В бумагах не было ничего особенного, просто приказ об отправлении “темной твари” во дворец наместника, а также циркуляр в действующие войска: искать следы “вернувшихся порождений Хаоса”. Тэргон жестом предложил нам коньяк (Никрам себе плеснул, а я не стал наливаться с утра), а потом достал пару таинственно завернутых (в коричневую бумагу) пакетов:
— Надеюсь, этих денег хватит на отпущенное нам время. У меня не так уж много было тайных счетов.
— Спасибо, учитель, — пробормотал я, заглядывая в свой пакет. Там были пламенные амулеты (мощные боевые и наводящие морок), телефоны, а также жирная пачка купюр.
— Звоните мне при любом вопросе или опасности, — сказал Тэргон. — Здесь у меня гораздо меньше возможностей вытаскивать вас из всех дыр, куда вы способны залезть.
— А у тебя, учитель? Какие планы? — спросил Никрам.
— Я найду способ разд… надавить на Невидимый Храм.
В двери с грохотом постучали и тут же их распахнули. На пороге появился солдат (тот самый, который мне подмигивал).
— Завтрак снова подан, ваше превосходительство! — рявкнул он, радостно скалясь.
— Накрой в кабинете, — сказал Тэргон.
Солдат смылся обратно и принялся громогласно раздавать там приказы. Скоро к нам вбежали эмпаты с маленькими столиками на колесах, заставленными едой. Живот у меня мгновенно подвело от голода. Не замечал раньше за собой такого обжорства… нет, ну пожрать я всегда, конечно, был не дурак, но не каждый же раз с таким чувством, будто не ел два месяца!
Эмпаты (мой постоянно косился на меня с явным ужасом) быстро налили нам кофе, расставили приборы и смылись. Последнему из них солдат придал ускорение шлепком по заднице, а потом закрыл дверь, напоследок поглядев на меня со значением. И, кажется, снова подмигнул. Вот же наглый тип! И ведь не дашь же ему по морде. Или можно? Я с негодованием обернулся к Тэргону с Никрамом и обнаружил, что они с одинаковым равнодушным выражением наблюдают за мной.
— Вот же наглец этот солдат! — поделился я с ними наболевшим.
Тэргон засмеялся, а Никрам с раздражением воскликнул:
— А ты не смотри на нижних чинов и прислугу со столь непристойным интересом, Дейнар! И тогда тебе никто не будет подмигивать.
— Почему же непристойным, — возмутился я.
— В случае чего, Дейнар, помните, что у вас всегда есть прекрасное оправдание своему ужасному поведению, — сказал Тэргон с улыбкой. — Вы выросли в закрытом монастыре, практически, в скиту. Можете говорить, что сначала вообще в скиту, а забрали вас в монастырь буквально несколько месяцев назад. Дабы объяснить столь вопиющию разницу в манерах с Никрамом.
Да уж, боги вставили меня в высокородное светлое общество, как сапог в клумбу, подумал я и принялся мазать булочку маслом.
- Год 3667 от падения Бездны, первый день Сияния весны, — прочитал Никрам в одной из газет. — Это какой день в нашем летоисчислении?
— Первое марта, — сказал Тэргон, и я подавился булочкой (с маслом и вареньем):
— Что?! Мы торчали в Темном мире почти два месяца? Вот Бездна, неудивительно, что я такой голодный.
— Да уж, — откликнулся Тэргон, — я даже не знал, что это возможно.
— В старых хрониках написано, что великие маги уходили в темный мир на века, — сказал Никрам.
— И что с ними было после возвращения? — заинтересовался Тэргон.
— Они быстро умирали, в течение нескольких лет. Или снова исчезали в Темном мире — навсегда.
Меня передернуло — мрачные перспективы, хорошо, что не наши. Но что, если Тиона с Инссаром… нет, к чему гадать о неизвестном. Я перевел взгляд на телевизор и обнаружил, что ужасы там сменились каким-то ток-шоу. Среди его участников я заметил мага Жизни. Точнее, мага разума — в том отблеске его ауры, который можно уловить в изображении, я не уловил ни капли золота Жизни, только белое сияние разума.
— Интересно, о чем они говорят, — сказал я с любопытством, и Тэргон включил звук.
