Закончив с ними, я продолжил работу над совершенствованием своей столицы — Екатеринбурга. Исторически так в России сложилось, что в России есть Россия-столичная и Россия-периферийная. Столичная — это Москва и Питер, периферия — всё остальное. Это жёсткая система, в которой довольно сложно быть человеком с периферии.
В результате роботизации моих производств был замечен рост количества обслуживающего персонала. Соотношение персонал\количество продукции стало смещаться в сторону второго, но общее увеличение вала привело к тому, что персонала в Абстерго уже было больше тридцати тысяч человек и их количество постоянно росло, как на дрожжах. Строились верфи, строились новые железнодорожные пути — кружная железная дорога, строилась вторая ветка монорельса, на этот раз — кольцевая, которая шла вокруг нынешней границы города. К тому же экономическое развитие коснулось самого города. Мэр меня если не слушался во всём, то прислушивался. Ещё бы — один из самых богатых людей России и помощник президента — в его городе фигура покрупнее, чем губернатор. Губернаторы приходят и уходят, а я — есть.
Изменения коснулись города почти незаметно. Стали стекаться люди из области, им было что строить — почти семьдесят новостроек возводилось в Екатеринбурге. Улучшение жизни в городе, приток денег, привело к тому, что Екатеринбург преображался. Даже заговорили об открытии снова цехов металлургического завода, хотя эта идея была гиблая.
Улицы по весне украсили новые фонари, ремонтировали дороги — теперь делали железобетонные. Бетонные дороги начали разрабатывать ещё в феврале, а в марте закончили изготовление оборудования, сейчас — начали потихоньку делать непосредственно дорожное полотно. По совету Директора все старые пятиэтажки подверглись рестайлингу — делали капремонт коммуникаций, меняли фасад на более тёплый. По сути это бетонные резные накладки, которые превратили невзрачные панельные и кирпичные коробки в архитектурный шедевр. Стиль тоже менялся от района к району — где-то это просто виньетки, башенки над крышей, в стиле домов восемнадцатого-девятнадцатого века, ампир, где-то — хай-тек — квадраты, углы, окрашенные в разные цвета, которые делят дом на «кубики» окон, где-то — в стиле современных новостроек. В архитектурный план рестайлинга включились и дизайнеры новостроек. Ценз на качество работ, гармоничность архитектуры города, стал намного более строгим.
Вместе с новыми домами появились и новые автобусные остановки Урал-Стайл, то есть в основном состоящие из металлической нержавеющей рамы и полупрозрачного пластика. Тут же, прямо на остановках, ставили терминалы перевода средств, в центре города активизировались банки — появилось намного больше банкоматов.
Архитекторы предложили проект замены всех пешеходных зон на плитку, обустройство велодорожек и специальных зон для отдыха. В итоге, после получения по шапке, они быстро свернули проекты велодорожек, зон отдыха, осталась только плитка. Зато дизайн её менялся от района к району и соответствовал дизайну домов, как уже проведённому рестайлингу, так и планируемому. К примеру, орджоникидзевский район — тут много девяти-двенадцатиэтажных домов, многие довольно скучного советского дизайна. Этот район в стиле хай-тек. Дома — покрасили специальной эмалью, уличные фонари, урны, скамейки, мусорки, автобусные остановки — всё в стиле хай-тек. Фонари — стальные столбы со шляпкой, на которую светили мощные светодиоды. Диоды — продукция бывшего оптико-механического завода, столбы — уралмаша. Урны в форме квадратов и кубов, так же весьма сложного вида, но тяжёлые — такие не сопрёшь без грузовика. Да ещё и залиты в бетонный фундамент. Скамейки тоже.
Ближе к центру уже провели частичный рестайлинг пятиэтажек — тут царил ампир, девятнадцатый век, резные виньетки, Чёрные уличные фонари с закосом под газовые, вместе с фонарями тут же были литые урны в стиле девятнадцатого века, скамейки с железными виньетками и косившими под дерево пластиковыми сидениями. Вообще, мест для сидения стало намного больше. Тут тротуарная плитка была резной, максимально в духе времени. Поначалу даже создавалось впечатление, что попал в рома Жюля Верна.
Остальная стилистика варьировалась от района к району, но не была настолько всеобъемлющей и специфической. Кроме одного района — юго-западного лесопарка. Лесок планировалось огородить высоким забором, оснастить широкими тротуарами, с площадями, построить тут полноценную зону отдыха — с кафе, ресторанами, поставить на тротуарах наружные обогреватели — они позволяли поднять температуру на десять-пятнадцать градусов выше уличной. А обилие вокруг лесов защищает от ветра. Проект был большим, стоимостью в миллиард рублей. И на это были привлечены рабочие со всей губернии. Устроиться на работу можно было легко — пришёл в контору, на следующий день уже идёт зарплата и надо идти работать. Пока что в лесу прорубали дорожки, с помощью тяжёлой техники строили тротуары. Парк решено было сделать в стиле средневекового романтизма. В центре парка предполагалось за лето построить настоящий романтический замок, вроде диснейлендовского — с башенками, бойницами и крепостной стеной.
Проекты, проекты, одни проекты. При нынешнем курсе в сорок рублей за доллар миллиард рублей — это двадцать пять миллионов долларов. Посильная для меня сумма. Город напоминал большую стройку — приток денег от иностранных покупателей привёл к экономическому и демографическому буму. Количество мигрантов снизилось в разы — на работу даже дворником брали только русских. Политика национального развития — незачем нанимать всяких турок, ежели своих Ванек в глубинке много.
Через продажу высокотехнологичных товаров деньги стали затекать в город. Сфера услуг начала развиваться особенно сильно. Крупные торговые центры даже в планах уже вытеснили рыночных торговцев-одиночек. В городе построили шесть ресторанов KFC, две кофейни Старбакс. По промежуточному анализу Директора население увеличилось с полутора до двух миллионов, количество безработных повысилось до восьми процентов, против пяти в прошлом году, но это скорее из-за того, что многих содержат мужья, дети. Ведь, хотя в город и приехало ещё полмиллиона человек, количество трудящихся увеличилось вдвое против прошлого года — приезжали из деревень, сёл, маленьких городков, на заработки. И многие хотели осесть тут. Почуяв, что рынок жилья резко пошёл вверх в цене, застройщики активизировались, причём очень сильно. Это было ещё зимой, а в марте заложили сорок новых жилых комплексов на окраинах Екатеринбурга, для приезжих.
И это я ещё не упомянул про планы по достройке Ёбургского метро — построение кольцевой линии вокруг города, что бы прочно объединить город и его агломерацию.
В общем и целом — я был доволен. Этой весной прохаживался по городу и не мог нарадоваться. Людей стало больше, электроавтобусы колесили по городу всё чаще, благо, низкая цена позволяла. Поговорил с жителями — настроение было оптимистичным. Город развивается, как будто в него вдохнули вторую жизнь. На фоне этого популярность мэра росла, как на дрожжах. Абстерго тоже перепала своя доля славы — ведь фирменный треугольник красовался и на автобусах, и на монорельсе, и на всех моих товарах, которые теперь составляют девяносто процентов валового продукта города. Европейцы уже оценили, американцы тоже — именно на их уровень я и влез.
И вот, тридцатого апреля состоялось совещание. В «Белом Доме» — доме правительства. Тут располагался отдельный конференц-зал. Я был приглашён и в представлениях не нуждался. Пришли руководители крупных предприятий, по большей части уже знакомые мне и разные люди из администрации. Каждый подготовил отчёт о своей деятельности. Начали с местного главврача — хозяина больничных уток. Оказывается, в больницах требуется капремонт, а так же — новые помещения. Места на всех не хватает, в связи с бурным развитием города. Мэр пообещал решить этот вопрос и посмотрел на меня: