Тэргон куда-то свалил.
Светлые, вмиг изменившись лицами, преданно уставились на меня. Ну, отлично, наверное, сейчас надо применять какую-нибудь военную стратегию или тактику, чтобы всех победить. Я судорожно вспоминал множество военных карт со стрелками.
— Знаете, где лучшие подступы? — спросил я.
Пламенные оживились и тут же доложили о “слепых зонах” и удобных склонах. Бесхвостый милашка сказал, что на этой высоте они еще не играли, но “Тиона любит затаиться под щитами, чтобы заманить, а потом ударить”.
Игра оказалась веселой. За отведенные нам полчаса мы трижды атаковали “высоту”, и на второй раз чуть не выбили противника — я накрыл их Сутью Хаоса, которую мне почти удалось направлять, и под этим прикрытием мои солдаты рванули между зубцов. И почти попали в какую-то сложную ловушку Тьмы, которую мы едва успели разорвать. Мое заклятие вышло из-под контроля и, отступая, я приложил противников еще одним, чтобы вызвать тот прикольный гриб дыма. Мои пламенные и темный тоже прибавили, и гриб получился просто отличный — полыхающий Пламенем и переплетенный нитями Тьмы.
Когда мы в третий раз пошли в атаку, Тиона не стала заманивать (ага, испугалась!). Нас окатили прямо на подходе и поливали Тьмой и Пламенем все то время, что мы шли. Щиты трещали (пламенные снова сделали коллективный), мы прятались в слепых зонах, а бесхвостый темный шел все время за моим плечом и творил хитрые ловушки и проклятия, которые я накачивал Хаосом. Очень удобная техника оказалась: темные проклятия детерминированы изначально, так что на управление тратиться не приходилось. А еще наши силы объединялись. Ценно, короче, можно было поберечься до главного фейерверка и до моего коронного боевого проклятия.
Так я думал, пока моих солдат не окатило сверху какой-то чудовищно разбалансированной конструкцией Тьмы и Пламени, надорвав щиты. Наши противники перенимали наш опыт, и, хоть им не хватало умения работать с этими стихиями (ну, да, это же мне приходилось всю жизнь приспосабливать свой Хаос под контуры Тьмы), они совершили нечто большее. Детерминированность Тьмы и буйность Пламени (вкупе с помехами от неумелого слияния) вступили во взаимодействие и образовали ложно динамическое проклятие, которое темные не могли бы создать просто по своей природе, а пламенной солдатне не хватило бы Силы. Здорово! Интересно, если помехи использовать в управляющих контурах моей псевдожизни, смогут ли они организовать наполняющую ее Тьму в такой же детерминированный Хаос?
Увлеченный этими мыслями, я вплел Суть Хаоса в темную Паутину Ужаса, и объединенное проклятие распустило крылья над холмом.
Но внезапно вокруг полыхнуло жаром, а наше проклятие рвануло в сторону и припечатало об землю, где оно коллапсировало, свернув изрядный кусок пространства. Все остальные проклятья тоже распались под огненным шквалом.
Тэргон остановил сражение за две минуты до конца (я посмотрел на время). Вот безобразие, а ведь мы могли победить!
— Учитель, ведь оставалось еще время! — я сбежал с холма.
— Вы прирожденный убийца, Дейнар, вас опасно с людьми оставлять, — он, ухмыляясь, кивнул на воронку со свернутым пространством.
— Вы думаете, они не смогли бы… — удивился я.
Он пожал плечами.
— Смогли бы! — к нам, гневно сверкая глазами, подбежали трое темных. — Вы нас недооцениваете, это так унизительно, Тэргон!
Бесхвостый милашка обидно (для них) захихикал. Пламенные пожирали Тэргона преданными взглядами.
— Отлично у вас получилось с объединением Тьмы и Пламени, — сказал Тэргон и кивнул бесхвостому: — и Хаоса. Когда-нибудь хаоситов будет много, вы так же сможете объединять ваши стихии в сражениях.
Темные растаяли и польщено заулыбались.
— И мирной жизни, учитель, — сказал я.
Тэргон некоторое время смотрел на меня, и по его лицу было видно, что никакой мирной жизни для него не существует, не существовало и не будет существовать.
— Продемонстрируйте, Дейнар, вашу технику объединения стихий, — наконец сказал он.
