Поэтому наш животноводческий комплекс выдавал в среднем около пятнадцати тонн мяса ежедневно. За последний год продукция шла «в стол», то есть распределялась по складам стратегического хранения на территории области и даже города. На территории города, что характерно, я выкупил метрополитен. Выкупил и переоборудовал в хозчасть, решив убрать сверху все хозяйственные постройки Абстерго. Как вид транспорта метрополитен уже не удовлетворял моим требованиям, да и монорельсы его вытеснили… но зато – это огромное количество станций и тоннелей под городом.
Проект получился неплохой – мы с помощью плазменного щита проложили ещё одну ветку и существенно расширили станции, превратив их в настоящие подземные площадки, укрепили и станции, и тоннели фибробетоном и вместо классических метро-поездов пустили узкоколейные, но смесь грузовых и пассажирских. Проще говоря, теперь это был подземный комплекс Абстерго.
На некоторых станциях работали вилочные погрузчики, были обустроены подземные склады, там хранились как бытовые вещи, так и припасы на случай войны. Сотни и тысячи тонн долгохранящихся консервов, оружие и боеприпасы, топливо для автомобилей, было два резервных термоядерных реактора. Сам комплекс объединял город и Эдем в единое целое – в случае военной угрозы городу, жители эвакуировались в Эдем по подземным коммуникациям.
Я не соврал президенту – сделал всё, что было в моих силах. За прошлый год в России, помимо большого количества разномастных заводов ВПК появилось не меньше предприятий Абстерго, многие из которых могут легко встать на военные рельсы. А это – производство всего спектра военной промышленности. И кажется, мне пора переставлять промышленность на военные рельсы. Директор?
– Да, шеф?
– Слышал мои мысли?
– Нет, шеф.
– Узнай подробности у Ареса. Нам предстоит война, необходимо начать к ней готовиться. И самим, и готовить к ней страну.
– Нам прервать контракты?
– Нет, контракты пока оставь. Но не заключай новых, насколько мне известно – сейчас у нас есть существенные резервы. Давай сконцентрируемся на оружии, способном устроить разовый, но сильный звиздец – на тактических ракетах. ОТРК типа Искандер, необходимо выпустить к ним наибольшее количество ракет, а так же оружие для обстрела турецких берегов с воды, и для борьбы с вражескими ПЛ.
– Теоретически, у нас такие есть, – сообщил мне директор, – в качестве основного оружия против подлодок рассматривались БПЛА с геосканерами, способными заметить изменение структуры – пустоты в воде, изменение магнитного поля. Каждый БПЛА может нести четыре торпеды УМГТ в сбрасываемых модулях, этого достаточно, чтобы перекрыть турецким субмаринам выход в море. Чтобы закошмарить турецкие корабли мы изготовили БПЛА с противокорабельными ракетами и теми же торпедами, а так же ракето-торпедами типа «Нептун».
Неплохо, но этого было критически мало. Подавить действие турецкого флота – полдела, нужно именно отутюжить поверхность, подавив очаги сопротивления. И что не менее важно – обеспечить оперативную переброску парням продовольствия и боеприпасов. По идее, можно их сбрасывать с самолётов или даже спускать на тросах с летающих кораблей… Нет, не самый лучший вариант. Тогда для переброски грузов есть же контейнеровозный вариант левиафана. Двенадцать контейнеров в трюме… Неплохое решение, если его при этом забронировать так, чтобы огонь пулемётов, зениток и ракет ЗРК ему не был страшен. Тогда вообще будет шикарно. Но это значит – нужно будет всадить в него репульсоры, а это дорогое удовольствие…
Хорошо хоть за время своей войны в Аравии я смог полноценно набрать и пилотов, и солдат в свою компанию, и они хорошо сработались. Проливы уже не так важны для России, но тем не менее, российско-турецкие отношения должны быть благополучно разрешены. И заодно – вытянуть бы на бой американцев с их хеликериерами!
