Хвостатик, кстати, тоже увязался за ними и тут же сплелся в объятиях с Динарой.
— Сила рода поддержала мою магию, — счастливо сказал Лэйме. — Я никогда не думал, что… темный род поддержит силу Воды.
— Темный и низкий, — хмыкнула сестра, отвлекаясь от своего милашки.
— Прости, — легко улыбнулся ей Лэйме. — Светлые рода похожи на скалу, чем сильнее род, тем выше он вздымает твою Силу, потому я и не ожидал, что замечу поддержку… Но темный род… он подобен сплетению множества корней, и каждый его член проводит… словно бы непонятную Силу…
— Почему непонятную, это Тьма, сила наших земель, — усмехнулся я.
— Непонятно, почему она сочетается с моей, — прошептал Лэйме, глядя на свои руки. — Я чувствовал всех родичей… и Ясси, ты сиял так ярко, и твоя сила, Динара, она похожа на мощный корень Тьмы, — он посмотрел на меня: — А ты подобен ледяному отростку, Дейнар, огромному и хищному.
Яссин браслетик на его запястье изменился — распались оболочки волшебных шариков и сплетающий их шнурок, и теперь там тек амулет Воды с плывущими серебристыми рыбками.
========== 67. ==========
Совсем недавно мы провожали в армию мою сестру с хвостатиком, и вот уже приближалось время каникул, а с ним и моя собственная военная служба. А также сдача годового проекта — ужасно ответственное предприятие для всех студентов-инженеров, ведь со следующего курса половина нашего обучения будет состоять из практики на различных производствах. И, соответственно, на демонстрацию годового проекта придет множество охотников за головами. Надо будет представить себя в лучшем виде, чтобы мне достались самые интересные предложения!
Так что я, как ужаленный, носился с самым маленьким из своих полуживых роботов. Именно этого робота я планировал взять на испытания в Прокаженные земли. И именно на нем собирался демонстрировать основные концепции моего проекта: постоянную Хаос-матрицу, пребывающую в измерении Бездны и самовосстанавливающееся тело с тонким управлением на основе псевдожизни. И главное — способность питаться любой энергией без негативных последствий для мощи и функциональности. Да, основа моего робота черпала Силу прямо из Бездны, в которую была погружена, а тело его питалось и поддерживалось или Тьмой, или любой светлой стихией. Ну, то есть, из светлых испытывал я, конечно, только магию Жизни и Воды, но не думаю, что тут есть принципиальная разница.
Основным условием было создание матрицы (хаотичной и, наверное, пламенной) в Бездне и вживление ее в постепенно изменяющееся зомби-тело. А зомби-тела могли растить и темные и светлые маги Жизни, причем, для этого им даже образования не требовалось.
И это была практически победа, потому что темные этих зомби могли наплодить просто в невероятных количествах. А если еще доработать технологию создания матрицы — чтобы научить других хаоситов клепать их по готовым схемам… Наверняка же кое-кто из тех наглых личностей, что ходят тусоваться в наш храм, будет не против подработать в качестве Хаос-техника… То победа будет полной, и мир заполонят мои полуживые твари! Впрочем, все это были очень далекие планы.
Сейчас же я пыхтел над презентабельностью своей первой тварюжки: она должна быть симпатичной и блестящей, чтобы темные ее не испугались (Ясси предложил разрисовать ее паучками и котиками, и я согласился). А еще она должна безупречно выполнять простейшее задание, чтобы темные прониклись ее функциональностью и простотой управления.
В качестве задания я выбрал следующее: вынюхать гнездо псевдожизни и уничтожить. Сначала я хотел натаскать тварюжку на разорение и взятие в плен, но это оказалось сложно, а сроки поджимали. С уничтожением же было все относительно просто: вставляешь в управляющие контуры поисковой амулет, снаряжаешь слабыми оружейными заклятиями… Ну, на самом деле не просто, я немало времени провел, экспериментируя на свалке.
— Патентуй изобретение и основывай свою производственную лабораторию, зачем тебе на других работать, — как-то сказал мне Эйлах. — Работай на свой род.
— Вот только мне и не хватало возни с бумагами и производствами, — фыркнул я. — Как будто заниматься больше нечем! Хотя патент надо, ты прав. Содрать потом за использование моих гениальных идей!
