— Ну, конечно, — прошептал он, — конечно, а я все ломал голову, почему пламенный ведет себя почти как человек. Вам просто интересно посмотреть на казнь.
— Ты служил военным специалистом? — вдруг заинтересовался я.
— Не напоминайте мне об этом, — окончательно скуксился он.
— Не бойся, — сказал я, — никакой казни не будет, если ты и правда не калечил наших братьев.
— Хорошо, — он смешно задрал нос и с осторожностью скосил на меня глаз, — я останусь у вас погостить, благородный Дейрон, но вы уж будьте так добры, уговорите, пожалуйста, вашего друга не бросаться на меня аки волк алчущий.
Мелкий нахальный глупыш. Я рассмеялся и снова потрепал его по голове (он втянул голову в плечи).
Никрам моего порыва не разделил:
— Зачем, Дейнар, просто объясни мне — зачем? Без всех этих твоих безмозглых знаков судьбы и прочей ереси. Поверить не могу, что ты притащил этого храмового соглядатая прямо к нам в дом, что позволил ему находиться рядом с Эйлахом… Зачем? Эта безымянная моль привлекает тебя в качестве наложника?
— Нет, конечно!
— Тогда сними ему отдельную комнату, раз он тебе так нужен!
— Хорошо, Никрам, — согласился я. — Сегодня же попробую снять. В крайнем случае завтра!
Никрам смерил меня подозрительным взглядом.
Мажонка пришлось на всякий случай запереть перед нашим отъездом (мы с Никрамом собирались немедленно приступить к своим цензорским обязанностям). “Это ненадолго”, сказал я мажонку, и тот с бледной улыбочкой ответил: “Вы уж только не забудьте обо мне снова, благородный Дейрон, ведь здесь даже прислуги нет, испорчу вам всю спальню”. Я снова рассмеялся — как же это несуразное создание напоминало мне своими повадками Ясси! Только сильно испорченного. Темные иногда выращивают крошечные деревья в горшочках — режут их и режут, пока дерево не превратится в карлика. Вот и мой Ясси был словно стройный тополек, а этот мажонок — изувеченный карлик в горшочке. “Мое имя Нимо”, — сказал он мне на прощание.
Комментарий к 112. Мажонок
Тем временем, где-то в кровавых подвалах темной Империи Зла:
http://40.media.tumblr.com/d05bbe5d7e74337c7a15e23a65644e2a/tumblr_nhf21zY0WY1t1l77no1_500.jpg
========== 113. ==========
Еще совсем недавно светлое министерство пропаганды находилось в центре столицы. Но теперь там разрослось гнездо проказы, а министерство самовымерло, остались только отряды пламенных на телестудиях и в редакциях. Газеты и журналы, кстати, все эти дни с начала переворота не выходили — очевидно, сложно было выдумать печатный вариант бесконечных концертов.
Мы с Никрамом ехали к главной телебашне, и на улицах было не то чтобы пусто, но как-то очень тихо. Светлые словно замерли в ожидании будущего, изо всех сил пытаясь при этом изображать обычную жизнь. Они были вообще не народом, а самой настоящей мечтой тирана: представляю, как в подобной ситуации повели бы себя темные. Половина страны немедленно впала бы в панику и истерику, а вторая половина принялась бы бузить — устраивать митинги, демонстрации и криминальные разборки. Впрочем… и темные бывают покорными и тихими — вспомнить, хотя бы, тех же южан неблагородного сословия. Благородные у них наоборот оборзевшие. По аналогии, и местные благородные должны бы скоро опомниться и спросить — что за хрень, господа? И что тогда будет делать Тэргон? Сожжет несогласных?
— А как повели бы себя южане, если бы у них устроили непонятный переворот и запретили газеты? — спросил я Никрама. — Если бы в городах расползлись гнезда проказы, а окраинные земли испортились?
— Южные рода не потерпят захватчиков своей власти! — сверкнул глазами Никрам.
— Я не про те рода, что у власти, а про обычные.
— А черни… простонародью — какая разница? — изогнул бровь Никрам. — Что мечом, что об меч.
