Ходовые испытания на полном ходу танкер выдержал на ура, после тщательного, но быстрого осмотра, он получил флаг, команда из двенадцати человек приняла корабль. На корабле не было оружия, несмотря на всю опасность региона – вооружёнными могут быть только корабли ВМФ.
*
28 Мая 2007.
*
– Утро доброе, Александр Александрович, – поприветствовал я главкома ВМФ.
– Кто звонит? – не понял он, – представьтесь.
– Я директор корпорации Абстерго. Мне необходимо обсудить с вами один вопрос…
– Обсуждайте, – коротко и по-военному сказал он.
– Сейчас на нашем стапеле под Архангельском стоят пять кораблей. Четыре УДК и один танкер. УДК будут спущены в декабре, а танкер – уже в июне…
– И? – он явно сменил гнев на милость, так как говорил с не чужим человеком, а поставщиком-судостроителем.
– Дело обстоит так. Танкеру предстоит в основном ходить в опасном регионе, у берегов Сомали. Согласно морскому праву вооружения на кораблях быть не должно, а частным военным компаниям я не доверяю…
– У вас что, нет охраны?
– Упаси боже, мы крупнейший поставщик армии, у нас есть и охрана, и оружие, вплоть до крылатых ракет. У нас нет возможности его применять, так как это нарушит законодательство. Я бы мог попросить товарища президента обеспечить конвой – учитывая, сколько Россия нам должна, он обрадуется возможности отработать так часть долга. Но это уже не устраивает меня…
Александр Александрович хмыкнул:
– Чем же? Не доверяете нашим морякам?
– Доверяю. Однако, полное доверие у меня только к СБ Абстерго. Отбор у нас более строгий, чем в «Альфу» или «Вымпел». Хотелось бы прозондировать один вопрос…
– В рамках закона – всегда пожалуйста, – предупредил он меня.
– Безусловно, в рамках закона. Вопрос, или вернее, предложение – такое: Мы, Абстерго, модернизируем два противолодочных корабля проекта 1155, вы выделите их в отдельный отряд, в него наберут людей – через нашу службу безопасности, из тех, кто служит или уже ушёл со службы. Официально это будет корабль ВМФ…
– Какого флота? – ехидно спросил главком, – невидимого?
– А у вас пока ещё не создан Индоокеанский флот? – ответил я ехидством, – Основная задача именно этих кораблей – охрана коммерческих транспортов России, рейсов из Владивостока в Индию и обратно. Поверьте, всё это ж-ж-ж – неспроста.
– Ладно, допустим… это возможно. Что вы собрались делать с Нашими кораблями?
– Снять с них всё тяжёлое вооружение, установить более совершенную систему ПВО и ПРО, систему обнаружения ПЛ, новые бомбомёты РБУ, ангар для Ка-32, заменить силовую установку на компактную ядерную, заменить бывшие танки для топлива таковыми для питьевой воды, убрать артиллерию, вместо неё на бортах появится четыре пулемёта КПВТ в телеуправляемых башнях. Корпус будет полностью закрыт полимерным материалом, защищающим его от износа и физических повреждений, установлено новое радиоэлектронное оборудование и новая система связи, в соответствии с вводимым стандартом «Флот-XXI». Освободившееся пространство будет использовано для улучшения обитаемости. Сейчас у нас освободилось два малых дока, за два месяца управимся.
– Интересно глаголешь, только тут и за год не управиться…
– Товарищ адмирал, год – это на строительство супертанкера, а эти мелочи – за два месяца сделаем, не напрягаясь. Наши верфи работают круглосуточно, без обедов и выходных, в четыре смены, а большую часть работ выполняют промышленные роботы. Лучше вам самому на это посмотреть…
Александр Александрович лишился большей части самоуверенности:
– Два месяца?
– Именно. Потом – нельзя, сразу после спуска на воду танкера «Остап Бендер» будет заложен головной авианосец проекта «Шторм».
– Что? – у адмирала глаза начали округляться, – вы уверены? Если это шутка, то не смешная!
– Правительство уже оплатило пять авианосцев. Вы нас знаете, Абстерго веников не вяжет. Правда, нам пришлось переработать проект, – недовольно сказал я, – теперь «Шторм» имеет слоистую броню, ПРО нового поколения, для перехвата низколетящих и\или гиперзвуковых ракет, противоторпедной системой с электромагнитными излучателями и воздушно-подводными ракетами, а так же две установки ПВО\ПРО с ускорителями частиц. Сейчас мы пытаемся создать экзотические виды ракет, вроде тех, что выжигают всю электронику в радиусе километра… Но без Хьярти закончить этот проект сложно.
Адмирал сидел, не живой, ни мёртвый. Ещё бы, это всё равно что ребёнку подарить гору подарков – один другого лучше. Вот и адмирал находился в перманентном шоке. Я решил добить его:
– Благодаря более компактной, безопасной и мощной ЯСУ, а так же использованию БИУС «Флот-21» штатный экипаж снизился до четырёхсот человек, плюс пятьсот человек для авиагруппы из ста самолётов и вертолётов. Мы чуть увеличили корпус, что бы улучшить обитаемость. На авианосце предусмотрена баня, каюты разработала команда дизайнеров, занимающихся вип-яхтами, кинозал на двести человек, солярий, спортзал… в военное время, конечно, это всё используется, как дополнительные места в госпитале и склады.
Александр Александрович молчал. Просто молчал.
– Помимо них правительство заказало ещё шесть кораблей океанского класса. Да, с вами не посоветовались, и даже не сообщили, потому что вам, пока, лучше не знать. И никому не знать, это должно быть сюрпризом для наших потенциальных противников. В нашей компании сохранять секретность умеют, а за флот я не ручаюсь – не по умыслу, так по-пьяни разболтают – а год то уже не тридцать седьмой, расстрелять не получится.
– Не разболтают…
– Не зарекайтесь, товарищ адмирал! – недовольно ответил я, – к себе то следует относиться с подозрением, а уж к остальным – тем более. Однако, вам я, по защищённому каналу, скажу – нашим верфям заказано четыре УДК, пять авианосцев, три сухогруза, один универсальный корабль снабжения, земснаряд.
– Вы забыли ещё один, – адмирал, вроде бы, отмер, – и когда вы это построите?
– Учитывая уникальный роботизированный комплекс… срок постройки «Шторма» – полтора-два года. Я не упомянул про корабль-ферму. В недрах нашего ЦЭМа родилась идея – выращивать свежие продукты в гидропонных фермах. А для размещения этих ферм и относительно мобильного их перемещения по миру – решено было построить корабль.
– Это вообще как к военным и госзаказам относится? – с подозрением спросил Александр Александрович.
– Согласен, в привычном смысле, выгоды никакой. Однако, попробовать стоит – наши учёные провели долгие и дорогие изыскания в этой области и тестовые образцы гидропонных ферм выдают в среднем по сорок килограмм продукции с квадратного метра в год. На корабле засеянная площадь – триста тысяч квадратных метров, умножаем и делим – получается тридцать две тонны продуктов в день. Эффективность такого решения происходит из надёжного и мощного реактора, который будет обеспечивать и климат-контроль, и искусственное освещение, очистку и циркуляцию забортной воды… Тридцать тонн – это стандартный магазинный комплекс – зелень, огурцы и помидоры, кабачки, клубника, грибы.