— Инкубатор не пострадал, роботы разбежались, троих дезинтегрировало! — на ходу докладывала мне она. — Оборудование лаборатории, скорее всего, тоже…
Я злобно зарычал. Убью придурков! Нет. Принесу в жертву Источнику, пусть смерть их будет страшна!
Комментарий к 96.
пламенные солдаты на отдыхе
http://38.media.tumblr.com/d0beeb0e619a7e7ac56489bef065995d/tumblr_nfcnwdCywj1t1l77no7_r1_500.jpg
========== 97. Педагогическая поэма ==========
Я ворвался в лабораторию, и меня накрыло тем, что в балладах и романсах называют “чувством несбывшегося минувшего”. Но, несмотря на пронзительную ясность этого чувства, в нем не было ничего поэтического: я как будто снова оказался в забегаловке для дорожных рабочих, в приснопамятном ее туалете, разнесенном некогда при моей первой встрече с Эйтаном… Тут так же несло гарью Пламени, кислотой Хаоса и вонью развороченной канализации. Да! В лаборатории была когда-то кабинка туалета.
Все оборудование превратилось в неудобоваримый сплав металла, пластика и говна.
Пламенных было четверо (Эйтана, кстати, среди них не было, тот и так прилично получал в полиции, чтобы напрягаться на подработках), и вместе они представляли хорошо организованную банду, уверенно берущую верх над разобщенными и уже истерзанными хаоситами. Ну да, естественно, ведь максимум, на что были способны последние — лохматые пульсары (единственное боевое заклятие, до которого каждый хаосит допирает своим умом еще в детстве), а также смешные вихри и стрелы. Динамических щитов они ставить не умели и держались лишь благодаря мощному каналу Силы, которым одарен каждый хаосит современности.
— Вы что тут устроили, выродки?!
Я накрыл их всех очищающим заклятием, как когда-то поступал с нами Тэргон. Пламенные мгновенно свернули свою Силу и, изобразив на рожах крайнюю степень благопристойности, невинно уставились на меня. А со стороны каждого из двух хаоситов (даром что едва на ногах держались) в меня полетела отборная брань и еще что-то, похожее на пульсары… Дебилы! Короче, я окончательно взбесился и приложил всех Карающей Дланью — заклятьем, похожим по своему действию на гидравлический пресс. И пламенные дисциплинированно исполнили команду “упал — прикрылся коллективным щитом”. А обливающиеся кровью хаоситы грохнулись на четвереньки, и на их мордах появилось, наконец, выражение, заменяющее уважение: а именно, опасливое желание хорошенько мне навалять, но не сейчас, а как-нибудь при случае. Вот же твари.
Источник грохотал в моих ушах и ломил болью пальцы, стремясь вырваться, я чувствовал его нечеловеческий голод, алчущее желание попробовать на вкус чужие души и выпить их Силы. Стены лаборатории текли и плавились от его ярости. Я застыл, словно соляной столб, перед моими глазами разливалось ярко-белое сияние Хаоса…
— Простите, сэр! Виноваты, сэр, больше не повторится, сэр! — в четыре голоса принялись уверять меня пламенные, и даже хаоситы поддержали их неумелыми извинениями: — Мы не хотели!
Ну, ничего себе, они лебезили передо мной практически как перед Тэргоном! Да я крут, меня уважают! Меня так расперло от осознания этого факта, что даже Источник притих, захлебнувшись, очевидно, в море моего самодовольства.
— Идиотов куски, — сказал я, уже почти не злясь, — вы хоть понимаете, сколько это все стоило? — я обвел рукой лабораторию, превратившуюся в черное стеклянистое изваяние, похожее на застывшее пламя. — Да за вас за всех даже купеческие рода столько не дадут, сколько все это стоило!
