— Что ж, ты и братьев туда отправлял, Кайран эль Тенгай, и имя твое давно запятнано изменой, и давно мы приговорили тебя к смерти, хоть ты и не заслуживаешь ее, — сказал Тэргон и зашел за расслоение нависшей над нами Бездны, уходя от очередного удара магистра, а потом вышел совсем рядом с ним и пробил его защиту.
Да, он провернул мой любимый трюк с расслоением пространства, только ему не пришлось тратить Силу на само расслоение, Бездна ползла за ним и делала самое энергоемкое за него.
— Ах, ты, подлая отрыжка Тьмы, — прохрипел магистр, цепляясь за свое кольцо-амулет.
— И кольцо магистра не поможет тебе, — сказал Тэргон, медленно сжигая его. — Орден отвернулся от тебя в отвращении, а Тьма и Хаос сожрут твою душу. Ты не заслужил смерти, ни быстрой, ни медленной, будь моя воля, ты бы жил, как преданные тобой братья — без Силы и разума, в бесконечном унижении…
В этот момент магистр, уже полусожженный, очевидно, решил, что несколько минут жизни не стоят нотаций Тэргона, и опустил остаток своих щитов — чтобы нанести последний удар.
— Ты будешь не лучше меня, Даэргон, — прошипел он, испуская дух, в его гаснущих глазах застывала неукротимая ярость.
Тэргон опустился на одно колено и принялся ломать ему пальцы, сдирая кольцо магистра. В воздухе стояла невыносимая вонь горелого мяса, и я зажал рот ладонью, меня выворачивало какой-то нефизической, потусторонней тошнотой, как когда-то, когда Никрам случайно убил на свалке сектанта. Но гораздо сильнее.
— Прекращай изображать из себя кисейную барышню, Дейнар, — сказал Тэргон, вытирая кольцо. — Мы в резиденции ордена Пламени, и скоро сюда явятся сильнейшие его чины, и нам не справиться со всеми, и у нас не осталось Тьмы, чтобы уйти. Мы попали в ту же ловушку, что и Эйлах до нас. Очевидно, он смог уйти от Источника, но был пленен.
— Надо его освободить! — воскликнул Никрам. — Ведь должен же быть выход из ловушки?
Тэргон молча смотрел на него, словно размышляя, что сказать. И я знал, о чем он думает, я помнил его рассказы о магах разума, я вспоминал слова магистра — “от него ничего не осталось” — и меня терзала страшная догадка, что участь Эйлаха из тех, что хуже смерти, медленной или быстрой, и от этой мысли тошнота снова выворачивала душу.
В намертво оплавленную дверь с грохотом ударили.
— Всегда есть выход в небо, — сказал Тэргон с улыбкой и подбросил кольцо на ладони, — но, возможно, мы еще пройдем по грешной сей земле. Помните, как мы изображали светлый отряд на границе? Я еще тогда заметил, как естественно хаоситы маскируются под пламенных.
— Выход почти что в небо, учитель, — засмеялся я, хотя мне было совсем не смешно. — Какое благородное безумие, как некогда говорила высокородная Тиона тор Ллоссарх.
— Почему бы и нет, — сказал Тэргон и надел кольцо магистра на палец. — В конце концов, я победил в честной дуэли. Может, и удастся их усмирить.
========== 102. ==========
На границе наш отряд маскировался под светлых при помощи статических пламенных мороков. И если к хаоситам эти мороки приживались как родные, просто подкрашивая нашу магию жаром, то над темными они висели чисто маскировочной завесой, грозящей слезть при каждом удобном случае. Собственно говоря, именно это отторжение и помогло нам так быстро и почти без мордобоя разобраться с тем неловким инцидентом, когда мы напоролись на своих.
— Но ведь нас сразу раскроют по принадлежности к темному роду, — сказал Никрам.
— Я восстановлю в себе кровь одного из исчезнувших родов и приму обязательство по его продолжению, — сказал Тэргон с ухмылкой, — а потом немедленно продолжу, приведя в него молодую кровь в вашем лице. Не сверкай так глазами, Никрам, это не значит отказа от своего рода, мы просто пообещаем одного из своих нерожденных потомков в сонаследники светлому роду.
— Отдам самого бесполезного мальчишку, — пробормотал Никрам нервно. Я промолчал, но подумал то же.
Тэргон засмеялся и Пламенем начертил на полу простейшую руну Занзасх — процветание рода, многодетность и счастье в семейной жизни — а потом наложил на нее руны памяти, крови и обета.
В двери зала снова ударили, уже гораздо настойчивее.
