Мы едва вошли, а она уже вытаскивала из сумки целую кипу набросков. Ха! Если бы я не знал, что не рисовал их, то решил бы, что у меня галлюцинации.
"Ура!" -- закричал я про себя, еще не догадываясь, что меня ждет впереди.
-- Но, я не понимаю... я не знаю, откуда берутся последовательности картинок. У тебя сюжет никогда не развивается стандартно -- он то затянут, с кучей ненужных для ребенка подробностей, то чересчур сильно скачет...
-- И? -- спросил я, начиная подозревать, к чему она клонит.
-- Больше так никто не делает, ты должен меня и этому научить, иначе, как я буду реализовывать твои идеи?
Я тяжело опустился на свой стул и положил руку на чистый лист бумаги.
-- Может быть, ты хочешь стать мною?
Не дожидаясь ее ответа, я набросал панораму города в утреннем тумане и прибрежные воды залива с курсирующими в них суденышками.
-- Ну вот, опять,-- сказала Анна, присаживаясь рядом.
У нее в руке был карандаш.
-- Если бы я начала отмечать кадры, которые надо выкинуть, осталось бы не более четверти от того, что ты рисуешь.
-- Спасибо братьям Грин, что ты, пока еще, не мой редактор,-заметил я, вложив в свои слова побольше сарказма.
Голова уже перестала напоминать о себе и я расслабился. Всегда есть надежда на хэппи-энд.
Ученица несколько минут сидела молча, наблюдая за появлением новых кадров с Веселым Ледорубом и черными людьми. Потом она начала активно вмешиваться, когда обратила внимание на реплики персонажей, которые я подписывал под каждой картинкой мелкими буквами.
-- Мне кажется, ты слишком подробен! Это плохо для развития сюжета, почему бы тебе не придумать злодея, который просто крадет людей и превращает их в рабов в золотоносных шахтах? А Ледоруб победил бы злодея... Это же комикс для детей!
-- Знаю, а тебе не кажется, что фантазия ребенка должна развиваться нормально? При простом сюжете достаточно десятка кадров и пары слов... или вообще можно обойтись без слов, а при закрученном приключении не должно быть больших провалов в повествовании, иначе ребенок не поймет ничего!
Это был глупый спор. Мы оба знали, что при теперешнем среднем IQ комиксы читают не только дети. Возможно, именно поэтому "Комик Бардс" приблизилась к тому, чтобы подвинуть студии "Диснея". Посему, я решил прекратить все прения и занялся стихами, которые должен был продекламировать Ледоруб.
Тут уж Анна не сдержалась.
-- Стихи?! Что за ерунда? Аж целых два четверостишья!
Ну вот, меня уже критикуют. Причем сильно. Вспоминая вчерашний день, я спросил:
-- Что ты делаешь сегодня вечером?
Всего лишь на мгновение ее глаза округлились от удивления.
-- Ничего...
Ха, она, наверное, тоже вспомнила мои нескромные вопросы.
-- Знаешь, как это называется, Кит? Грин за это могут нас уволить и будут правы.
Неужели она все еще боится? Я посмотрел ей в глаза. Ну не было там страха, хоть под пытками вытаскивайте из меня правду. Там было любопытство и... возможно, желание. И нет смысла отрицать - она в моем вкусе.
"Если ты не станешь никем, то будешь самым знаменитым ловеласом..."
Моя первая девушка сказала мне эти слова при расставании. Все-таки она была в чем-то права. Видимо, Анне предстояло стать следующей жертвой.
-- Так ты, значит, не занята?
-- Расскажи мне, откуда берется этот сюжет.
А это уже было ответом на мои вопросы невпопад. Я улыбнулся, но она оставалась серьезной.
-- А это важно?
-- Очень.
Пока я думал, что сказать, то успел закончить блок картинок. Да, можно сказать правду, почему бы и нет?
-- Ладно,-- я протянул руку и сгреб беспорядочно разбросанные листки в кучу.-- За это ты пойдешь сегодня на свидание с самым удачливым художником последнего столетия.
@@@
Шум города остается позади, на нас наваливается другая суета постоялого двора. Навстречу нашей маленькой компании бросается хозяйка - очень приметная женщина лет сорока. Заметно, что ей неприятны вошедшие со мной черные люди... хорошо еще - они идут, опустив головы, чтобы случайный взор не раскрыл миру красноту их глаз. Из-под глубоких капюшонов выбиваются седые неживые волосы.
-- Нам нужна комната,-- говорит один из них, не могу понять кто, да я уже заметил, что их голоса звучат абсолютно одинаково.
Хозяйка "Пути Тонгхатов" вздрагивает, но врожденная вежливость не позволяет ей отказать путникам, которым нужен отдых и еда. Хотя... так ли мои спутники нуждаются во всем этом?
Она провожает нас до лестницы и сообщает, как найти комнату, которую мы можем занять. Холодная рука протягивает ей золотую монету.
-- Мы уйдем завтра, на рассвете.
Женщина гордо удаляется, не забыв, однако, взять плату с постояльцев. Мы поднимаемся по деревянным ступеням, которые нещадно скрипят при каждом касании и я сожалением говорю себе, что сбежать тихо не удастся. Наверняка слух у черных людей отменный. Что же, посмотрим. Комната невелика, но нам хватит. Не знаю, будут ли черные спать...
-- Мы сейчас уйдем,-- говорит один из них,-- ты останешься здесь один,-- он обводит комнату твердой рукой.-- Когда мы вернемся, ты должен быть здесь. Не пытайся сбежать, Ледоруб.
-- Зачем я вам?
Но они молча поворачиваются и выходят, оставляя меня наедине с загадками. Наивные, они смеют надеяться, что Веселый Ледоруб добровольно останется пленником! Я жду с полчаса, убеждаясь, что они ушли достаточно далеко и наши пути не пересекутся, а затем сбегаю по лестнице и сталкиваюсь с хозяйкой "Пути".
-- Прощайте, милая леди,-- кричу я и вырываюсь на улицу, навстречу свободе.
Пусть эти уроды попробуют найти меня. Я прерываю свой бег только у конного двора, где мне надо каким-то образом приобрести лошадь. Сую руку в карман, но он пуст. Черные позаботились об этом. Проклятье!
Пока я раздумываю, как достать лошадь, в конце улицы появляется один из моих конвоиров - словно он знал, куда я пойду. Теперь некогда колебаться. У меня даже нет меча, чтобы навязать ему неравный бой.