— А проказа и Бездна? — слабо улыбнулся я: на том варианте высокого диалекта, каковым разговаривали пламенные, “чернь” звучало естественнее, чем “простонародье”.
— То забота благородных, — уверенно сказал Никрам.
На телебашне мы выяснили, что должность пресс-секретаря (гнусное слово!) и орденского цензора все же считалась уважаемой: на наши юные рожи местные эмпаты смотрели с горестным недоумением и обидой. “Магистр издевается, совсем мальчишек прислал, — говорили они за нашей спиной. — Показывает наше место! Пламенные захватили власть, и в следующий раз они пришлют отряд уничтожения. И нас всех сожгут за ненадобностью”. Звуковые щиты светлых эмпатов оказались проницаемы для нас так же, как и темные. Только если к темным мешало прислушиваться шипение, то к светлым — какое-то журчание и шелест. “Нет, зачем же сжигать, он не пойдет на такое, ему это невыгодно, — меж тем продолжала обсуждать нас местная интеллигенция, и говорящему возражали: — Ах, вы не знаете пламенных!”
— А где эти деятели, господа? — спросил я, кивнув на один из экранов. Там как раз показывали клип с моим участием.
— А вам… не понравилось? — нервно заметался тип, к которому я случайно обратился. — Если хотите, можем убрать из эфира.
— Ни к чему теперь, все уже видели, — пожал я плечами. — Да и политике ордена сие творение не противоречит.
Никрам хмыкнул:
— Это уж точно.
По дороге мы с ним обсудили эту самую “политику ордена” и пришли к выводу, что будем разрешать все, что могли бы вообразить на экранах и в газетах Темной империи. И запрещать — соответственно. Такой идиотский клип темным бы точно понравился. Светлые заволновались и принялись в лисьих выражениях выяснять эту самую политику и намерения ордена: “А позволено ли нам будет узнать, в чем заключается…”
— Но почему же нельзя новости? — поражались они. — А ток-шоу? А прогноз погоды? А спортивные новости?
— Это можно, — сказал Никрам, и после его слов повисло двухсекундное молчание. После моих выступлений светлые так не зависали — то ли перед Никрамом трепетали из-за Древней крови, то ли от меня меньше шугались потому, что я никого не убил в своей жизни, как говорил Тэргон.
— Но ток-шоу исключительно на приятные темы, типа кулинарии или, например, о сортах подушек! — сказал я. — Без этих ваших уродов.
Вот теперь и мне удалось произвести впечатление: на меня вылупились, как на говорящую псевдожизнь.
— Подушек, сэр?.. — слабо пискнул кто-то.
— Да, подушек, — твердо сказал я. — То есть, вы понимаете? Только про сладкое, пушистое и веселое. Или занимательное. Про все остальное напишут газеты. А нам надо просвещать народ, как жить рядом с Бездной.
— Но почему нельзя о слугах Тьмы? — воскликнул еще кто-то.
Честно говоря, приличного ответа на этот вопрос мы с Никрамом не знали. Мы вообще не задумывались — почему. Просто потому, что у нас на родине о светлых никогда не упоминали.
— Потому что такова воля магистра и ордена, — сказал Никрам, и все снова немножко помолчали.
— Но что же мы будем показывать, ведь темные упоминаются во всех фильмах? — простонал рядом поросший буйными кудрями тип.
— Новое снимете или старое порежете, — сказал я.
— Как можно! Порезать! — заахали они. — Какое варварство, юноша!
— Боги, на страну пала Бездна и проказа разъедает землю, а вы тут рыдаете о никому не нужном старье, об этих творениях идиотского гения с супами из младенцев! — сказал я. — Есть ли пределы человеческой тупости?
Раздери их Тьма, но я не понимал этих светлых. Этой тупой покорности эмпатов и их попыток держаться за какие-то отмирающие глупости, этого их безмозглого стремления делать вид, что ничего особенного не происходит, кроме досадных разборок между орденом и храмом. Не понимал я и равнодушия пламенных, которых не интересовало ничего, кроме ордена и власти, власти и ордена. Да если бы такая хрень происходила в моем городе и моей стране, я бы уже наизнанку вывернулся! А пламенные, как и эмпаты, цеплялись за то, что на глазах отживало свое время.