— Вам плохо, уважаемая? — послышался рядом старческий мужской голос. — У вас слёзы ручьём текут.
Пожилой, совсем седой человек сидел на краешке скамьи, опираясь на трость. Через толстые стёкла очков на Ларису смотрели внимательные светло-серые глаза, и была в них тревога, даже жалость — то, чего давно не видела от родных людей. Она встала, одёрнула платье, тыльной стороной ладони вытерла мокрые щёки и покачала головой, отвергая заботу:
— Мне очень плохо, но я это заслужила.
Мужчина смотрел вслед ещё молодой симпатичной женщине, едва переставлявшей ноги. Он желал ей помочь хотя бы словом, но не мог. Видел, что в ней происходила какая-то борьба, но какие силы, светлые или тёмные, одержат верх? Вздохнув, отвернулся от грустной картины и обратил своё внимание на солнечный день, щурясь от удовольствия.
Лариса добрела до остановки, села в нужный автобус и, стараясь настроить себя на разговор с матерью, отправилась домой. Настроение металось от разрушительного к победному и обратно. Ей вспомнился ещё один финт, который они провернули с матерью, только теперь он мог обернуться против них, если информация дойдёт до Арая.
И что-то снова не давало покоя, словно был уже такой момент в жизни, когда не понимала, как существовать дальше, винилась перед собой.
«Память дурацкая! Дежавю прямо. Было же! Где? Когда?»
Вдруг, как ожог в груди, встала перед глазами картина: три года назад приходила к нему на работу с огромным желанием оттаскать за волосы некую Галину Ничью, якобы любовницу Арая. А пришлось ведь признаться перед незнакомой женщиной, что сама разрушила семью. Лариса резко развернулась к окну автобуса, чтобы никто не увидел, как её заливает багровый румянец злости и стыда — за ту минутную слабость, которую позволила себе тогда.
Арай в это время никак не мог прийти в себя от новостей, которые сообщила ему мать, после чего сразу отключила телефон. Он сидел в машине, глядя перед собой, но ничего не видел и не слышал. Мысли, события, планы — всё это перемешалось в голове.
— Брат, как же так получилось? — прошептал едва слышно, пытаясь изо всех сил понять и принять то, что узнал. — Почему ты так поступил?
Закрыв глаза, Арай старался представить старшего брата, но не получалось. Тяжёлый вздох вырвался из груди. Хотелось закричать, рубануть с плеча по приборной панели, но он понимал, что в машине, на заднем сидении находится его младший сын, и такое поведение может испугать его. И вдруг еле ощутимое прикосновение к волосам заставило Арая напрячься. Открыв глаза, медленно перевёл взгляд в зеркало заднего вида и чуть не заплакал, как ребёнок: это рука Саши дотрагивалась до него. Мальчик осторожно гладил его по голове, словно выражал сочувствие неведомому горю, постигшему отца. Наушники висели на шее, из них еле слышался размеренный рассказ.