Комментарий к 74. Назад в будущее
Иллюстрации:
http://samlib.ru/img/k/krylowa_julija_aleksandrowna/3/index.shtml
========== 75. Объявление войны ==========
*
Европа… сделала свой ход.
— Мы вынуждены отказаться от сотрудничества… — кашлянув и спрятав взгляд ответил топ-менеджер Мерседеса.
— Подумайте хорошо, герр Рейнсен, — улыбнулся я, глядя в монитор.
— К сожалению, обстоятельства вынуждают нас…
— Что ж, — я хмыкнул, — я это предполагал до того, как подписывал договор с вами. Уолл-стрит взбесились от того, что в мире есть силы, неподчиняющиеся им. Но прежде чем вы примете решение — я всё же предлагаю вам хорошо подумать. Я владею компанией, которая стоит в шесть раз больше, чем есть денег и активов у тех, кто на вас давил. Вместе взятых. А уж про технологическое превосходство промолчу. Если я выиграю конкурентную борьбу — мерседес уйдёт в прошлое, как паннар или бьюик.
— Вы не понимаете.
— Нет, это вы не понимаете, — начал злиться я, — Рейнсен, у вас что, семью в заложники взяли? Неужели вы не видите, на примере электромобилей, что я обладаю технологиями, которые могут разорвать весь ваш рынок в клочья и единственное, что удерживает меня от немедленных действий — нежелание устраивать технологическую революцию? Если вы хотите, что бы я через три месяца купил весь ваш концерн за бесценок — так тому и быть. Готовьте вазелин, герр Рейнсен!
Я обрубил связь и в злости пнул стол. Не помогло.
Ну что же, — я хитро улыбнулся, — они хотят войны. Они её получат!
— Директор, анализ экономики Германии. Сильные и слабые стороны, в общих чертах!
— Экономика Германии похожа на Абстерго. Высокоразвита, сильно диверсифицирована, основными направлениями является машиностроение, электроника, приборостроение, химическая промышленность. Сфера обслуживания занимает примерно восемьдесят процентов ВВП, кстати, если бы мы не понижали планку для России, то тоже бы состояли на восемьдесят процентов из системы продаж.
— Будем. Я понял, разумно устроили бизнес, как и ты. Тогда тебе задание — необходимо подчинить экономику Германии нашим интересам.
— Это будет очень нелегко. Германия — одна из ведущих промышленных стран мира.
— Начнём по кусочку. Что у нас первое?
— Машиностроение.
— Вот. У нас есть почти бесплатный металл и огромные возможности по созданию высокоавтоматизированных производств. Уж в чём-чём, а в машиностроении мы сможем нагнуть кого угодно, даже германию. Что с автомобилями?
— Автомобильная промышленность Германии сильно диверсифицирована по малым предприятиям с численностью до двухсот человек. Как и у нас. Высокая культура труда на таких предприятиях позволяет держать высокую планку качества конечной продукции.
— В таком случае — мы будем конкурировать, — я поднялся, — нужен блицкриг, быстрый, с быстрым обвалом курса акций конечного производителя.
— В таком случае мы должны атаковать не индустрию, составляющую двадцать процентов экономики, а экономический стержень Германии — услуги. Технологии, высоконаучную сферу. Электромобили?
— Нет, — отмахнулся я, — электромобили могут обвалить спрос на бензин.
— В таком случае, придётся прибегнуть к широкому комплексу мер. У них сильная диверсифицированность экономики, более семидесяти процентов — это малые предприятия, частные инициативы. Поэтому одним ударом завалить врага не получится.
— И Лазарев прекрасно это знает, — кивнул я, — блин, что ж так хреново то?
— Что такое?
— Не могу нормально построить мелкий бизнес в России, — пожаловался я, — Серьёзно, люди не то что ленивые, а какие-то… не такие. Менталитет у них какой-то не такой, могли бы жить — как в той же Германии, припеваючи. Все только и могут, что ругать власть, да думать, что им сделают «всё хорошо«… Ей богу, как крестьяне, которые сами ничего не хотят менять, всё ждут, что приедет батюшка-царь и будет за них думать. А сами… может, зря я стараюсь?
