– Тут мы ничего сделать не можем, – отозвался Арес, вернее, его мобильная платформа, – технологичное и простое оружие может выпускать любой завод, а мы специализируемся на нормальном, сложном и дорогом. Так что темпы выпуска феноменальные, если подумать. За полгода создать целую маленькую армию, от носков и патронов до истребителей и систем ПВО – это мало кто может.
– Нам нужна большая армия.
– Она у вас есть. Наши поставки – не уникальные, они заменяют хорошее на лучшее. В целом – фронт обеспечен всеми требуемыми средствами поражения и защиты, система снабжения на основе реакторных вертолётов «левиафан» вступила в строй, пусть и в сильно ослабленном варианте…
Зотов кивнул:
– В таком случае нам не придётся изменять уже разработанные планы, в этом вы молодцы, не подвели, – похвалил Ареса министр, – теперь вопрос на засыпку – с какого направления враг ударит?
– Скорее всего, по всем направлениям, – сказал Арес.
– И как будете действовать вы? – спросил один из генералов, доселе молчавший, – ваша тактика тут как уляжется?
– АМ – это высокопрофессиональная частная армия с жёстким отбором и самой суровой системой обучения…
– Ну да, ну да…
– Если вы не помните, – чуть улыбнулся Арес, – то ваши солдаты штаны стирали после небольших учений на дальнем востоке. А для наших это норма жизни, в обучении и не такое бывает…
Генерал поджал губы. Но министр обороны повторил вопрос генерала подробнее:
– Нам не совсем ясно, какую функцию возьмёте в этой войне вы. Безусловно, мы планируем все свои операции, не учитывая АМ, но вы же примете участие в войне?
– Безусловно, – повторил за министром Арес, – АМ, повторюсь, это очень маленькая и очень опасная армия, две тысячи бойцов в броне четвёртого поколения, лучшая бронетехника и авиация… поэтому наша тактика – это удары, не сокрушительные, но болезненные, десантные операции. И по мере развития военной ситуации будет ясно, где мы нужны, это хорошо, что вы не учитываете нашу помощь.
Зотов глубоко вздохнул и осмотрев генералитет, предположил:
– Война может начаться в любую минуту. Может быть, уже началась, нам нужно учить солдат с особым тщанием, не жалея ни времени, ни денег, ни ресурса техники и прочей матчасти. Если будет такое раздолбайство, как в первую чеченскую – знайте, сейчас не начало нулевых, правительство может и к стенке поставить виновных сотнями, тысячами – и никто из народа даже не пикнет против. Поэтому дрючить, дрючить с особым остервенением всех солдат. Это уже не армия, это учебка, и ваша задача – подготовить солдат к той жопе, что случится потом. Арес, твои…
– Солдаты АМ проходят ежемесячные учения, сдачу нормативов, профессиональную подготовку. Все без исключения имеют богатый боевой опыт как в АМ, так и в других армиях мира, прошли тщательный психологический отбор и воспитание, без выходных проходят специализированную подготовку и получение опыта во всех военных науках. Так что АМ готово к бою на сто процентов, – ответил Арес.
– Вот. У тебя это есть, а наши…
– Согласно моим сведениям вы утрируете, за последние пять лет в военных частях существенно улучшился микроклимат за счёт перехода на контрактную основу и прохождение постоянных учений, войну, обучением солдат занимаются тренеры АМ, боеготовность армии увеличилась за пять лет в четыре с половиной раза, на данный момент ВДВ по прежнему лидирует по боевым показателям, вместе с морпехами. Мы наблюдаем согласно нашему договору и оперативно реагируем.
Генералы стиснули зубы, как один. За последние годы по армии прошлась карающая длань министерства обороны – в том состоянии, в котором она была ранее, армию можно было только на убой отправлять… конечно же, раскол в армии на первый и второй сорт, на гвардию и войска, только ухудшил ситуацию в последних. И это всё бесперерывно было предметом для уголовных дел – укрывательство приравняли к деятельному соучастию, поэтому при малейшей попытке скрыть дедовщину, побои, нарушения, укрыватели шли под трибунал плечом-к-плечу с виновными… результат – двадцать тысяч новых постояльцев в дисбате, из которого сделали тюрьму для военных, заполярные военные части.
Зотов тоже про них вспомнил и предположил:
– А может, мы дисциплинарников переведём поближе к фронту? Там глядишь и своим жизнь сохраним…
– Нельзя, – грустно сказал Арес, – предадут, разбегутся, как крысы. Кстати, о нашем новом оружии.
– Броня?
