***
Ясси отстал от Лэйме со своими попытками помирить его с Эйтаном, но теперь постоянно носился с трудами по психологии для профессиональных эмпатов. И, надо сказать, у него были основания: Лэйме в последнее время изменился слишком сильно, став совершенно похожим на куклу. Он не потерял Силы и вел себя безупречно (даже слишком), но от него осталось только внешнее, а все шевеления души, раньше столь явные, скрылись в глубину. Слабые темные начинали робеть и затихать, чувствуя исходящий от него холод, а Лэйме мог застывать и молчать целыми вечерами, зачастую смотря на одну и ту же страницу случайной книги. Он немного оживал, приходя в нашу лабораторию и работая над сложнейшими заклятиями, но даже в творчестве у него исчезла искра.
На севере вода зимой замерзает, становясь твердой и сверкающей. Именно на это и походил сейчас Лэйме — на лед, замерзшую воду.
— Это все не то, не то, — жаловался мне Ясси, потрясая очередной психологической книжкой, — это все только темным подходит, я не знаю, что делать, не вижу подхода… и любовь не помогает…
Однажды я заметил, сидя с Эйтаном в мастерской (он согласился помочь мне произвести пламенного робота):
— Совсем ты мне Лэйме замучил, испортил ценного сотрудника!
— Я испортил?! — с пол-оборота завелся Эйтан. — Что ты имеешь в виду, говори!
— Да ладно, — фыркнул я, — типа не знаешь, как это бывает. Ты поразвлекся, а у эмпата пара месяцев страданий от несчастной любви.
— Его высокородное сиятельство у меня со своими заскоками как хуй в горле сидит, ни вздохнуть, ни выдохнуть, — сверкнул на меня глазами Эйтан и ударил себя по горлу ребром ладони. — Он меня три месяца на положении тайного наложника держал, а под конец заявил — ты, мол, для меня никто, просто дырка.
— Прямо этими словами? — поразился я.
— Смысл такой был, — процедил Эйтан, полыхая (буквально) от пережитого унижения. — Тьма, я скучал по нему, и когда ты передал, что он хочет меня видеть на тот праздник, подумал — ладно, конечно, его сиятельство вытирали об меня ноги все это время, но ведь бывает так, что люди осознают свои ошибки и меняются? Подошел к нему в этом вашем саду, а он мне говорит с этой его подлой улыбочкой: что, мол, Эйтан, займемся прощальным сексом, а то как-то неправильно расстались?
— Ну, — попробовал я вступиться за Лэйме, — для него предложение секса — сильный шаг, учитывая…
— Я тоже раньше думал, что шаг, а для него это просто способ нагнуть и показать, кто тут благородный господин и хозяин! — рявкнул Эйтан и сломал разводной ключ в кулаке.
Я некоторое время смотрел на обломок, а потом с чувством подвел итог:
— Вот мудак! — и уточнил: — Это я о Лэйме, хоть он мне и брат.
Вечером я пересказал наш разговор Ясси, и тот свел бровки страдальческим домиком:
— Не может быть, чтобы Лэйме себя так вел.
— Да ладно, — усмехнулся я, — как будто ты не знаешь его дивного характера. Друг он, конечно, прекрасный, но…
Я зевнул и закрыл глаза, проваливаясь в сон — мы накувыркались и налюбились с моим милашкой, так что неудивительно, что мне хотелось спать, хоть Ясси и пытался еще что-то мне втирать.
Комментарий к 94.
http://upyourpic.org/images/201405/h1esbqx28e.jpg
Кадр из будущего байопика “Юность Таэгреда”. Тайно спонсировано родом Ллоссарх. (Министерству Правды толсто намекнули они же).
========
за картинку и подпись к ней спасибо Ла Гебо и -блаки-! :Д
========== 95. Культурная жизнь ==========
Кинокомпания, занимающаяся выпуском фильма, над которым трудились Ясси с друзьями, произвела первый “тизер”: двухминутный рекламный ролик, где три полуголых хаосита резались в карты, а потом в их казарму прорвалась зрелая тварь. Главного героя играл известный актер — темный, естественно, но с удачно измененным спецэффектами телом, так что выглядел он вполне аутентично, крупно и мускулисто. И даже вел себя без обычных темных ужимок, долженствующих изображать суровый-и-жестокий-кусок-льда в темном понимании, а вполне естественно. И неудивительно! В роли одного из его дружков выступал самый настоящий хаосит, так что известному актеру было с кого списывать поведение.
