Оказалось, Эйтана очаровали когнитивные способности робота: он развлекался тем, что обучал его разным играм и трюкам. Время от времени он приносил робота ко мне на профилактическую проверку заклятий искусственного интеллекта, и я их каждый раз укреплял и усложнял в соответствии с развитием.
Мне было ужасно интересно следить, во что выливается эксперимент пламенного, а Ясси вздыхал и тревожно сводил бровки:
— Разве хорошо, когда человек всю свою любовь и заботу направляет не на живое существо, а на полуживую тварь?
— Не говори глупостей, милашка, — смеялся я, — все дети Бездны влюблены в машины. Может, Эйтан с ними в детстве не наигрался, в этом вашем военном училище. К тому же проблема познания и интеллекта машин — это такое непаханное поле! Эйтан участвует в очень важном эксперименте.
— Ну, может, для пламенного это действительно нормально, — соглашался со мной Ясси и мечтательно раскидывался голышом на кровати: — Ах, Дейнар, как бы мне хотелось, чтобы все-все были счастливы!
— На том свете будем! — фыркал я, целуя его в животик, а Ясси возмущался и извивался от щекотки.
Сломавшийся инкубатор подарил мне несколько дней выходных, и мы с Эйтаном отправились на реку: тестировать те самые когнитивные способности его робота. Непонятно каким образом с нами увязались Кортэн и Ясси, в результате чего полевые испытания превратились в пикник и ловлю раков.
— Какие еще раки и зачем их ловить, не лучше ли наварить готовых? — ржал я. — Тоже мне, походная романтика, туалеты под кустом!
Но сборище светлых внезапно возжелало слиться с природой. “Ты ничего не понимаешь в раках!” — говорили мне они.
Впрочем, свежие раки действительно оказались очень вкусными, особенно под пиво и мелкие Яссины закуски. Мы сидели на пледах, наблюдая, как играют роботы и котики (последних притащил Ясси), и слушали, как Кортэн треплется о семейных ценностях. Совсем недавно они с моей сестричкой поженились, и даже сняли коттедж на одной улице с моим. Не иначе, как влияние Ясси!
— Скоро Динара закончит курсы и возьмет отпуск в честь свадьбы, — рассказывал Кортэн, — и мы поедем на поклонение в Священный Сзаароан. Это такой темный город в скалах, — объяснил он Эйтану, хотя тот не спрашивал, — темные туда ездят, когда хотят за короткое время сразу два выводка принести, там много источников, питающих их Тьмой! Первый выводок, естественно, будет мой, как главного. А второй — нашему хвостатику, он заслужил…
— Чем же? — спросил Эйтан с кривой усмешкой.
— Терпением и кротким нравом, конечно. Сколько бедняжка по гарнизонам и лагерям намучился, он ведь такой слабый. Ну, и хвост еще… Таким похотливым хвостом все, что угодно можно заслужить!
Я заржал, вспоминая наш с Ясси хвост, и Ясси прижался ко мне поближе и потерся носиком о щеку — наверное, тоже о хвосте думал, похабник.
— Значит, жена на службе, а ты, как примерный муж, дома? — сказал Эйтан, все так же непонятно усмехаясь.
— Да, все как положено, — Кортэн прищурился в ответ чуть ли не с вызовом (явно какие-то светлые терки). — Хвостатик и еще один милаха будут с выводками и по дому, у того все равно работа дурацкая, уборщиком. А двое других у меня нормально заколачивают, официантами. А я с нового года в коммунальное училище пойду на вечернее. Сейчас знаешь, как пламенные и хаоситы техники будут нужны? На вес золота специалисты, вот хоть Дейнара спроси.
— Точно! — подтвердил я и помахал для убедительности раковой клешней.
— Быстро тебя жена изменила, — сказал Эйтан.
— Никто меня не изменял, — обиделся Кортэн, — я сам выбрал, кому быть преданным и чему — верным. Как высокородный Тэргон говорил, о самом главном выборе, помнишь?
— Тоже каждое его слово помнишь? — задумчиво отозвался Эйтан, а потом хлопнул Кортэна по плечу: — Конечно, ты прав, брат, и я за тебя рад. Что у тебя все так хорошо и правильно.
— И у тебя так будет! — воскликнул Кортэн с уверенной улыбкой счастливого человека. — Забудешь этого своего…
Я с удивлением посмотрел на Эйтана — мне казалось, что “об этом своем” он уже давно не вспоминал. Или, может, у него очередная неудача на любовном фронте? Везет же мужику! Эйтан скривился и послал Кортэна к реке — проверить раков.
— И что ты к нему цепляешься, — хмыкнул я, когда Кортэн свалил, — портишь человеку медовый месяц своей кислой рожей!
