И однажды ночью я скатился с кровати от чудовищного ощущения, что по всем моим нервам скребет огромный ржавый нож. Я слышал далекий грохот Бездны, моя голова разрывалась от воя Источника, и самое ужасное было то, что в этом вое я слышал сытое и злорадное удовлетворение.
— Что случилось, Дейнар? — спросил Ясси, поднимая свою милую заспанную мордочку.
— Все в порядке, милашка, — пробормотал я, набирая номер Эйлаха.
Эйлах не отвечал, и вместо коротких или длинных гудков я слышал в трубке вой и скрежет. Я позвонил Никраму, Тионе и Инссару и не дозвонился ни до кого, кроме Бездны.
— Я съезжу к Храму, — сказал я милашке, погладил его по голове и поцеловал в щечку, — скоро вернусь.
— Я с тобой! — Ясси схватил меня за руку, и я засмеялся:
— Что тебе там делать, глупыш, ты все равно не сможешь войти в Храм.
По дороге к нашему Храму я завернул и проехал мимо парочки темных, и в каждом из них увидел распахнутые врата, темно-фиолетовую набухшую Тьму и посетителей — исключительно из благородного сословия. Ну, конечно, какой смысл был приглядываться к слабым милахам, им просто недоставало Силы что-либо почувствовать, если я искал подтверждения своим предчувствиям, то мне следовало тусоваться среди офицеров.
Храм Хаоса сиял и переливался, его столбы, казалось, стали в два раза толще. Внутри и на подступах бродили растерянные и встревоженные хаоситы. Я подошел к столбу Хаоса, когда-то бывшему моим, и погрузил в него ладони, но это не принесло ожидаемого очищения и ясности. По моим жилам с болью понесся Хаос, туманя разум яростью и нечеловеческим голодом. Я отшатнулся. Источник! Он совладал с влиянием безликого проявления стихий, каковым были столбы Хаоса, и теперь не притихал на их фоне, а усиливался. Меня выгнуло в борьбе с невидимым врагом. И, наверное, я бы проиграл, если бы, по совету Тэргона, не учился все это время справляться с Источником своими силами.
Я взмок и тяжело дышал после своей победы — как тварюжка, избежавшая встречи с охотником — и когда я поднялся с пола, то обнаружил, что все хаоситы стоят вокруг и молча следят за мной.
— Что происходит, начальник? — обратился ко мне один из моих работников и повел рукой, словно указывая на весь мир: — Что это все значит?
— Бездна, — сказал я. — Бездна пала на этот мир, и события начала времен будут повторяться.
— И что же делать, — спросил другой, незнакомый мне хаосит, — идти в ближайший вербовочный пункт и защищать родину?
— Если ты так чувствуешь, значит иди, — сказал я, — каждый решает за себя, где он нужнее. Но вам, — я ткнул пальцем в своих работничков, — я бы посоветовал подумать. Сейчас хаосит-техник, даже с минимальным образованием, гораздо важнее необученного солдата. То, над чем мы с вами работаем, в скором времени может стать основной огневой мощью армии.
Я вышел из Храма и смог дозвониться до Нейи.
“Мне льстит, Дейнар, что ты ночью ищешь Эйлаха у меня, — сказала та, и ее голос звенел от волнения, — но его здесь нет. Где он?”
“Не знаю”, сказал я и снова попытался позвонить Никраму, и на этот раз мне ответили, но не по телефону. Прямо передо мной вскипела и вспучилась Тьма, реальность на мгновение пошла рябью, и я увидел обглоданные пейзажи Темного мира. А потом к моим ногам выкатился Никрам, весь в обрывках и угасающих хвостах Тьмы, и прореха в другое пространство медленно затянулась за его плечами.
— Как ты смог? — поразился я.
— Мамочка подбросила, — сказал Никрам, отряхиваясь, — отходим отсюда, пока она не явилась сама.
Мы побежали к моему мотоциклу и рванули с места, как будто за нами гналась сама Бездна. “Спеши на аллею Тамарисков!” — проорал Никрам мне на ухо. Там был один из домов рода Эйлаха — тот, в котором он жил. “Его здесь нет, — сказали нам, — это так странно, ведь все видели, как он вечером пошел в свои комнаты…”
— Я его не чувствую, — сказал Никрам уже на улице, и в глазах его полыхало белое ледяное пламя Бездны, — я позвал мать, и вошел в Темный мир, и сбежал от нее, и хотел прийти к Эйлаху, но смог почувствовать только тебя.