Ради этого рекламного ролика мы пришли (Лэйме не пошел) в кинотеатр, “посмотреть на реакцию публики”, как сказал Ясси. Публика реагировала положительно: возбужденно ахала и перешептывалась.
— Откуда вы откопали актера-хаосита? — спросил я, честно отсмотрев последовавшую за рекламой киноленту типа артхаус: непонятно, то ли про маньяков и кровавую баню, то ли про производственный роман из жизни чиновников, то ли про говно.
— Это все из-за высокородного Никрама, — хихикнул одуванчик Тиони. — Он так ругался на съемках, так ругался! Говорил, что позор! И хаоситы не такие! Ну, актеры уже сами видели, что не такие, пытались и его манеры копировать и к Храму Хаоса ходили на хаоситов смотреть. И там нашли юношу, склонного к искусству, представляете! Он изображал из себя жреца. Сначала друзей-хаоситов в фильме двое должно было быть, но сценарий переделали, и стало их трое! Все же свой постоянный хаосит всегда рядом — это очень полезно, а то высокородный Никрам не так часто приходил ругаться, а теперь вообще уехал…
— Да, — заметил Эйлах, — вполне убедительно получилось, пожалуй, это был первый раз, когда я смотрел что-то с хаоситами и не испытывал мучительного стыда. Возмутительно только, что все экранное время они полуголыми скачут!
— Ну… они же в казарме! Спать собирались, вот и рубашки сняли, — умильно посиял глазками Ясси.
— Да, дорогой, не без штанов же они там бегают, вполне пристойно. И видеоряд отличный, мне всегда нравилось построение кадра у Кейзериса, этот стиль “орденская картинка”, накладывающийся на тему современности, — с улыбкой сказала Нейа и погладила Эйлаха по плечу. Эйлах слегка покраснел и взял ее за руку:
— Кстати да, и музыкальный ряд очень неплох, в той же стилистике… А как вам, к слову, основная картина?
— Тошн… — хотел было от души высказаться я, но Ясси изо всех сил наступил мне на ногу. Я уставился на него с возмущением.
— Очень концептуально! — как ни в чем ни бывало прощебетал мелкий негодяй. — Особенно та сцена с поеданием…
— Говна! — сказал я.
— Это было не говно! — запищали Ясси с Тиони в один голос. Оба они были в ярких шапочках и шарфиках цвета “пылающей осени”, а оттого выглядели, как братья — темный и светлый.
Эйлах с Нейей засмеялись, обсуждая особо концептуальные моменты. Ясси с Тиони изо всех сил защищали фильм, оказалось, его снимали какие-то их знакомые.
— Впрочем, действительно тошнотворно, Дейнар очень уместно выразился, и тошнота эта — скорее этическая, чем эстетическая, — сказала Нейа.
— А по-моему, вполне эстетическая, — вставил я, — точнее, неэстетичная.
— Нет-нет, Дейнар, режиссер очень удачно обнажил тошнотворную суть стремящегося к деградации бытия, — сказал Эйлах с усмешкой.
— Наверное, после особо удачного грибного путешествия в Темный мир, — хмыкнул я. — Знакомая атмосферка!
Тиони и Ясси звали нас на фуршет с создателями фильма, и Нейа с Эйлахом с удовольствием согласились. Нейа вернулась из Безлюдья совсем недавно, видимо, всех черепашек спасла, а теперь жаждала заново нырнуть в столичную богемную жизнь.
— Иди один, милаха, — сказал я Ясси, — я домой, мне надо срочно ознакомиться с новыми разработками по микроконтурным проклятиям!
Не то, чтобы это было так срочно, но занятие явно поинтереснее, чем впустую убивать время с богемными грибоедами. На тошнотворном киносеансе можно было хоть милаху в темноте пощупать, все польза (“качественно проведенное с любимым время, разделение его интересов”, как было написано в Яссиной книжке про языки любви).