— Может быть, — не стал меня утешать Директор, — народ попросту не изменялся. В лаптях их поставили за станки, так они и стояли, только лапти сменились недорогими кроссовками да сапогами, да образование появилось. Менталитет не изменился. Слишком быстрые преобразования двадцатого века привели к низкому уровню социальной адаптивности населения, подавление человека как личности — к отсутствию инициативы. Большая часть населения правда верит в то, что президент должен обеспечивать гражданам высокий уровень жизни и радикально недовольно тем, что в стране плохие дороги, низкая благоустроенность, безработица и так далее.
— А сами?
— Не хотят, — Директор, казалось бы, развёл руками, — ни в какую. Нет культуры ведения бизнеса, нет культуры взаимодействия крупного и малого бизнеса, тот же АвтоВаз скорее удавится, чем будет покупать какие-то детали на маленьких предприятиях. И сделать с этим почти ничего нельзя, население… можно сказать, это судьба.
Нда. Вот и дожили, искин уже мне про судьбу втирает. Но он прав и я прав, положение сверхкритическое, а народ… народ-импотент, народ-инфантильный, как великовозрастный ребёнок, который надеется на родителей, вместо того, что бы самому устраивать себе свою жизнь и родителей обеспечивать, как это делают все нормальные люди. Это… пиздец.
Не дали русскому человеку повзрослеть, плюс нет волшебного пенделя, засунули его на работу, но лучше от этого не стало. Нянчится с ними? Этим только хуже сделаем, только хуже. Будут думать, что мы Обязаны это делать. Больше никаких игр в коммунизм, это ведёт к полной деградации общества и человека как личности, мне хватило и одной страны с инфантильными, словно выпущенными из детского сада, гражданами. И ведь правда, те, что в Туле — это те граждане, немногочисленные, которые захотели повзрослеть. А остальные — даже при такой мощной поддержке, хотят обратно в детский садик, что бы воспитательницы им всё делали, а они только выполняли их указы и всё было хорошо.
А я то удивлялся, почему некоторые люди воют как идиоты, тыкая пальцем в другие страны и говоря, как у нас тут жить плохо и как там хорошо. Мерзко. Детские истерики и детская зависть, когда увидел у других игрушку круче и начал реветь, топать ножками и жаловаться всем вокруг, что у тебя такой нет и «хочу-хочу». Вместо того, что бы взять за образец и начать работать. Господи, насколько же они… омерзительны.
— Знаешь, впервые у меня появилось желание тупо уехать отсюда. Оставить всех этих крестьян и инфантильных с их проблемами.
— Уверен?
— Да. Я этого не сделаю, но народ надо расшевелить. Раскрутить на частные инициативы. Подумай над этим, надо показать им наше к ним отношение, только ненавязчиво и через пропаганду. Через игры.
— Есть мнение, что лучше нам привезти предпринимателей из других стран. Предприимчивость — это генетическая черта, большая часть генофонда предприимчивых и деятельных людей были уничтожены в советском союзе, оставшиеся — крестьяне, которые и на генетическом уровне отличаются низким уровнем адаптивности и рискованности. Для чего-то это хорошо, но у таких людей нет амбиций, они прирастают к земле. Тут даже не в воспитании дело — это как характер, передаётся по наследству. Наилучшие показатели по геному у американцев — уровень смешения высокий, туда отправлялись только предприимчивые люди, ведь иначе не было смысла переселяться в новый свет. Поэтому генетически они наиболее предприимчивая, но и наименее стойкая часть планеты. Это выражается в их развитом бизнесе и резких переменах социальной жизни, подверженности социальным тенденциям, сектам, модам, а так же возведении в абсолют ценности личной свободы.