Холодный зимний ветер гонял по пустынной аллее листья и сухие лепестки, ярко-красный пластиковый пакет кружился в маленьком вихре.
— Как добра твоя мамочка, забрала в Темный мир среди ночи по первому же призыву, — пробормотал я.
— Что не сделаешь для любимого сына, — ответил Никрам, закрывая глаза, и я увидел что его ресницы стали влажными. — Надо было остаться там и исполнить тот долг, о котором говорил Тэргон, послужить проводником Бездны на головы наших врагов.
— Ничего не кончено, слышишь меня, — сказал я, сжимая его плечо, — мы сейчас пойдем в дом рода Ллоссарх и попросим провести нас в Темный мир, и вдвоем найдем Эйлаха и Инссара, и вырвем их из пасти Источника.
— Или так, — согласился Никрам, и мы помчались на Дворцовую площадь, и всю дорогу Никрам тщетно пытался дозвониться до Тэргона.
В доме рода Ллоссарх не было никого из старших, только несколько низкоранговых младших взбудоражено носились, изображая полезную деятельность. Центральный дом был не жилым, а скорее, офисным зданием, здесь изредка останавливались только гости из других городов, так что ночная пустота была неудивительна. Мы с Никрамом забрели в тот самый кабинет, в котором со мной самый первый раз о стипендии разговаривала непредставившаяся Ниара. Здесь все так же стояли скучные юридические тома, а на стене висела карта древней Империи.
— Оглядываясь назад, я сожалею лишь о том, что мать не удавила меня в корзине, — сказал Никрам, бездумно глядя на карту, — ты, Дейнар, принес в этот мир хотя бы не только вред.
— Заткнись и не лезь в могилу раньше времени, а то стукну. Тоже мне, страдалец. Все будет хорошо, — сказал я сердито, Никрам в этот момент живо напомнил мне Лэйме. Но Никрама хоть можно было действительно стукнуть.
Никрам сухо рассмеялся и снова принялся звонить Тэргону. Я зажмурился, пытаясь разобраться в завываниях Источника. Что чувствовала подлая тварь? Сожрала ли она наших друзей безвозвратно или только поглотила и теперь будет долго пытаться переварить? Давление Бездны вдруг стало невыносимым…
— Учитель! — воскликнул Никрам, и я оглянулся.
Тэргон зашел в кабинет, и сейчас он больше, чем когда-либо, был похож на одержимого — с каменно застывшим лицом и полыхающим взглядом.
— Какие новости? — спросил он, и эхо его голоса грохнуло воем и скрежетом.
— Эйлах исчез, а до Тионы с Инссаром мы не можем дозвониться, — сказал я.
— Тиона и Инссар тоже исчезли. По сообщениям осведомителей, — ответил он.
— Но почему Тиона?! — воскликнул я. — Ведь она тогда была не жертвой, а жрицей!
— Никто не знает, — сказал Тэргон. — Ваши развлечения обошлись роду дорого, два таких перспективных мага… Впрочем, потери неизбежны.
— Позвольте только нам с Дейнаром войти в Темный мир, — горячо заговорил Никрам, — и мы пойдем по следу Эйлаха и Источника, мы вырвем его… их с Тионой и Инссаром из самой Бездны!
Тэргон некоторое время изучал его, а потом спросил:
— Вы были недавно в Темном мире, Никрам, вы почувствовали тот след, о котором говорите?
— Да, да! — воскликнул Никрам. — Я ощущал это, нечто ускользающее и тянущее одновременно, но мне не хватало Сил уцепиться за него и последовать за ним, я едва выбрался к Дейнару… Но вдвоем мы сможем!
— Вряд ли, — теперь Тэргон улыбался. — Но я пойду с вами, и у нас будет шанс.
И в этот момент невидимый арбалетчик наконец-то спустил крючок, и я почувствовал то ускользающее и тянущее, о котором говорил Никрам, и тоже заулыбался — все стало правильно.
Все стремительно завертелось и понеслось, в дом рода прибыло несколько перворанговых старших, и они стали готовить ритуал — в том самом храме, где когда-то меня принимали в рыцари рода.