Они говорили о темных! “Проклятые богами твари необычайно активировались”, “армия совершает заранее спланированные маневры”, “во время подлого набега твари захватили в плен мирных жителей и запытали их до смерти”. После этого показали кадры изуродованных трупов.
— О боги, неужели это правда?! — выдохнул я. — Империя пошла в наступление? Но зачем нашим кого-то пытать… — я вдруг вспомнил недавний скандал с разгромленным полицией притоном и замученными там темными. И прибавил уже менее уверенно: — Это же армия, в конце концов, а не клановые отморозки….
— Да, армейские до такого не опустятся, — подтвердил Никрам с убеждением.
Тэргон пощелкал каналами, а потом заметил с ухмылкой:
— А вот, кстати, и темные твари.
На экране бежала банда зловещих личностей, все с оскаленными мордами и следами чудовищных кожных болезней на них. Ауры личностей имели омерзительный трупный оттенок. Съемка имела вид документальной — вроде как у нас иногда снимают жизнь в Прокаженных землях. Это и была типа документальная передача, вести с фронта, так сказать. Мы некоторое время смотрели на это безобразие, а потом я с облегчением сказал:
— Значит, они все врут. Интересно, а что на самом деле произошло за эти два месяца, вы не знаете, учитель?
— Насколько можно судить, Бездна пала вдоль границ, основной удар пришелся в районы, соседние с нашими Южными княжествами, — сказал Тэргон и посмотрел на Никрама. — Скорее всего, княжества сильно от нее пострадали. В Светлой Империи образовалось несколько крупных карантинных территорий. Одна из них находится на западе и никак не связана с Темной Империей. Щупальца падения Бездны тянутся от карантинных территорий вглубь страны… это я уже не из докладов узнал, а сам чувствую.
— А война? Наши действительно идут в наступление? — спросил Никрам жадно.
— Не похоже, — сказал Тэргон. — И, надеюсь, им и в дальнейшем не придет в голову лезть Бездне в пасть.
Мы с Никрамом переглянулись и принялись пожирать завтрак, попутно разглядывая секретные военные доклады, валявшиеся перед Тэргоном. И светлую прессу, естественно. Там часто упоминали “темных тварей”, “происки владык Тьмы”, присутсвовали также отсылки на неведомых “рабов Тьмы”. Судя по всему, светлые просто жить без нас не могли и искали следы нашего присутствия в каждом углу. Бедняги! Я фыркнул, на миг вообразив, что они мучаются от неразделенной к нам любви — неразделенной, ведь у нас о них и не вспоминали… Хотя пламенных темные очень даже любили.
— А что бы ты сделал, — спросил у меня Никрам, когда мы вышли из покоев магистра, — если бы тебе пришлось выбирать между верностью роду и орденом? Между родиной и страной, которой служишь?
— Слава богам, передо мной этот выбор не стоит, — буркнул я.
Мы встретились со своими вчерашними собутыльниками, и те потащили нас в город — заказывать выходные мундиры, а также смотреть на дворец наместника Невидимого Храма.
— А я думал, храм будет невидимым, а он очень даже видимый! — сказал я, разглядывая спиральные башни дворца. Вдруг Эйлах еще там?
Пламенные ржали надо мной и звали вечером в ресторацию, где будут новенькие танцовщицы.
— До танцовщиц ли, когда в сем видимом храме скрывается, возможно, порождение Хаоса! — сказал я, накидывая на нас полог тишины. — Нам следует его добыть!
— Зачем? — спросил меня Румил с улыбкой. — Ты переключился с коллекционирования тварей на охоту за мифическими хаоситами?
— Почему же мифическими? Я видел тайный циркуляр о хаоситах в кабинете магистра, — заявил я. — Та темная тварь, пойманная бывшим магистром, была, оказывается, хаоситом! Надо его добыть.
— Из-под носа у Храма? — восхищались пламенные. — Отважно! Мы с тобой! У меня есть пара знакомых там, надо выведать. У меня тоже!
Я представил себе, как они будут что-то выведывать, проявляя столь свойственную всем нам дипломатию, и воздел палец к небу:
— Только надо осторожно выведывать, не упоминая хаоситов, ведь это тайна Ордена.
— Как вообще мог бывший магистр доверить такую тайну проклятым храмовникам, — негодовали пламенные. — Пойдемте в ресторацию, заодно и планы обсудим.