— Интересно, как он на вас отреагирует, — сказал Тэргон перед дверью.
Я пожал плечами. А что на меня как-то реагировать, я же не чудовище из-под кровати. Темным вот нравлюсь, да и светлым вроде тоже. Эйтан с удовольствием общается, а Ясси вообще любит.
Квартирка светлого водника тоже была типичной меблирашкой — со всеми этими вышитыми подушечками, полотенцами на стенах, фотографиями и картинками в узорчатых рамках. Такой типично темный уют, который способны создавать только они. Ясси, например, имел какие-то другие понятия. А мне главное, чтобы все лежало на месте и сверкало чистотой.
Вот с последним здесь было не очень. На скромном очаровании темного уюта лежала пыль. Ненавижу пыль! В ней заводятся крошечные пауки и микроскопическая псевдожизнь. И никто не переубедит меня в обратном, подумаешь, темные не видят этого. Я тоже не вижу, но чувствую! А они — нет, потому что их стихия слишком родственна паукам и псевдожизни.
Маг воды обнаружился на кухне. Он стоял, весь белый и трясущийся, и пялился на Тэргона. С ужасом.
— Тэргон тир Ллоссарх, — прошептал он. — Вы вновь почтили меня вашим присутствием.
— Кажется, меня не заметили на фоне вашего великолепия… учитель, — заметил я с некоторой иронией.
Тэргон раздраженно дернул уголком рта и никому не ответил.
Это надо же было орденцам так запугать собственный народ! Интересно, как было у нас двести лет назад? Темные тоже тряслись и падали на спину с раздвинутыми ножками при виде хаосита? Прикольно.
Я прищурился, разглядывая полудохлого светлого. Он мне сразу не понравился. Совсем не похож на Ясси. Личико моего милашки было таким открытым и ясным с этими его огромными глазами и очаровательными пухлыми губками — даже когда он был таким же полудохлым. А этот Лэйме, несмотря на правильные черты лица с явственным отпечатком Древней крови, выглядел, как бледная моль. И к тому же он был достаточно высоким, выше Ясси, хоть и не дотягивал до нас с Тэргоном. Короче, я смотрел на него и серьезно опасался за нравственность моего милашки. И как я его оставлю наедине с этим типом?!
А потом я заметил, что творится с его аурой. Она была вся растрепана (ну это понятно, от контакта с Тьмой, у Ясси так тоже бывает), а кое-где — обожжена. И остатки вплавленных нитей Тьмы. Я некоторое время пытался понять, как можно было добиться такого, а потом медленно повернулся к Тэргону:
— Вы выжигали темные печати Пламенем, сэр?
— Мы всегда так делаем.
— Наверное, пламенным помогает?
— Да, — холодно усмехнулся он. — Очередная ошибка экстраполяции, как вы изволили заметить недавно.
Да уж, скоро я в этих ошибках спецом стану.
========== 22. ==========
***Светлый сад
— Собирайтесь, Лэйме, я нашел вам отличное место службы. С проживанием и питанием, — губы Тэргона дрогнули в привычной ледяной усмешке: — И вы едете туда немедленно.
Лэйме вжался в стену:
— И где же, позвольте спросить, это прекрасное место, в вашем новом роду? И в качестве кого?
— В качестве слуги, как я вам и обещал. И чести работать на мой род вы не заслужили.
Спутник Тэргона, по виду — очередной солдафон из его приспешников-ренегатов, только какой-то совсем юный и нетронутый войной — внезапно с возмущением воскликнул:
— Ну ничего себе заявы!.. Сэр.
— Ничего личного, — улыбнулся ему Тэргон. — Это просто правда.
На лице юноши отразилась глубокая обида, и он отошел к подоконнику. Брезгливо провел по нему пальцем, изучил результат и скастовал очищающее заклятие.
Лэйме вздрогнул, почуяв холодный отклик его магии вместо ожидаемого жара. Юноша, демонстрируя в каждом движении какую-то изумительную развязность и наглость, уселся на подоконник и посмотрел на Лэйме. В глазах его сталью плескалось незнакомое Пламя — словно вывернутое наизнанку и пропущенное через Бездну. Точнее, знакомое только по описаниям…
— Это что было, — растерянно прошептал Лэйме, а потом голос его сорвался на истеричный выкрик: — Хаосит!? Из какой Бездны он вылез?!
