Президент задумался:
– Да, это я могу устроить, надо переговорить с профильным министром.
– Переговорите. Далее – требуется машиностроительное предприятие, которое будет делать двигатели и электронику автомобилей типа «Мерседес», «Ауди» или «Рено». Оборудование я обеспечу, нехватку кадров мы можем компенсировать только автоматизацией – то есть увеличением стоимости предприятия и снижением темпов автоматизации ВПК.
– Это позволительно, – кивнул Лазарев, – по авиации мы практически полностью насытились. Дальнейший количественный рост бессмысленен, только если поменять парк истребителей…
– Этим мы займёмся. Вертолёты теперь сами будете делать, в Торжке, это уже не проблема Абстерго. Если мы подсадим их на наши реактивные двигатели, с использованием материалов, которые они, как ни крутились бы, создать не смогут… о, да, – в моём сознании сложилась целостная картина. Крупнейшие авиапредприятия будут очень недовольны необходимостью перейти на менее экономичные двигатели, а это – ударит по европейской компании Эйрбас. Если они превентивно заменят движки во всех мировых самолётах нашими, то необходимость перейти на старые Роллс-Ройсы вызовет волну гнева и претензий, которая похоронит честное имя крупнейшего в мире производителя самолётов. О, да.
– И последнее, – я коварно улыбнулся, – у них нет собственной электроники. А это значит – мне придётся инициировать разработку относительно дешёвого и массового электронного комплекса – Смартфон-Планшет-Телевизор-Ноутбук-Операционная Система. Эти товары будут в сознании европейцев куда важнее, если связать их в единый комплекс и добавить функции, которых нет у конкурентов…
*
И всё же я в полной мере понял задумку президента и решил посодействовать. Началась нон-стоп выработка магнитной поверхности для великой европейской маглев-дороги. Начал работу агропромышленный комплекс (совсем не из-за этого, просто время пришло запускать уже построенное), вступили в работу давно ждущие своего часа перерабатывающие предприятия под Липецком. Там же стоял центр производства фармацевтики.
ЦЭМ начал разработку экономичного реактивного двигателя для Эйрбаса, а специалисты-роботизаторы – работу над созданием «Абстерго-Пауэр» – моторостроительного завода. Волею внутрикорпоративных решений всё двигателестроение всех предприятий будет сконцентрировано в Абстерго-Пауэр. Если быть точным – я просто снял все выделенные производственные линии – производство моторов для самолётов, газотурбинных и реактивных двигателей с Абстерго-Авиа, производство электродвигателей Локомотивостроительного завода, производство двигателей для наземной техники из Абстерго-Транспорт и собрал это всё под Екатеринбургом, в городке Среднеуральск, что близ Ёбурга… Процесс переноса стольких предприятий – дело не быстрое.
Тем временем, с начала апреля, наш агропром начал выдавать первую продукцию. Это банки с великолепной, вкуснейшей тушёнкой, соответствующей лучшим мировым стандартам, консервированная ветчина и первоклассные колбасы, сыры. Всё это, в целях защиты АПК, стоило прилично, и отличалось тем, что продавалось только в готовом к употреблению виде. Никаких полуфабрикатов!
Началась и сертификация продукции по европейским нормативам. Проскочили мы этап сертификации очень быстро – за две недели. Хорошо быть искином – я многозадачный. Одновременно договариваюсь о закупке стали для производства консервных банок, переносу роботизированного двигателестроения в Среднеуральск, веду диалог с прорабом стройки танкера и разговариваю с специалистами из Брюсселя по поводу экспорта наших колбасок «Боквурст» и «Докторская», которая, кстати, имела огромный коммерческий потенциал в качестве диетической и лечебной пищи, если добавить в её состав витаминные компоненты и адаптировать для сэндвичей.
Апрель. Москва.
