— Итак, Лариса Ивановна, — наконец прозвучал безликий голос представителя правосудия, — я тут набросала плюсы и минусы вашего положения. Можете ознакомиться, но не пытайтесь стащить лист. Предупреждаю, здесь камеры, которые записывают каждое движение.
Лариса нервно оглянулась, взгляд метнулся по углам, потолку, окнам. Она взяла бумагу дрожащей рукой и начала изучать. По мере прочтения её глаза округлялись, дыхание учащалось, большая грудь вздымалась, угрожая вырвать пуговицы блузки «с мясом».
— Вы хотите сказать, что мне грозит…
— И не только вам, но и вашей матери. Это не кошелёк умыкнуть, хотя и за такой проступок тоже есть статья. Я так понимаю, вы ознакомились с тем, что можете получить за свою деятельность, — забирая у неё листок, произнесла судья, делая бровями знак юристу, чтобы помалкивал. — Если кратко: вы давали сыну запрещённые в его возрасте препараты, которые врач ему не прописывал. Добивались оформления инвалидности здоровому ребёнку.
— Он больной! Немой! — заорала Лариса.
— Тихо. Тихо. Зачем так кричать? Проведут экспертизу, медицинское обследование, и всё будет доказано. Это ясно? Как минимум лишение родительских прав…
— Подумаешь! Да пусть лишают. Он мне не нужен. Я уже так намаялась, — махнув рукой, сказала она, но вдруг подалась вперёд и спросила. — А алименты? Он не будет платить? Нет, тогда я не согласна.
— Понятно. Значит, будем давать делу ход. Арай Александрович хотел решить вопрос полюбовно, без жёстких мер. Не получится, значит. Тогда дальше. Предупреждаю, я лично займусь делом о клевете и мошенничестве…
— Чего? — взвизгнула Лариса, встала и нависла над столом, словно угрожая судье. — Что ты сказала? Да я… я маме…
— Сидеть! — сузив глаза, стараясь не шарахнуть кулаком по столу, буквально прошипела судья. — Отдадите всё до копеечки, что выманили у стариков.
— Нет! Я для сына старалась! На квартиру собирала!
Юрист крякнул в углу, потёр лоб, с тоской осознавая, что встреча затянется дольше, чем он предполагал.
— На квартиру? — переспросила представитель закона. — Точно на квартиру, не на дворец? Не надо лгать.
— Да я могу показать… Вот! — Лариса торопливо вытащила из сумки телефон, чуть не уронив его, нажала несколько раз и повернула экран к судье. — Смотрите! Здесь всё, я ничего не потратила! И матери не отдала, хотя она требовала.
— Героиня прямо, — усмехнулся юрист, мысленно потирая руки, понимая, что всё не так безнадёжно.
Его возглас привёл её в чувство. Лариса часто заморгала, осознавая, что сама всё рассказала, и обратной дороги нет. Взгляд судьи лишь подтвердил это.
— Позови Аракеляна. Дальше будем вместе решать. А я пока позвоню помощнику, пусть принимает следующих без меня. Я это дело не выпущу из рук, доведу его до справедливого конца: и деньги вернутся старикам, и ребёнок будет жить с отцом, и алименты мать начнёт платить на содержание своего младшего сына, и виновные будут наказаны, если не захотят договариваться.
— Ему никакой суд не отдаст ребёнка, — вдруг успокоившись, высокомерно сказала Лариса и ухмыльнулась. — Он не женат. А я скоро выйду на работу. Подруга звала к себе в ЖЭК на должность сметчика. Так что платить ему «алики» ещё больше десяти лет. Кстати, если этого немтыря признают инвалидом, то и дольше будет платить. Старикам деньги? Что ж, могу вернуть половину, а вторая половина — среднему сыну на квартиру. Ясно? Ещё потягаемся.
Арай уже тихо вошёл и слушал её планы. Он спокойно стоял у дверей, позади бывшей жены.
— А с чего ты взяла, что я не женат?
Со стороны могло показаться, что время в кабинете остановилось: никто не двигался, даже не моргал. Звенящая тишина нарушалась еле слышным шумом города за окном. Вдруг бывшая супруга всем корпусом повернулась к Араю и вцепилась пальцами в спинку стула так сильно, что ногти побелели. Она напряжённо всматривалась в его глаза, словно искала там подтверждение того, что он обманул её. Потом перевела взгляд на правую руку, где широкой полосой сверкало кольцо. Лариса с трудом отпустила стул и резко схватилась за горло, из которого вырвался полузадушенный хрип: