оторопь от нового облика близнеца прошла, и мы уже живо болтали, делясь последними новостями.
Мимо нас с бутылкой пива прошел Кортэн и внезапно остановился, потрясенно переводя взгляд с меня на сестру:
— Вот Тьма, Дейнар, а баб… девушкой ты гораздо симпатичнее!
— Ты кого обидеть хотел, придурок? — спросил я, выдвигая челюсть. Динара прищурилась — глаза у нее, кстати, стали гораздо ярче и прозрачнее, чем я помнил.
— Да я типа… комплимент! — слегка покраснел Кортэн и уставился Динаре на грудь. Я хмыкнул: нет, конечно, военная форма, особенно парадная, изрядно подчеркивает женские достоинства (как и мужской вариант — мужские), именно потому все так и любили надевать ее на праздники. Но, по-любому, грудь Динары не дотягивала до известного мне пламенного идеала. Эдак несколько килограмм не дотягивала.
— Ты такой большой. И тупой, — сказала Динара без улыбки.
— Почему же тупой! — обиделся Кортэн.
— Не знаю, — улыбнулась Динара. — Но мне нравится.
Кортэн от этого сомнительного комплимента буквально расцвел, а Динара с намеком похлопала ладонью по соседней скамейке. Кортэн немедленно туда грохнулся.
— Как тебя зовут, солдат, и где служил? — спросила Динара, маскируя допрос улыбочкой.
— Кортэн Безродный, бывший морской пехотинец, рядовой! — отрапортовал Кортэн, тоже скалясь. А потом кивнул на два красных шарика на Динарином рукаве: — У меня таких девять было, только паучки. Мы их здесь носили, — он ногтем очертил линию где-то у ключицы.
— Я знаю, — тихо сказала Динара.
А я вот не знал, что означают все эти шарики-паучки, хоть и догадывался теперь — из их разговора.
— И как тебе в плену живется, Кортэн?
— Высокородный Тэргон тир Ллоссарх сказал, что это больше не плен, а новая родина, — сообщил Кортэн, доверительно понизив голос.
— И ты согласился? — Динара подняла брови, словно удивляясь.
— Ну да, ведь прошлая родина нас типа выкинула, — нахмурился Кортэн. — А еще до того предала. Ну, зато новая оценила.
— Как предала?
— Какие-то рабские оковы наложили на всех, мы от них чуть не передохли. Если бы не высокородный Тэргон, и вот Ясси тоже, — Кортэн кивнул на меня, — и господин доктор, то совсем бы передохли.
— Рабские оковы, значит, — еле слышно сказала Динара и отрешенно нахмурилась, поглаживая свои красные шарики на рукаве. А потом подняла взгляд: — Но теперь у тебя все хорошо, солдат?
— Все отлично, — заулыбался Кортэн. — Работа есть, я в порту на погрузчике водилой, друзья рядом… Только своего домика не хватает! Чтобы сад был, пяток милах заботливых и жена.
Тут я не удержался и фыркнул, обрисовывая в воздухе огромную вазу:
— Жена большая и добрая?
— Что ты в женщинах понимаешь, Дейнар, одни глупости у тебя на уме да похабство, — сказал Кортэн с превосходством(!), не сводя при этом глаз с Динары. — Женщина должна быть стройная, как ясеневое деревце, с глазами ярче изумруда, с душой яснее и тверже стали, а грудка чтоб маленькая и крепкая…
— Так. Продолжай, не стесняйся, — сказал я холодно и посмотрел на сестру. Вот кому явно нравились порно-восхваления в свой адрес! Она разрумянилась и прикрыла сияющие теми самыми изумрудами глаза. Что пламенные, что темные — бесстыжая порода.
Ну, хоть Кортэн смутился от моего замечания.
— Пяток младших мужей, Кортэн? — сказала Динара. — Неужто справишься со всеми, удержишь змеиный клубок в руке и строгостью и лаской?
— Ну, может, не пять, пять это я загнул, — улыбнулся Кортэн. — Трое у меня милах, очень ласковых и послушных. Они даже на курсы массажа в приюте ходили! Плюс еще один милаха, хвостатый, значит, четыре будет. Как не удержать, это ж не змеи.
Курсы массажа — это очередная Яссина затея, он у себя в колледже взял эти курсы, и тут же решил преподать их своим подопечным в приюте. “Для счастливой семейной жизни!” — как визжал он, когда я их гонял мокрым полотенцем по жопам, застав за похабной сценой: куча темных в одних трусиках (и мой Ясси среди них) тискают друг друга, якобы массаж.
Я нашел взглядом Ясси (тот обнимал за плечики хвостатого Лио и что-то страстно ему втирал) и погрозил ему на всякий случай кулаком. Ясси покраснел и невинно захлопал ресничками. Вот пройдоха!
Меж тем Динара и Кортэн пялились друг на друга с очень забавным видом: Кортэн глядел с каким-то детским удивлением и восторгом, и это удивление отражалось на лице Динары — она смотрела так, словно обнаружила перед собой что-то необычное и ослепительное. Я пнул Динару по ноге и заслужил гневный взгляд Кортэна. Ну, ничего себе, пламенный оборзел!
— Кортэн, — сказала Динара, — принеси нам с братом еще пунша, пожалуйста, но не подходи сразу, нам нужно с ним поговорить. Я тебя позову.
И Кортэн, вместо того, чтобы возмутиться на такие наглые заявы, послушно пошел за пуншем, иногда оглядываясь на Динару (все с тем же удивлением), а налив пунш, остался стоять у стола и смотреть на нас.
— Да ты, матушка, извращенка, — хмыкнул я, — из двух пламенных безошибочно выбрала самого слабого и недалекого. Не думал, что твое властолюбие зайдет так далеко. Эйтан же гораздо достойнее.
— Не говори о Кортэне так, — покачала головой Динара. — Имей уважение к моему выбору. Да, он слабее товарища, и его Пламя ласкает теплом, а не выжигает огнем… Но посмотри на своего друга, Эйтан, кажется, таково его имя? Он похож на тебя, хоть и слабее, та же сталь в глазах, тот же упрямый дух. Он словно меч, о котором говорил Террион Великий, только меч пламенеющий. Он никогда не будет просто старшим мужем, опорой своей супруги и поддержкой для младших. Вечный соперник на главенство, он будет давить, пока не продавит свою волю. Разве такой муж нужен главе рода? Сравни его со своим братом Лэйме: тот сильнее магически, но заметь, как они смотрят друг на друга… Твой друг Эйтан прогибает более сильного мага, как кувалдой…
Лэйме и Эйтан действительно смотрели друг на друга, стоя на разных концах поляны. И Эйтан глядел сверху вниз, словно их не разделяли люди и расстояние, и более низкий Лэйме стоял рядом. А Лэйме — так, как умел только он: вроде бы и прямо, но словно отводя взгляд, при этом еле заметно изгибая брови — то ли в насмешке, то ли в страдании.