Вот теперь хаоситы взволновались по-настоящему: перед ними внезапно встал призрак позора и каторги, то, что для любого из нас хуже смерти. Ну, а что, мою сестричку ведь закатали как раз за подобное — причинение ущерба в особо крупных размерах. Пламенные усиленно и очень фальшиво изображали раскаяние — никакой каторги они не боялись, свято уверенные, что Тэргон выкупит их из любой передряги. Единственное, чего они боялись — так это самого Тэргона, причем не его наказания, а, скорее, осуждения. “Их превосходительство так скажет, что аж душу вывернет, вот говном себя просто чувствуешь, понимаешь, что жить вообще недостоин, и мамочка тебя зря рожала и кормила, лучше бы удавила сразу, большую пользу бы принесла сразу всем, — втирал мне как-то Эредан, похабно тиская за животик одного из своих младших мужей (тот сводил дрожащие коленки и блаженно закатывал глазки). — А потом изобьет он тебя до полусмерти, наконец, и с каждым ударом ты так и ощущаешь, как вина твоя все уменьшается, а потом дохнешь уже на цепи в подвале, о воде, еде и дырках мечтаешь, и вина твоя совсем уже маленькая становится, а как выставят тебя из подвала пинком под жопу, так значит и кончилась она совсем, чист ты, как ясень по весне”. Я тогда ржал над ним и спрашивал, за что он был так сурово наказан, но подлец не признался…
— Я отработаю, сэр, — пообещал один из хаоситов, с трудом поднимаясь. — Не надо полиции, давайте договоримся. Четверть… нет, половину зарплаты отдавать буду!
— И я! — поддакнул ему второй.
— Да вам лет десять на меня работать придется за это, — ухмыльнулся я, окончательно остывая (до этого дня меня называли “сэром” только солдаты и то из уважения к званию, а не ко мне лично). Ну и вообще, не собирался я, конечно же, подавать на них заявление: во-первых, несправедливо, ведь получится, что пламенные негодяи отделаются мордобоем, а хаоситов подпишут на армейский контракт. А во-вторых, где я после этого вообще наберу хаоситов-техников? Да никто из них ко мне и на десять метров не приблизится, я бы точно такого склочного типа по широкой дуге обходил. — Ладно, с половиной это вы загнули, сойдемся на двадцати процентах. И еще одна драка — вылетите отсюда, как понос, ясно?
Я отослал довольных, словно удачно пообедавшие людоеды, хаоситов лечиться. В нынешнем состоянии они все равно ни на что не годились. А пламенных отправил работать с инкубатором. Проникнувшиеся ко мне хаоситы доверительно сообщили на прощание, что “с этими пламенными ублюдками надо начеку, да и пользы от них никакой, одни драки и убытки”. А пламенные, посовещавшись, видимо, в мое отсутствие, решили загладить неприятное впечатление от своей выходки и подослали Кортэна (типа родич же).
— Ну, ты это, не злишься, Дейнар? — ухмыльнулся он, примирительно поднимая брови. — Мы не специально, просто щенки уж очень наглые попались.
Я неопределенно хмыкнул, чувствуя себя папочкой сразу двух выводков. Вот ведь бред, и как я оказался в таком положении? До чего приличных хаоситов жажда признания доводит!
— А помнишь, как ты на нас в первую встречу на полигоне напал? — вдруг заржал Кортэн. — Руку еще мне отрезал, а Эредана по матери так обложил, что он три дня плевался!
— А мне казалось, это вы на меня всемером набросились, — засмеялся я приятным воспоминаниям.
Позже Эйлах спас нас от дыры в бюджете, подведя это происшествие под страховой случай на производстве. И хаоситы с пламенными притерпелись друг к другу и даже успешно работали с инкубатором целых три дня, пока не сломали и его — но не злонамеренно, а из усердия: произвели на этот раз самый настоящий страховой случай.
— Человеческий фактор — самый сложный и непредсказуемый, куда ему до завихрений магии и Бездны… — печально вздыхал мой самый первый сотрудник, доктор Зиртус, и рассеянно заглядывал в стакан с разведенным техническим спиртом. Бедняга и с темными не очень-то умел контактировать, а уж команда наших бравых испытателей-отладчиков вообще вгоняла его в нервные судороги и паралич.
Так что угадайте, кому в итоге пришлось возиться и с командой дебилов и с травмированными ботанами. Сколько я отпинывался от обязанностей старшего рода, и в конце концов они догнали меня на работе!
***
Эйтан денег за помощь в производстве первого пламенного робота не взял, предпочтя плату натурой, то есть, этим самым роботом. “Я тебе и сам за него приплачу, если что”, — сказал он мне. Причем, совершенно непонятно, зачем вообще робот ему был нужен — в виде оружейного амулета он использовать его не имел права, а в качестве преобразователя энергии… Ну, да, робот темную тоже мог генерировать, и Эйтан вполне мог сэкономить на подзарядке темных амулетов — аж пару золотых в месяц.