Значит так – задача – до конца года обзавестись не менее чем тысячей квадрокоптеров-левиафанов, снабжённых бронёй и репульсорами, винты в данном случае будут лишь обманкой. Все необходимые металлы у меня есть – всё, что нужно сделать мне – это репульсоры и реакторы. Микрореактор на гигаватт, вместе со всеми токосъёмниками и трансформатором был размером с небольшой холодильник. Вот их то и нужно сделать тысячу штук. Если я обнародую само наличие данных машин… Так, дайте-ка подумать… в один помещается двести рыл или дюжина боевых машин. Значит на тысяче поместится двести тысяч солдат и двенадцать тысяч машин – огромная боевая сила. Но нет, их задача – это транспортировка, то есть воздушный аналог военного поезда. Транспортировать бесконечно большой поток военных грузов от места базирования к конкретному войсковому подразделению, вывозить раненых и подбитую технику, привозить новых и новую…
Если я это сделаю – вопрос инфраструктуры войны будет частично снят. Грузоперевозки – достаточно будет построить крупный грузовой терминал где-нибудь в Крыму. И заодно – систему береговой обороны, вроде той, что в Индии… Так, Арес?
– Да, шеф? – отозвался в моей голове голос Ареса.
– Слышал мысли?
– Да, шеф.
– В таком случае – я займусь созданием двигателей и репульсоров, всё остальное – с директора, если надо, можно даже напрячь сторонних производителей. Главное – к октябрю получить желаемое. Также на директора возлагается священная миссия – создать где-нибудь под Сталинградом военно-грузовой терминал и соединить его линией грузового маглева с Екатеринбургом, линию маглева огородить и защитить от атак с земли и воздуха, вообще, закрытый военный объект. Защита – это уже по твоей части. В итоге мы должны получить удобную базу снабжения. Её также необходимо защитить по первому классу – именно через неё должна снабжаться оборона со стороны Кавказа. Москва, Петербург, Севастополь, Владивосток, Екатеринбург, Челябинск и Нижний Тагил должны быть также дополнительно защищены. Приостанавливаем получение новых гражданских заказов – приоритет – перевооружить армию центрального и западного военного округа, приоритет перевооружения – те образцы техники и оружия, что могут увеличить шанс на победу. Особое внимание уделяем производству систем реактивной артиллерии и Коалиций, а также истребительной авиации. БПЛА должны оперативно обнаружить и уничтожить все точки ПВО Турции в момент начала войны.
– Принято. До какого уровня проводить конверсию?
– Пока что мы не будем бросать уже взятые контракты. От них желательно побыстрее избавиться, можно задействовать всё. В том числе и немецкие предприятия, для производства военных машин и грузовиков. Короче, ты согласуй действия с министром обороны, обрисуй ему ситуацию и дальше помогай ему решать текущие задачи при помощи наших ресурсов и технологий.
– Принято.
*
Мы готовились к мировой войне. Я был как нельзя рад и доволен. Хорошо выспавшись, я отказался от комментариев прессе. Минобороны объявило о завершении и полном разгроме основных сил Армии Освобождения, террористы подавлены, но не исчезли совсем.
Изготовление тысячи комплектов для транспортников заняло у меня шесть часов времени – от одиночных до изготовления десятка за один проход. И поэтому, завершив работу, я свалил все эти комплекты на свои авиастроительные предприятия, где левиафаны вариации 3.0 заняли топовые места на конвейерах – сборка ускорилась, за сутки Директор обещал по десять-двенадцать машин, если мы приостановим создание тяжёлых бомберов. Я с готовностью отменил проект нового бомбера – но при этом ракетостроительное предприятие тоже форсировало свою деятельность, ведь предстояло использовать очень-очень много боеприпасов к бомбардировщикам типа Ту-160 и Су-34АБС… И вообще, снарядный завод ещё ночью перешёл на авральный режим. В воздухе пахло войной. Директор отчитался:
– Мы утраиваем выпуск бронеавтомобилей и грузовиков. К октябрю при таких темпах сможем заменить в армии пятнадцать процентов автопарка, самые активные пятнадцать процентов.