— Кровь ушедшего рода эль Ниорай, текущая во мне, — сказал Тэргон, надрезая руку над руническим пламенем, — призываю тебя к жизни и обещаю передать наследнику. Я прихожу к тебе спустя столетия, и со мной приходят мои ученики.
Пламя зашипело, и мы с Никрамом, переглянувшись, надрезали свои ладони над пламенем. Честно говоря, я сомневался, что даже мертвый род примет мой вынужденный обет, но все прошло без сучка без задоринки. Может быть, неизвестный светлый род так сильно хотел вернуться в этот мир, а может быть, ему было все равно. Я почувствовал теплое прикосновение где-то внутри — и оказался носителем благородного светлого наследия.
— Я сбежал из плена и попал в изолированную школу-монастырь в прокаженных землях, неподалеку от Священного Холма, — быстро заговорил Тэргон, гася все гербы рода Ллоссарх на своей одежде. — Вы — мои дальние родичи, воспитывающиеся там. Я принял обет… неважно какой, вам об этом не сказал. Теперь обет исполнен, и я вернулся на родину, прихватив вас с собой в качестве адъютантов. Сожгите куртки, у них слишком чужой покрой. Здесь я явился к магистру и вызвал его на дуэль. Сейчас мы выйдем наружу, и я попытаюсь убедить в этом высших чинов ордена. Ни во что не вмешивайтесь. Если меня убьют, то вполне возможно, что вас не тронут. Я не знаю, что вам сказать на этот случай, не знаю, куда вы можете пойти и кому довериться, — он помолчал, глядя на нас. — Постарайтесь выжить и вернуться. Но если попадете в плен, то сразу зовите Источник, ибо в подземельях Храма вас ждет то, что хуже смерти. Ты знаешь, Дейнар.
Я кивнул и оглянулся на сотрясающуюся от ударов дверь.
— Держитесь в любом удобном случае за моей спиной, так положено адъютантам. Ваши имена звучат подозрительно, твое имя здесь будет — Дейрон, а твое — Нергон.
Тэргон хлопнул Никрама по плечу и пошел навстречу тем, кто так рвался нас увидеть, на ходу затирая следы кровной магии. Дверь с грохотом обрушилась к его ногам, а на пороге нарисовалась группа пламенных, в злобности явно не уступающих покойному магистру. Все застыли в стойках дуэльной полуготовности, напряженно наблюдая друг за другом. За дверью был зал еще больше, и там тоже торчала куча изготовившихся пламенных.
— Даэргон эль Эраиссэ, — наконец разродился один из сильнейших на вид пламенных, — ты вернулся с той стороны Тьмы и смерти и убил магистра.
— Ныне имя моего рода — эль Ниорай, — сказал Тэргон и слегка шевельнул кистью, так что кольцо на его пальце зловеще сверкнуло (пламенные настороженно дернулись), — а в остальном ты прав, боги помогли мне вернуться, и я отплатил за их благоволение победой в дуэли с бывшим магистром.
— И честна ли была дуэль, Даэргон, соблюли ли вы все правила? — поинтересовался другой пламенный.
— На мне не было ни одного боевого амулета. И свидетели это видели, — сказал Тэргон, кивнув на нас.
— И кто же эти свидетели? — рявкнул еще один пламенный. — К какому роду принадлежат эти юнцы?
Его поддержало несколько пламенных в зале и один из первого ряда, солидно обронивший: “Действительно”.
— К моему, — процедил Тэргон, — те же, кто ставит под сомнение мои слова и честь воинов моего рода, ответят сейчас перед лицом богов и ордена — все, сколько бы вас ни было.
— Сколько бы нас ни было, Даэргон? — спросил солидный пламенный, выходя вперед. — Не много ли ты на себя берешь, идя один против всех.
— Ты не весь орден, Орэс, — Тэргон невозмутимо развернулся к ним спиной и прошел в центр зала, — бывший магистр тоже полагал себя законом и орденом, но он мертв, а орден и закон — живы.
— За что ты убил его, Даэргон? — спросил молодой пламенный, горячо сверкая глазами. — Почему, вернувшись из ниоткуда, ты первым делом пошел не к друзьям и родичам, а сюда на дуэль? Какова была ее причина?
Мы с Никрамом переглянулись. Мне одному все эти могущественные маги показались группой подростков, горячо обсуждающих подробности драки, наплевав на все остальное? Темные бы сразу вцепились в загадочные обстоятельства нашего появления, а этим было словно все равно. Или, может быть, наоборот — у них было некое очевидное для всех (кроме нас с Никрамом) объяснение?