— Понятия не имею. Мне было не до этого. У меня своя семья. Родители жили отдельно, никогда не жаловались. Когда мать звонила, я заезжал к ним. Некогда было ездить по врачам, я мотался по собеседованиям, потом ждал вызова. Да и она говорила, что у него один глаз видит. Ты ко мне с претензиями, что ли? — возмутился он.
— Нет, говорю ещё раз. А почему ты так быстро уехал и им ничего не сказал?
— Слушай-ка… — его голос прервался, и Арай понял, что брат злится. — Мне дали два дня на сборы и выезд, я даже не все вещи успел упаковать. Соседи так половину и не прислали, прикарманили, наверное. А там много ценного, между прочим! Ладно, не об этом сейчас. Мне просто всё опостылело. Всё, понимаешь? До печёнок! Этот чёртов город, где все друг друга знают и лезут с вопросами, но если надо помочь — их нет. Работа, где никаких перспектив и роста. Повышения зарплаты не выпросишь. Старики, за которыми почему-то только я должен присматривать. А почему я? Что такого они для меня сделали? Родили, потому что мать случайно забеременела? Я тут при каком? Может, пора тебе взять на себя часть обязанностей? А то неплохо ты устроился! Живёшь в своё удовольствие… Да и страна эта мне поперёк горла! Что она мне дала, что?
— Тебя послушать, так все должны, даже страна, — только и успел сказать Арай.
— Вот и живи в этом совке! — гаркнул брат. — А я больше не хочу! Здесь моё место. Никто никому не нужен, никто не лезет ко мне. Дети учат языки, знакомятся с другими культурами. Жена по каким-то обществам бегает, старается втиснуться в новую среду. А я хожу на работу только в определённые часы и получаю гораздо больше, чем…
— И сколько тебе остаётся, после оплаты новой жизни? — усмехнулся младший брат, в душе ужасаясь тому, что слышит. — Тебе скоро полтинник. Ты всё обдумал, прежде чем покинуть родные стены?
— Отвали, сопляк. Как хочу, так и буду жить. А вы оставайтесь гнить в этом дерьме. Проверь телефон матери, он у неё почти сдох от древности, надо новый покупать. Не звони мне больше…
Смакуя по глоточку кофе, Арай закончил рассказ совершенно спокойно:
— Вот так я поговорил со старшим братом. Не знаю, когда в нём скопилось столько ненависти ко всем и всему.
— Наверное, у него какая-то неудовлетворённость из-за несбывшихся планов или желаний, — неуверенно произнесла Тамара, чтобы только поддержать мужа, но сама не понимала, как могут быть такими разными два родных брата. — Бог с ним. Он взрослый человек, сам выбрал свой дальнейший путь. Может, с такой злостью ему легче жить?
— Да кто же его знает? А потом я вернулся в квартиру, помог отцу с душем, накормил его. Провёл по комнатам, объяснил, что и где находится. Хорошо, что там две отдельных кровати в спальне. Уложил его спать, посидел рядом. Мама всё время уходила от нас, чтобы только со мной не пересекаться… Отец вдруг заговорил со мной — шёпотом. Он сказал, что она любит меня, но я не оправдал её надежд. Ни в чём и никогда.
И снова он погрузился в воспоминания. Слова отца врезались в память, казалось, навечно, до конца дней.
— Ты всегда, с самого рождения был ласковым, добрым, внимательным. Поздно она тебя родила, тяжело носила, много лежала на сохранении, после родов что-то с ней приключилось, характер совсем испортился. А ты даже ещё в школу не ходил, но старался помогать, жалел нас, когда мы уставали. Мне всегда подушку приносил, стоило прилечь на диване. А маме… собирал цветочки, дарил. Сумки тяжёлые таскал. Брат-то вечно занят своими делами, мы его и не видели, а ты дома. Помню, матери руки гладил… Ей не нравилось, что ты такой. Хотела видеть в тебе сильного мужчину, сурового, неласкового мужчину. Ты уехал от нас в семнадцать. Она начала присматривать тебе невесту под стать себе. Понимала ведь, что ты любишь её, значит, и выбор примешь. И нашла же полную свою копию. А ты всё решил сам, да ещё и русоволосую выбрал. Вот мать и не смогла этого принять, совсем. Вспомни, сколько тебя отговаривала. Не помогло. Теперь говорит, что была права, а ты не послушался.
Отец уснул. В ванной зашумела вода, а Арай, поражённый запоздалыми откровениями, так и сидел рядом с кроватью, не в силах встать.
Потом вздохнул и тихо вышел из спальни. На глаза попался старенький, несовременный телефон матери. Вспомнил слова брата и взял почти игрушечный аппарат в руки. Пароля не было. Проверил подключения, убрал лишние приложения, которые тормозили работу, и уж хотел выключить, но что-то словно подтолкнуло его посмотреть контакты. Хотелось проверить, не занесли ли его снова в «чёрный список». Одно из имён его поразило до такой степени, что чуть не выронил телефон.