Мы сидели в кафешке у нашего храма — пройдошистые темные назвали ее “На краю Бездны” и оформили рунами заклятий Хаоса, а также зловещими картинами о древних хаоситах.
— Вот кого надо выдрать за патент, — сказал Никрам, имея ввиду хозяев кафешки. — Мы им храм оживили, а они торжище устроили. Корыстные смерды! Выдрать бы кнутом по жопе.
— Этот храм и прилегающая земля принадлежат ордену, — сказал Эйлах. — Я сейчас веду переговоры с мэрией об их передаче нам.
Мы с Никрамом изумленно вылупились на него.
— Однако, Эйлах, у тебя губа не дура, — заржал я.
— Дерзко, — оценил Никрам.
— Но что мы с ним будем делать? Проповеди читать? Или принимать страждущих избавления от псевдожизни? — спросил я.
— Собственность в центре столицы никогда не помешает, — сказал Эйлах снисходительно.
— Ага, — согласился я, — будем там хранить сокровища ордена. Свитки Хаоса!
— Древнее оружие! — поддержал меня Никрам.
— Ну… да, — как-то смутился Эйлах, и я фыркнул:
— А ты доходные дома хотел построить?
— Хватит уже издеваться, — оскорбился Эйлах. — Как будто вам деньги не важны.
Я покивал в том смысле, что еще как важны, а Никрам сделал снисходительное лицо:
— Вернемся к истинно важному, братья.
И мы пошли в храм. Что хорошо было в нашем храме — темные сюда не проникали. Обычно сюда приходили редкие хаоситы и молча сидели у алтаря. Или бродили, разглядывая древние фрески. А за алтарем находилось помещение, в которое не заходили почему-то даже хаоситы, словно не видели. Может, и правда оно было от них скрыто, мы не спрашивали. Но прозвали мы эту пустую круглую комнату “часовней основателей”.
Винтовая лестница вела из нашей часовни в одну из боковых башен храма — на самый верх, в помещение с незастекленными стрельчатыми окнами. Здесь всегда дул ветер, и видна была вся столица, а окна тянулись от пола и до потолка, скорее похожие на арки, чем на окна. Короче, атмосферное местечко, в самую пору помечтать о власти над миром. Наверное, именно этим здесь и занимались древние хаоситы, потому что посреди комнаты они вытесали из цельного камня стол и кресла, подобные тронным. На них-то мы и устроились и принялись изучать карты Прокаженных земель.
Мы планировали пойти в рейнджерский отряд младших рода Ллоссарх и три недели поохотиться на тварей и светлых лазутчиков. А потом, пообвыкнув, на еще три недели пуститься в вольное исследование. Ну, приблизительно на три, конечно, запас мы себе сделали на шесть — до начала следующего учебного года.
— А Тэргон тебя точно берет в свой отряд? — спросил я Никрама. — Темные уверяли, что там компания только для своих, а ты даже на тренировки с нами не ходил.
— Он дал обещание! — вспыхнул Никрам. — И я ходил на персональную тренировку, как только рука зажила. Завтра уже смогу с вами.
— Что-то долго она у тебя заживала, — хмыкнул я.
Никрам злобно на меня зыркнул и отошел к окну, явственно пробормотав что-то про “наглых низкородных тварей”.
— Это ты о ком?! — возмутился я ему в спину, но он не обернулся.
— Оставь, Дейнар, — негромко сказал Эйлах, — его наказали за тот проигрыш. Несколько раз отрубали уже зажившую руку.
Меня передернуло. Нет, конечно, можно потерять конечность в драке или аварии, но чтобы так, специально, по едва зажившему — неприятно.
— Ничего себе порядочки, — сказал я. — Это у всех благородных так или особенности рода Никрама? В следующий раз серьезно подумаю, когда меня на дуэль вызовут, а вдруг еще проиграю, оборони боги… А в драке пострадает не рука, а самое дорогое!
— Это что же, — спросил меня Эйлах с подозрением, — неужели голова?
— Жопа! — заржал я, и Эйлах засмеялся вместе со мной: “Я так и знал”.
Наше веселье прервал Никрам, справившийся, по-видимому, со своей вспышкой.