— Иногда я думаю, что у некоторых людей в башке нет ничего, кроме чужих голосов. Что будет, интересно, когда эти его голоса начнут между собой спорить, — сказал Эйтан. — А иногда ненавижу себя за эти мысли.
Лично я считал, что Эйтан бесится потому, что слишком привык помыкать своим приятелем, а теперь все чаще стал натыкаться на границы чужих влияний.
— Ты просто больше не слышишь в нем своего голоса, вот и бесишься. И что будешь делать ты, когда начнут спорить твои голоса?
Эйтан сверкнул глазами:
— У меня нет никаких!.. — и вдруг оборвал себя и задал встречный вопрос: — А ты, Дейнар?
— Я всегда знаю, чему быть верным и кому — преданным, — ухмыльнулся я.
— Ты ответил за меня, — сказал он, улыбаясь.
— И за Кортэна, — сказал я. — Думаешь, он тебя хуже?
— Тьма, я веду себя, как ублюдок, — пробормотал Эйтан и уставился в небо.
Ясси, все это время сопевший и елозивший у меня под боком, вдруг воскликнул:
— Но с чего, с чего вы знаете, откуда так уверены в том, что правильно, а что нет? Ведь хочешь всегда как лучше, а получается часто совсем плохо… Какое такое правило вы знаете, Дейнар, которое недоступно никому, кроме хаоситов и пламенных?
— Моральный закон похож на остро заточенное лезвие в твоей груди, ты почувствуешь его, отклонившись даже на волосок, — процитировал я, копируя интонации и выражение Тэргона, — так говорил Тиранодос тор Рхасс, последний магистр ордена, и был он удивительно прав, несмотря даже на тот факт, что являлся предком Никрама…
Наше веселье прервал Кортэн, притащивший новых раков и занятное известие:
— Представляете, кого я сейчас видел на берегу? Высокородного Тэргона! Он разговаривал с этим твоим… — Кортэн неопределенно покрутил рукой, — пресветлым Лэйме.
— Тэргон и Лэйме?! — испуганно подскочил Ясси. — Наедине?!
— Ну, конечно, — процедил Эйтан, — с кем же еще.
— Как ты не понимаешь! Это же ужас-ужас-ужас! Бедный Лэйме! — гневно воскликнул Ясси и хотел было даже стукнуть Эйтана кулачком, но вовремя опомнился и стукнул меня.
— Эй! — возмутился я. — И в чем ужас-то, кстати?
Ясси лишь махнул на меня рукой и побежал к реке. Я со вздохом встал — не отпускать же глупыша одного.
— Сторожи вещи, — сказал Эйтан Кортэну и тоже припустил к реке.
Представляю, какой идиотский вид мы будем иметь, когда предстанем пред светлые очи учителя, вырвавшись из кустов. Я перекинул безбожно отстающего Ясси через плечо и помчался навстречу очередному дурацкому приключению.
Комментарий к 97. Педагогическая поэма
Прекрасная карта Темной Империи (с кусочком Светлой) от -blacky- С названиями, городами и даже тварями!
http://i36.photobucket.com/albums/e41/colbassa0808/mymap4_zpsbcd334a7.png
========== 98. ==========
Эйтан зря ревновал, Тэргон и Лэйме действительно разговаривали на берегу, но в их разговоре не было никакого интима. Они стояли под куполом тишины, на светском расстоянии в два метра, но их позы говорили за них больше всяких слов. Тэргон смотрел нарочито сверху вниз, и я мог поклясться, что руки в карманах его пальто были сжаты в кулаки — я сам так держусь, когда ко мне пристает какой-нибудь низкоранговый, но наглый благородный. А Лэйме задирал подбородок одновременно с вызовом и явным усилием, и одна рука его судорожно тискала локоть другой, словно в попытке прикрыться.
Я поставил Ясси на землю и мы замерли на опушке, не зная, что предпринять дальше. А еще через мгновение я понял, что мой милаха был как никогда прав, гоня нас сюда: Лэйме вдруг упал на колени, остекленело глядя перед собой, а река с грохотом вышла из берегов и заметалась огромными водяными змеями. Тэргон не шевелился, и змеи вокруг него вскипали. В результате этого буйства стихий мирный речной лужок превратился в смерч из кипятка и пара. Я замер, невольно восхищаясь пост-эффектами светлой истерики, а Ясси с Эйтаном бросились прямо туда. И что характерно: Ясси кинулся к Лэйме, а Эйтан — на Тэргона (с кулаками, вот псих). Я поспешно послал вслед своему милахе замораживающую стрелу Хаоса: глупыш даже не подумал о том, что он же не пламенный и легко сварится во всем этом. А может, наоборот, подумал и понадеялся на меня.