— Подожду. — Старик милостиво помахал рукой. — Мне не к спеху. Разбирайтесь со своими делами.
Сказав это тоном величайшего одолжения, старик плотно уселся на стул, упер в пол свою палку, приготовившись, как видно, оставаться здесь долго.
— Да нет, — возразил директор, — говорите, с чем пришли. Старость все-таки…
— Не радость! — с непонятным Юльке удовольствием подхватил старик. — Да-а, мало радостей в старости, а вы и последние норовите отнять. Вот ведь как!
— Что отнять? — Виктор Егорович недоуменно вскинул брови.
— Покой. Заслуженный, так сказать, отдых.
— Пользуйтесь на здоровье. Мы-то тут при чем?
— А при том самом! Ты попробуй воспользуйся. — Старик неожиданно перешел на «ты». — Попробуй, когда тебе каждый миг в самое ухо жу-жу-жу, гу-гу-гу, дык-дык-дык!
Произнося свои «жу-жу-жу», старик громко, им в такт колотил об пол тяжелой палкой. С каждым стуком он входил все в больший гнев, распалялся.
— Толком можете объяснить? — поморщился директор. Его, наверное, раздражал этот стук.
— То-о-олком? — картинно изумился старик и хряпнул палкой изо всех сил. — Это ты, ты объясни, когда свое безобразие закончишь?!
— Зря, папаша, расстраиваетесь, — подал вдруг голос паренек. — Жизнь прекрасна!
— А ты, молодой человек, не встревай! — Старик обжег взглядом своего нечаянного оппонента. — Вот если бы тебя так — каждый день по голове кувалдой, а потом сверлом, а потом рашпилем, а?
— Плохо, конечно, — согласился парень.
— То-то! А я пенсионер местного значения, — гордо сказал старик. — Чувствуете?
Тут старик со множеством деталей и подробностей стал перечислять свои заслуги перед государством, властно покрикивая на директора, если тот пытался его прервать, чтобы выяснить суть дела.
Старик уже рассказал, как он воевал в гражданскую войну, как сражался на фронтах Великой Отечественной, как восстанавливал, а потом развивал народное хозяйство, и Юлька было решила, что все, скоро конец, когда он неожиданно перешел к Декабрьскому вооруженному восстанию 1905 года.
— Хоть мне в ту пору трех лет не сравнялось, — неторопливо поведал старик, — однако…
— Ну и память у вас, папаша! — удивился паренек.
— Не отшибли пока. — Пенсионер кивнул на директора. — Не успели. Но стараются. — И продолжил рассказ.
Звонил телефон, в дверь поминутно всовывались разные головы и спрашивали: «Можно?» — но, наткнувшись на взгляд директора, быстро исчезали.
Было ясно: старик парализовал работу директора, остановить его можно было только грубостью или резкостью, но Виктор Егорович, видимо, не хотел прибегать к подобного рода сильным средствам, и это Юльке понравилось.
Старик, наконец, устал от собственных рассказов, умолк — на минуту, тяжело вздохнул и потребовал от директора, чтобы в магазине перестали пользоваться грузовым лифтом. Жил пенсионер в квартире, расположенной над магазином, когда же включали лифт, с помощью которого подавали товары из подвала в отделы, мотор шумел и был слышен в квартире старика.
— Но помилуйте! — воскликнул директор. — Лифт установлен с соблюдением всех технических требований. Принят надзором.
— Слепым надзором, — сказал старик. — И глухим.
— Мы ж его неделя как пустили. Вздохнули все! Ведь на горбу приходилось ящики и мешки из подвала таскать. А у нас большинство женщины, не хватает подсобных рабочих.
— Не мое дело, — сказал старик.
— Не выключу! — отрезал директор. — Ни за что!
— Выключишь, — пообещал старик. — Как миленький!
Опираясь на свою палку, он поднялся, чтобы идти. Юльке показалось, что пенсионер остался доволен результатами разговора. И было странно: разве может человек испытать удовольствие, когда ему отказали в просьбе?
До конца продумать необычное поведение старика Юлька не успела. Как только тот вышел, директор обратился к ней:
— Что у вас, девушка?
Юлька подала направление, которое получила в отделе кадров торга от морщинистого Ивана Филипповича.
Виктор Егорович прочел бумажку и немного повертел ее в руках, как бы любуясь.
— Отличччно! — протянул он, упирая на букву «ч». — Комсомолка?
Юлька кивнула, добавив:
— По направлению райкома.
— Прекрасно! — продолжал радоваться директор. — Очень хорошо! То, что нужно!
Он достал из сейфа небольшую картонную карточку, расчерченную на графы, и предложил Юльке сесть за краешек его стола, чтобы эту карточку заполнить. Требовалось написать о себе самые общие сведения. Юлька принялась за работу.
— Ну как? — обратился директор к Клаве и молодому человеку. — Поостыли?