Вот придя к такому выводу, я и решил, что пора обзаводиться собственными ударными силами. Но лично мне было необходимо серьёзно поговорить с президентом, иначе похерим мы все полимеры. Одновременно с началом проектирования военной техники я начал просить аудиенции у царя. Через министра обороны.
Утром двадцать второго марта две тысячи шестого года я получил известие, мне позвонил Зотов.
– Хьярти?
– Да, товарищ министр? – тут же отозвался я.
– Как продвигается наш проект? Мне с УВЗ уже пару раз звонили, говорили о каких-то «уралботах»…
– Бюджетный вариант промышленного робота, – отмахнулся я, – специально для нужд ВПК. В пять раз дешевле обычного, как и обещал. Хотя он и попроще будет.
– Замечательно. Сдержал таки обещание. Наши финансисты уже подсчитали затраты на роботизацию некоторых предприятий и готовы сделать заказ…
– Лучше, если смету составят мои специалисты. Во-первых – они хорошо разбираются в вопросе роботизации, а во-вторых – в моей организации крайне жёсткое отношение даже к мелкому мздоимству. Готов поспорить, моя смета будет меньше.
Министр хмыкнул:
– Ладно, ладно, пущу твоих людей. На какой хочешь завод. Тут мне вчера выдался случай поговорить с президентом. Я ему намекнул на то, что ты хочешь поговорить тет-а-тет. Надеюсь, не будешь презентовать свои проекты и ему?
– Это смотря с какой стороны посмотреть, – буркнул я, – я о геополитических проблемах хотел поговорить. И о нашем взаимодействии при решении этих проблем, всё-таки я уже личность не последняя в стране. Если не ошибаюсь, мои предприятия сейчас оцениваются в двадцать пять миллиардов долларов.
Министр недолго помолчал. Помолчал, после чего ответил:
– Я так понимаю, о военной стороне вопроса вы тоже хотите поговорить?
– И о военной тоже. Пока что я не выпускал оружие на своих предприятиях. Сами знаете, Абстерго – это уже само по себе знак качества, бюджетной техникой я не увлекаюсь…
– Однако, для ВПК всё-же сделал, – заметил министр.
– Потому что это вам было нужно. Реально нужно. Плюс к тому, мои роботы, всё же, самые дешёвые в мире, что немаловажно.
– Завтра он приедет в министерство обороны. Я сказал, что ты с ним хочешь встретиться – он сказал «пусть приезжает». Успеешь?
– Конечно. Время? – я посмотрел на часы в своей спальне. Потом на широкое панорамное окно – оно открывало неплохой вид на землю. Со стороны луны она казалась такой маленькой, где-то там, далеко в небе.
– Полдень. Не опаздывай. И вот ещё что – лучше захвати что-то, что его обязательно заинтересует.
Министр отключился. Я сел на кровати и задумался. Захватить то, что его обязательно заинтересует… Вот это был номер. Нужно было захватить то, что его обязательно заинтересует… обязательно заинтересует…
*
Что может заинтересовать президента? Конечно же, танк. Я начал работу над созданием концепт-танка. Надо было уложиться в сутки – до одиннадцати часов завтрашнего дня. А Директор – начал согласовывать всё в ГАИ. На него работал штат юристов, которым он выдавал задания в режиме он-лайн, через СМСки и звонки.
Выбежал в гараж:
– Берси, мы делаем Танк!
– Боже. Только не налажай!
– Не беспокойся, – успокоил я его, – у меня уже неделю как мысли о постройке танка витали. С тех пор, как познакомился с директором УВЗ. Прошерсти все проекты танков в галактике, посмотри, что из этого будет хорошо воспринято тут. С близкими техническими характеристиками.
Берси выдал на-гора мне шесть интересных проектов танков. Первый – танк Крии, второй – Зонама, третий – Ксандарский, и ещё три от менее известных цивилизаций. Танки Крии строились по четырёх гусеничной схеме, то есть у них было четыре независимых друг от друга гусеницы, при потере одной из них танк мог продолжить движение на оставшихся. Но у них из-за массивности гусеничного механизма не было необитаемой башни, а это не позволяло обеспечить живучесть.
В итоге я выбрал проект Зонамовского танка, решив его творчески «переосмыслить». Во-первых – танк маленький. Броня большая, крепкая, но сам танк довольно узкий. Это достигается за счёт необитаемой башни – экипаж сидит в передней части танка, в отдельной бронекапсуле. Башня имела довольно эффективный автомат заряжания – до двенадцати выстрелов в минуту, то есть долбить мог каждые пять секунд. Второстепенное вооружение – два пулемёта, спаренный с пушкой КПВТ и зенитный ПКТ на башне. Танк узкий, нос у него, как у ИС-3 – «щучий», то есть угол, предназначенный для проламывания стен. Масса – тридцать пять тонн. Танковый двигатель – газотурбинный, полторы тысячи лошадей. При такой массе, обусловленной не слабой бронёй, а компактными размерами самого танка. Пушка же наоборот, мощная 152-мм гладкоствольная. Боезапаса в тридцать снарядов вполне достаточно для ведения интенсивного боя.
Сборка танка началась тут же, плавильней работал я – делал с помощью Силы отливки. Радар АФАР пришлось снять с беспилотника, слегка переделав. Автомат заряжания был, по технике, унифицирован с уралботами. Защита от ЭМИ обеспечивалась защитным слоем внутри брони, плюс, довольно дорогая, но простая в техническом плане защита от кумулятивных снарядов – секции алмазной брони. Алмаз – самое твёрдое вещество на земле. Секции защиты от кумулятивного боеприпаса представляют из себя вплавленные в броню алмазные пластины трёхсантиметровой толщины. При попадании кумулятивной струи алмазная пластина разрушается, но пробивающего эффекта не получается – разрушение алмаза поглощает немало энергии за счёт распределения энергии по кристаллической решётке. Поэтому алмазная броня не крепкая, хрупкая, но от одного проникающего удара защищает лучше, чем любой земной металл. Синтез алмазных пластинок, размером с книгу, был налажен на ЛК. Кристаллическая печь – довольно простое устройство. Загрузил туда полтонны угля, обратно вышли аккуратные блестящие пластинки выращенных алмазов, абсолютно прозрачные. Слойка из графена увеличивала прочность брони к разрывам, распределяя удар по большей площади. Эти же графеновые соты действовали и поглощая удар от противотанкового оружия. Классические БОПСы и стальные бронебои не имели шанса вообще. Бронекапсула своим весом уравновешивала тяжёлый двигатель в корме – броня капсулы была ещё одним слоем, таким же, как и внешний. Танк получился узкий – ширина вписывалась в максимальное значение по правилам ГАИ. Это облегчило процесс регистрации – в частности, на танке можно было ездить по городу без дополнительного эскорта, так как он проходил по категории гусеничной техники, предназначенной для движения по асфальтовому покрытию – то есть с гладкими гусеницами и приемлемой массой – до сорока тонн.
Про внешние системы я промолчу – компьютер, радар, четыре камеры внешнего обзора, лазерный импульсный дальномер и радиостанция… всё довольно скромно для такой махины. Но самое главное – машина могла десантироваться с самолёта. То есть по массе и габаритам вполне вписывалась в транспортные возможности основного грузовоза армии – ИЛ-76. Хотя самолёт мог сбросить всего один танк, но всё же, не БМП, а настоящий танк с большой и тяжёлой пушкой, крепкой бронёй…
К вечеру лихорадка отпустила. Но разрешение от ГАИ так и не было получено – бюрократия-с. Разрешение на то, на это, соответствие тем и тем нормам, в общем, настоящий бред. Вершиной бреда было требование соответствия условиям безопасности движения. Что бы, значит, проезжающий запорожец не помял мой танк. Я плюнул на это всё и решил ехать так. Гаишникам можно будет дать и взятку, если потребуется, а видео с камер наблюдения подчистить.