В конференц-зале собрались шестнадцать человек. Все были при параде – в дорогих костюмах, стильно выглядящие, с солидными и известными прессе именами. Люди расселись. Негласным лидером их бизнес-тусовки был Аркадий, пожилой мужчина, выглядящий как советский интеллигент – в больших очках, с усами и в недорогом костюме. Однако, первое впечатление было обманчиво – Аркадий в первую очередь был владельцем крупного банка, а потом уже простым смертным. И денег тут многие были ему должны.
– Все устроились? – спросил Аркадий, – хорошо, – он не стал дожидаться их ответа, – я собрал вас здесь, что бы сообщить о наших текущих проблемах. За первый квартал этого года доля высокотехнологичного экспорта в экспорте российских товаров достигла рекордного значения, побив окончательно рекорд советских времён. И угадайте, чья это заслуга?
– Абстерго, вестимо, – отозвался молодой парень в стиляжных очках, – у них схвачено столько отраслей и заводов, что они могут производить хоть космические корабли, вроде шаттла. А их президент – дверь кабинета Лазарева ногой открывает…
Аркадий кивнул:
– Именно. Меня это напрягает, условия резко меняются. Причём, кое-кто из присутствующих уже начал терять деньги…
– А вот не надо, – возразил пожилой лысый мужчина, истинно-еврейской наружности, – мои доходы за этот квартал на двадцать процентов подскочили.
– Или выросли, – кивнул лидер их тусовки, – условия стремительно меняются и это меня беспокоит больше, чем просто конкурент или союзник в лице Абстерго.
В конференц-зале повисла тишина. Дорогой стол из чёрного дерева разделял всех присутствующих, Аркадий же был наиболее задумчивым. Пожилой, можно сказать, старый человек в дорогом костюме и с неизменным шармом плейбоя постучал по столешнице, откинувшись в кресле:
– Между прочим, мне они поставили шестьдесят промышленных роботов, да ещё и в рассрочку на три года. Двенадцать миллионов евриков – это, конечно, цена, но в химпроизводстве это серьёзное такое улучшение. Я полагаю, господа, что нам следует принять правила игры. Абстерго – гигантская корпорация, вроде Сони или Мицубиси, с ними лучше сотрудничать. Пока что они показали полное игнорирование любых брокерских сделок – акции не продают, ценные бумаги не эмитируют, на биржах не замечены, кредиты не берут, даже страховыми услугами никогда не пользуются…
– Неудивительно, – кивнул директор Омега-Банка, – Если они могут себе позволить маглев… по моим подсчётам – стоящий не меньше полутора триллионов евро, то такие мелочи, как пара-тройка миллиардов – просто спишут и наплюют. Это значит, что рынок ценных бумаг ждёт коллапс. Причём, глобальный – на данный момент солидная часть мирового ВВП является фиктивной, основанной на нематериальных услугах. Начислили в банке процент на сумму – вот и создали ценность. Если так дальше пойдёт, и Абстерго не будет выпускать свои ценные бумаги, поддерживая соотношение реальной и добавочной стоимости, то начнут рушится наши основные финансовые институты…
Аркадий, между тем, вмешался:
– При этом под удар попадают в первую очередь страховые компании, банки. Ведь мы не получаем с этого экспорта ни цента – они ничего не покупают, они не пользуются никакими нашими услугами… Наша доля в ВВП падает, при этом… если темпы роста не уменьшатся, Россию ждёт участь южной Кореи, где сверхкорпорации, вроде LG, являются столпами благосостояния государства.
Его перебил всё тот же еврей:
– Аркаш, хватит тебе бубнить, между прочим – деньги они платят людям, а угадай, кто продаёт этим людям товары внутри страны? Помимо Абстерго, конечно? Мы. В первую очередь – мы. И деньги их попадают в наши банки, кредиты на покупку техники выдаём мы, а лично я отмечаю рост спроса на мою продукцию в Екатеринбурге и Москве. Крупный рост! И сейчас они нацелились на европейский рынок – если так дальше пойдёт, благосостояние всех граждан пойдёт вверх, как раз таки – через нас.