– Не совсем та, – Арес хмыкнул, – я про сверхтяжёлые корабли. Их у нас шесть штук, первый из новой серии сдаётся в эксплуатацию через неделю. Но мы его не будем использовать, наша задача – устроить врагу что-то вроде Вьетнама… чтобы они завязли в этой войне и перемолоть их, поэтому мощные средства для проламывания ПВО не будем использовать… Вместо этого предложили создать отдельную бригаду на основе транспортного корабля и бригады ВДВ. Основной задачей такого летучего отряда будет зачистка районов и скоплений противника, захват населённых пунктов, и тому подобное…
Зотов улыбнулся:
– Товарищи, мы неправильно планируем. Эдак мы войну просто выиграем – и всё. А наша задача – это уничтожение экстремистов-радикалов, то есть вытянуть их на бой и с минимальными потерями уничтожить максимальное количество живой силы. Итак, даю задачу – перебросить усиление на границу с Чечней и Дагестаном, усилить все блокпосты боевой техникой, организовать оперативное патрулирование границы боевой авиацией, готовность номер один – в любую минуту может начаться война. И она точно начнётся…
Хьярти стоял перед большим строем солдат. Это четыреста человек в броне четвёртого поколения – из сверхпрочных синтетических материалов и металлов, с аккумуляторами, купленными в галактике – неделя автономности! При этом и по подвижности, и по бронированию, броне превосходила общевойсковую. Солдаты АМ стали частыми гостями на Арене, более того, именно Силы Специальных Операций АМ стали основным противником Особой Штурмовой Бригады ВДВ. Тысяча на тысячу человек – вот это была бойня. Вот это была тренировка – это можно сравнить уже не с сетевой игрой, а с игрой ХЗ, или огромным РПГ-шутером, в котором каждый солдат обладал специализированными навыками, получал определённые бонусы от уничтоженного противника, использовал внутреннюю валюту для покупки снаряжения…
Четыреста человек стояли в пять шеренг, стояли они в ангаре транспортника, с одной стороны ангара. С другой стороны – стояли в ряд двенадцать тяжёлых БМП. Солдаты АМ ждали. Все они были тщательно отобраны, прошли многомесячные тренировки и многочисленные десантные вылазки в Аравии, успев получить и боевой опыт, и заработать много денег, так что каждый из них был миллионером. Некоторых большие деньги испортили, но не этих – большая часть просто воспользовалась правом на покупку оружия и купили себе первоклассное снаряжение, инвестировали в будущее, так сказать… Строй выглядел неподвижно – никто не шевелился, по крайней мере, под бронёй это не было видно. В руках у всех было уникальное оружие, разработанное совместно с ЦЭМом – это пулемёт-гранатомёт. Ставить однозарядные гранатомёты под автоматы додумались американцы, но объединить в одном оружии крупнокалиберный пулемёт и автоматический гранатомёт – до этого даже они додуматься не могли. Автомат «Бабай» выглядел устрашающе – закрытый в кожухе, из кожуха спереди выделялись только два ствола – сверху пулемёт и гранатомёт снизу. К автомату тянулась толстая лента – конвейер, по которому шли патроны из большого заплечного рюкзака – триста гранат и тысяча двести патронов. Хьярти знал – ещё в их броне были перевязочные материалы, автоинъекторы, в подсумках умещались гранаты и мины…
Он осмотрел строй солдат – все ждали командирской речи перед битвой. И он толкнул её:
– Мы начали эту войну не потому, что хотим победить. Победа нам не нужна. Наш враг – те, кто использует определённую религию для промывания мозгов, для создания секты, для создания из жителей бедных стран – агрессивного и послушного пушечного мяса. Не стоит думать, что мы хотим добиться от них чего-то – я просто знаю, нам противостоят люди, которые с пелёнок были воспитаны в покорности, лишены свободы мысли и свободы воли. Это не религия, это секта. Мы не ведём агитацию – потому что они не поймут. Мы не собираемся захватывать и удерживать территории – они не покорятся. Не войдут в наше сообщество, потому что они уже не наши. Уже не такие, как мы. Убить человека для них – что муху прихлопнуть, внутри, глубоко в мозгах, нет ограничителей – если на то воля Аллаха, можно и детей насиловать, и убивать всех подряд. Религия здесь не при чём, из них специально создавали такое пушечное мясо – с семидесятых годов двадцатого века и до наших дней, их радикализировали, маргинализировали, создавали и финансировали радикальные группировки. Это даже не идеология, как нацизм. Потому что идеология – предполагает свободу мысли, а секта – абсолютную покорность и слепую веру в догмы, фанатизм. Поэтому – мы летим не захватывать или покорять, а просто уничтожать. Я пойду с вами, я буду среди вас, если вас это взбодрит – командую операцией не я, а Арри, так что в бой я пойду как солдат, тем более, что офицером никогда и не был. Готовьтесь к большой, опасной, грязной работе. Наша тактическая задача…