Темные и пламенные принялись развлекаться с объединением. А я, разминая запястья, задумался, что ценнее — попросить ли учителя показать пару дуэльных приемов или поговорить с ним о теории Бездны. Тэргон не создавал впечатления человека, интересующегося теоретической магией, но уровень его Силы… Любое его заклятие дрожало на границе Бездны и переходило в ее измерение, он жил рядом с Бездной и смотрел в нее каждый день. Когда-нибудь и я стану настолько сильным.
— Скажите, учитель, вы интересовались когда-нибудь теорией Бездны? Можно ли создать стабильный переход измерений…
— Нет, — отрезал Тэргон, и от него полыхнуло Пламенем. — Идиотский бред эмпатов, не чувствующих Бездны, а потому полагающих, что ее можно изучать и использовать.
— Но почему нельзя? — растерялся я. — Ведь наши проклятья основываются на ней, и нельзя не знать главных законов своего существования. Хотя бы не попытаться узнать.
— Скорее Она узнает вас, — сказал Тэргон, усмехаясь. — Я все время забываю, что вы выросли в другой традиции. Слишком похожи на нас. Но никто вам не говорил то, что известно каждому солдату.
— Что же?
— Она живая, — он приложил руку к моей груди, и я задохнулся от жара и услышал рев и треск Пламени. — Вы чувствуете?
— Чувствую Пламя, — выдавил я, стараясь не кривиться от боли.
— Она живет в нас, дарует нам Силу и смотрит нашими глазами. Мы ее дети, но не стоит привлекать Ее внимания.
— Темные тоже дети Тьмы, и они изучают, — сказал я упрямо.
— Заткнитесь и слушайте стихии! — жар усилился.
Я закрыл глаза, пытаясь “слушать”. Вой и скрежет Хаоса, рев и треск Пламени, боль, жар и холод, и снова жар… А потом я почувствовал. Разрывающую ярость и леденящий гнев, столь часто накатывающий на меня. Бешеное внимание рвущегося из других измерений… нет, не сознания, но какой-то множественной сущности. В тот момент, когда я заметил ее, мне показалось, что и она обернулась и уставилась на меня тысячью глаз. А потом медленно двинулась навстречу. Мне показалось, что что-то выворачивает меня наизнанку.
Я отшатнулся:
— Это не похоже на живое!
— Это Бездна, — он пожал плечами и усмехнулся: — Вижу, вас легче убить, чем остановить. Будьте осторожны, когда решите “изучать”.
Я рассеянно похлопал себя по карману, где лежали сладкие протеиновые батончики. Несколько минут разговора с Тэргоном опустошили меня больше, чем получасовая тренировка до этого. Бездна, которую я так часто поминал всуе, теперь сидела во мне, и я все никак не мог избавиться от ощущения ее присутствия. Она сидела во мне, но не могла уместиться в моем разуме. Что это за тварь!?
Тэргон отошел к своим солдатам и темным, а я сожрал пять батончиков и запил их из фляжки с “очень полезным белково-травяным эликсиром”, который приготовил мне Ясси. Звучит ужасно, знаю, но на вкус очень неплохо.
Тэргон все возился со своими родичами, и я пошел за ним.
— Учитель! А покажите мне какой-нибудь крутой щит, — я покосился на глазеющих высокородных темных и прибавил: — а то у меня скоро дуэль с южным лордом, а щиты так себе.
— А с нападением, значит, все отлично? — фыркнул Тэргон. — Вижу, в Университете вы времени даром не теряете, только начали, а какой прогресс по социальной лестнице!
— Так получилось, — буркнул я. — Они сами виноваты.
Мы отошли подальше, и он продемонстрировал мне “базовый динамический щит”.
— А почему динамический, — спросил я, старательно повторяя его жесты, — ведь перехода в Бездну нет.
— Потому что может соединяться с другими щитами, но это потом, отрабатывайте чистоту движения. Да не так! — он взял меня за запястье, чтобы вести в жесте.
И вдруг замер, стискивая мою руку.
— Печати ордена!
— Что? — я посмотрел на свое запястье и обнаружил там светящийся синим знак — треугольник с воронкой посредине. — Нет, это знак нашего студенческого Братства Хаоса. Не знаю, почему он появился.