— Из раздолбанной жопы твоего папочки! — разозлился хаосит, спрыгивая с подоконника, и леденящая волна его гнева плеснула и угасла под смертельным жаром ауры Тэргона.
Лэйме шарахнулся в сторону и упал на колени, глядя на приближающихся к нему адептов Смерти — холод и жар, Пламя и Хаос смотрели на него, отражаясь друг в друге, словно оживший кошмар древних пророчеств.
И через неизвестное количество времени Лэйме обнаружил себя рыдающим и скулящим — это случалось снова и снова и, зажимая себе рот руками, чтобы подавить эти жалкие звуки, он подумал, что всякому унижению есть предел; и существуют ситуации, когда самоубийство перестает быть грехом.
— Кстати, Дейнар, не могу не заметить, что ваш пассаж насчет папочки был бы гораздо более экспрессивен, если бы вы упомянули мамочку. По отношению к светлому, разумеется, — сказал Тэргон.
— Почему это, — вскинулся хаосит и, словно что-то вспомнив, добавил: — сэр?
— Полагаю, это связано с патриархальностью светлого общества и с сакральным значением женской функции, — пожал плечами Тэргон.
Хаосит хмыкнул так, будто понимал высокий слог — это с его-то откровенно плебейской физиономией.
— Лэйме Безродный, — Тэргон указал ладонью на все еще коленопреклоненного Лэйме.
— Приятно познакомиться, пусть Тьма сокроет твои пути, Лэйме, — церемонно кивнул хаосит.
— Уже скрыла, — прошептал Лэйме, и хаосит недовольно скривился на эти слова.
— Надо отвечать: “да очистит Хаос ваши”, — наставительно заметил Тэргон, по-видимому, культурные различия доставляли предателю истинное удовольствие. А потом прибавил нечто совершенно чудовищное: — Познакомьтесь с Дейнаром из рода Дартзих, милостиво согласившимся взять вас в свой дом в качестве слуги.
— Да очистит Хаос ваши, Дейнар из рода Дартзих, — повторил Лэйме онемевшими губами.
Наконец ему стало ясно, для чего Тэргон возился с ним все это время. Очевидно, что темным удалось возродить из небытия Хаос. И теперь его юным адептам требовались первые жертвы. Лэйме опустил глаза, чувствуя странную боль в груди. Отчего это? Неужели где-то в глубине души он все же надеялся на искреннее участие предателя-пламенного? Как глупо и жалко.
Это ведь ничего не значит, но почему-то ему показалось, что внутри опять что-то сломалось. Его даже не заботило, что юный хаосит наверняка будет его насиловать. Темные это любят, а хаоситы даже среди них славились жестокостью.
— Собирайтесь, Лэйме, — сказал Тэргон с призрачной мягкостью.
Лэйме встал и прошел в спальню. Остановился перед шкафом. Вещей у него было немного, но мысли бессильно разбегались, не давая сосредоточиться на сборах. Он так и стоял столбом, забывшись и глядя в никуда. По дверце шкафа полз большой, с человеческую ладонь, паук. Впрочем, для темных земель это мелкий экземпляр…
— Он так долго торчать будет? — спросил хаосит за его спиной. — Может, стоит ускорить процесс, а, учитель?
Учитель! Ну, конечно.
Тэргон отодвинул его от шкафа и принялся, не глядя, бросать жалкие пожитки в сумку — ботинки вместе с одеждой. Хаосит сбегал в ванную и притащил оттуда пакет какого-то хлама. Удивительно, сколькими вещами можно обрасти за пару месяцев. А ведь Лэйме ничего не покупал. Неужели это все принес Тэргон? Так заботился об игрушке для своего ученика.
— Интересно, — хмыкнул хаосит, застегивая сумку, — а он не кусается? А то еще укусит моего милашку и заразит слабоумием.
Лэйме съежился, не сводя взгляда с развороченного шкафа.
— Имейте силу не глумиться над слабыми, Дейнар. Берите пример с темных.
— Ну, а что! Я же серьезно беспокоюсь, сэр, — засмеялся хаосит. — К тому же темные не глумятся над послушными, а таких упрямцев всегда наказывают.
— Увы, светлых эмпатов бить нельзя, как бы этого ни хотелось, Дейнар, — сказал Тэргон с явным сожалением.
Лэйме даже не представлял, что спесивые высшие чины ордена — даже бывшие — способны терпеть столь наглый тон и общаться так дружелюбно.