Юлька подробно рассказала папе обо всех, кто звонил и справлялся о его здоровье, о том, что Полина Савельевна снова напекла ему целую гору пирожков с зеленым луком и яйцами, но она, Юлька, не удержалась и съела несколько штук, что квартира ею содержится в образцово-показательном состоянии, а счета за телефон, газ и свет оплачены своевременно. Юлькина информация хоть и касалась самых разнообразных явлений и фактов, была проникнута единой организующей идеей: все сообщения имели исключительно позитивный характер и предназначались для пробуждения положительных эмоций.
Поэтому-то Юлька и не призналась папе в том, что не станет сдавать экзаменов в институт, что поступила работать. Отрицательные эмоции, которые могло вызвать это известие, Юлька не сумела бы нейтрализовать ничем. Оставалось одно: ждать, хотя чего именно ждать и до какого момента, Юлька не знала сама. В жизни для нее не было сейчас ничего менее определенного, чем час признания, и ничего более определенного, чем само это признание, его роковая неотвратимость.
— Много занимаешься? — спросил папа, словно нарочно, словно знал, о чем она сейчас думает.
— Грызу, — сказала Юлька. — А что?
— Да так. Просто спросил.
— Скоро все высшее образование заимеют, — недовольно пробурчал папин сосед по палате, Петр Никанорович, таксист. — Работать будет некому.
— А каково ваше мнение на сей счет, товарищ пума? — спросил папа у Юльки.
Но Юлька решила в разговор не вступать. Не хватало ей сейчас пускаться в рассуждения о дипломах, самое время! От одного упоминания о них внутри начинало ныть.
— Петр Никанорович просто шутил, когда говорил, будто высшее образование мешает людям работать, — не дождавшись ответа, продолжал Юлькин папа. — Диплом — прекрасная цель в человеческой жизни. Если он не самоцель, конечно… Что же касается цели, то о ней, точнее, о «рефлексе цели» писал еще академик Павлов.
И он рассказал, что академик Иван Петрович Павлов рефлекс цели считал основной формой жизненной энергии человека. По Павлову, рефлекс этот является как бы неким двигателем, вырабатывающим энергию творчества, делающим существование людей наполненным и счастливым. Вся жизнь, ее улучшения, ее культура, создается людьми, стремящимися к той или другой поставленной ими перед собой цели. Стоит исчезнуть цели, и сама жизнь перестает привлекать, притягивать к себе, одна за другой рвутся нити, связывающие человека с ней.
— Ну, а какие уж такие особые цели у таксиста? — Петр Никанорович задал вопрос, который могла бы задать Юлька, но не решилась, боясь выдать свою прямую заинтересованность. — Или что это за высокие цели у уборщицы? Плафон под потолком протереть? Выше-то ей вроде некуда…
— Неверно! — живо откликнулся Константин Николаевич. — Абсолютно неверно! Всякая общественно полезная профессия предполагает, включает в себя цели благородные и содержательные. И таксист и уборщица — все служат людям, а это очень и очень много! И вот что еще: в рамках любой специальности возникают свои цели, свои задачи, далеко не примитивные, как иногда принято думать. Да, да, к сожалению, принято, — повторил Юлькин папа, будто с ним кто-то собирался спорить. — И это нехорошо! Но уж совсем плохо, когда по отношению к таким профессиям проявляется мещанская чванливость, тупая барская заносчивость. И ведь не только проявляется — у иных она превратилась чуть ли не в условный рефлекс, грозящий стать безусловным. Вот ведь как!
«Милый мой папка, — думала в это время Юлька, — дорогой мой, ты, как всегда, все правильно излагаешь. Правильно, благородно, немного возвышенно. Но что бы ты сказал, если бы знал, что собственная твоя дочь, единственная и любимая, которая сидит здесь с невозмутимым видом, вовсе не будущий медик, а самый настоящий продавец! Прода-вец! Так ли бы ты стал расхваливать все профессии подряд?!»