— Любезность? — ухмыльнулся шериф Фрерс. — Неужели нашлось нечто, сумевшее заинтересовать вас за пределами Междуречного района?
Лэйме отвернулся. И почему у него никогда не получается сразу расположить к себе людей?
— Впрочем, я вам сообщу, если вдруг мы решим зачистить это место, — вдруг сказал шериф. — У вас будет время приехать сюда и выкопать свой цветок, благородный Лэйме.
На следующий день он действительно позвонил и позвал на очередной “экспертный анализ”. На этот раз на цветок приехали смотреть еще трое высокородных — две женщины и мужчина — имевших повадки правительственной комиссии.
— Тьма ползет на запад, но истончается в самом сердце Империи, — сказала одна из них, после долгого и мрачного созерцания.
— Но почему здесь? — спросила другая. — Живут ли поблизости светлые?
— Нет, никого, — покачал головой шериф Фрерс. — Все светлые живут в городе.
— Все же в излишней близости, — пробормотал непредставленный высокородный, и все посмотрели на Лэйме.
— Свет не вредит Тьме, — сказал Лэйме, кусая губы. — В нашем доме живет маг Жизни, и везде там лежит отблеск Света. Но темные… слабые низкородные темные к нему только тянутся.
— Вы позволите взглянуть? — спросила одна из высокородных, и Лэйме вынужден был их пригласить.
Когда они вошли в дом, то все находящиеся там темные прыснули, как тараканы — молча и поспешно бежали в окна, толкаясь и застревая по дороге. Слава всем богам, что ни Ясси, ни Эйтана не было дома, Лэйме было мучительно даже представить все эти разговоры и объяснения…
— Действительно, тянутся, — заметила высокородная, когда они вышли на улицу.
И высокородные принялись переглядываться и неразборчиво шипеть под пологом тишины. Лэйме мельком взглянул на шерифа Фрерса — того тоже исключили из обсуждения, а потом отвернулся. Соседи с ужасом глазели на их компанию, прячась в зарослях и за заборами.
— А что будет, если туда поселить светлых? — вдруг спросили у Лэйме.
— Каких светлых, госпожа? — спросил Лэйме с подозрением. — При всем уважении, жить на пастбище — не предел моих мечтаний.
— Да нет! — засмеялись они. — Других светлых. Не вас, благородный Лэйме!
Оказывается, недавно произошла история, еще не ставшая известной широкой публике: на границе поймали группу каких-то заблудившихся светлых беженцев. Очевидно, в Светлой империи произошла технически-гуманитарная катастрофа, такая же, что постигла под давлением Бездны и южные темные княжества. Беженцы были гражданские и потому поймавшие их военные не нашли ничего лучшего, как отправить их в лагерь для пострадавших южан. В лагере с ними тоже не знали, что делать, и просто оформили на общих основаниях. А потом отправили очередным поездом в столицу. Сейчас они как раз в этом поезде и ехали. Несколько человек у них уже умерло.
— Я думаю, будет хорошо, — сказал Лэйме с волнением.
— Нет, ну как будто нам мало тварепарка под столицей, теперь это! — возмутился безымянный высокородный.
— Вы, кажется, забываетесь, — начал было Лэйме, бледнея в ожидании унижения: его шестой ранг не позволит вызвать высокорангового на дуэль…
— Простите, — внезапно смутился высокородный, — я на время перестал в вас видеть светлого. Но! — он снова обернулся к своим коллегам. — Что скажут люди, если мы поселим светлых под столицей, в то же самое время отправляя своих беженцев на поселения в Безлюдье?
— Разве лучше будет, если под столицей заведется проказа? — возразили ему.
И они снова что-то зашипели под пологом тишины.
========== 109. ==========
Мало того, что южные поезда бессовестно выбивались из графика, так еще и светлые соотечественники подбросили сюрприз: сошли у станичного городка Подлореченска и куда-то убрели, ведомые самой Бездной. Так бы они и затерялись на просторах Темной империи, скорее всего, сгинув, — ведь, чтобы выжить среди темных, надо или быть пламенным, или войти в темный род, чтобы Тьма не высасывала силы, а наоборот — питала.
Ясси помнил, как тяжело ему было приноровиться к этой подпитке сначала, как быстро он уставал и как нескоро научился получать Силу из Тьмы. А вот Лэйме, высокородный и некогда могущественный маг, взнуздал Силу рода, едва смог к ней прикоснуться — в тот же день, как его приняли…
Что же касается светлых соотечественников, то их удалось вернуть почти сразу. Эйтан выехал им навстречу (чтобы очистить от Тьмы и предотвратить новые смерти) и по плану должен был нагнать поезд на одном из крупных железнодорожных узлов. И нагнал, но увы, светлых не обнаружил.
Ясси тут же принялся тормошить друзей в подлореченском комитете помощи беженцам и выяснил, что группу светлых сманили вербовщики из долины Шелег-Агоб — мрачного местечка, под завязку набитого фермами с фекальными слизнями-эндемиками. Слизни эти жили только в особом микроклимате, свойственном долине Шелег-Агоб, и из продуктов их жизнедеятельности темные производили особые виды пластмассы. Но слизней недаром называли фекальными — жизнедеятельность их была столь отвратительна, что многочисленные отстойники, бродильные установки и питомники непрерывно нуждались в новых кадрах. Темные считали работу с фекалиями непристойной, а климат долины Шелег-Агоб — нездоровым и вредным для выводков. Так что поток беженцев оказался настоящим благословением для владельцев ферм — непритязательные южане, потрясенные бешеными, с их точки зрения, заработками, легко соблазнялись на долгосрочные контракты.
Лэйме и Эйтан связались со знакомыми в полиции Подлореченского округа, и грузовик со светлыми задержали и вернули “для выяснения обстоятельств”. Приехавший за ними Эйтан громко ржал в трубку: “представляете, их соблазнили работой с животными в уникальном природном заповеднике, вот тупые эмпаты, даже не удосужились прочитать в контракте названия этих животных!”
Ясси было не смешно. “Вы представляете, сколько людей могли заманить недобросовестной рекламой в какие-нибудь гадкие места!” — возмущался он, и его друзья по комитету помощи беженцам соглашались, что это безобразие, и что в информационные буклеты надо будет внести предупреждения, а особо злостных нанимателей-обманщиков — даже перечислить в особом списке.
Обманщики так испугались за свою репутацию, что немедленно разорвали контракт со светлыми и даже прибежали в комитет, потрясая проектами установки переносных домов на ветреных склонах Шелег-Агоба, куда не доходили миазмы, и где семьи новых работников, с детьми и выводками, могли жить без вреда для здоровья. “И одежду! Теплую одежду им всем бесплатно, они же южане, заболеют все у вас, бедняжечки”, — советовали в комитете, и представители слизневодческих родов усиленно соглашались — чего не сделаешь, чтобы избежать позорного списка.
Эйтан звонил из поезда и давился от смеха:
— Представляете, эти остолопы деревенские все никак не могли поверить, что попали в обитель зла, в империю Тьмы! Ну, то есть, им сказали об этом еще в южном лагере, но они все не верили. Как это темные, мол, ведь они не похожи на телевизор и детей не едят, а наоборот, даже супом кормят…
— Ну, что же ты смеешься над ними, Эйтан, ты же сам помнишь хари в телевизорах, а на поле боя они не бывали, — увещевал Ясси и ужасно жалел, что не смог поехать с беспардонным пламенным. Наверняка тот совершенно замордовал бедняжек! Но Ясси абсолютно не мог вырваться — они с Лэйме срочно строили светлую часовню у Прорехи, а еще плотный график на съемочной площадке, учеба, неотложные дела в приюте и гражданском комитете, да и Дейнар каждую минуту мог вернуться домой — а Ясси где-то в Подлореченске шляется?
И теперь он в волнении шагал сквозь толпу на пригородной станции — южный поезд приехал на пару часов раньше, и если бы не Эйтан, сопровождающий непутевых светлых, то они бы снова могли потеряться.
Повсюду сновали беженцы с узелками, выводками и домашними пауками на веревочках, глаза их были заполошно вытаращены, а в руках они сжимали разноцветные буклеты и листовки от комитета помощи и потенциальных работодателей. “Сортировщики, сортировщики на свалку, работа в столице. Сборщики цветов шипоярышника на фермы! Это хорошая работа. А вот, вот, нужны милые юноши для приятной работы в пансионе с проживанием, это как? — говорили они друг другу, и вдруг куда-то мчались, восклицая: — Супчик, супчик дают по талонам!”