Царица Тамара
Когда-то здесь стоял зловещий замок,На славе возведенный и крови…Единственный на всей земле,Тот самый,Овеянный легендами любви.
Шумел камнями непокорный Терек.Я мысленно остановил момент,Взглянув печально на пустынный берег,На грустные развалины легенд.
Неужто вправду вон с того обрываЕе любимых сбрасывали вниз?Неужто так она была красива,Что миг любви оценивался в жизнь?
И надо ж было как-то раз случиться,Что юный рыцарь не погиб в ту ночь…И утром вновь явился он к царице,Сумев свою обиду превозмочь.Царица этой встречей не смутилась.И голос пал, как камень с высоты:«Спасибо за оказанную милость.Я очень рада, что вернулся ты.
Но почему пришел ты слишком рано?Я в полночь жду тебя…А не сейчас…»
И он поверил сладкому обману.
Но во второй разБог его не спас.
Исповедальный рейс
Вы поначалу были строги,Уйдя в свой отрешенный взгляд.Мы в небесах,Нам по дорогеУже который час подряд.
Я разговор не начинаю,Боясь прогнозы обмануть.Вы только в небе неземная?А на земле иная суть?
И вы нарушили молчанье.А я пошел на этот зов.И полыхнуло вдруг печальюОт ваших глаз,От ваших слов.
И я почувствовал при этом,Что поверя́ли вы на мне,Как отнестись вамК вашим бедам,Что вы забыли на земле.И я вошел в чужую повесть,В чужую исповедь навзрыд,Уже ничуть не беспокоясь,Что вы умрете от обид.
Поскольку драма разрядилась.И успокоилась душа.А ваша искренность,Как милость,Со мною на землю сошла.
И я подумал – все мы схожи:Когда терзает нас разлад,Сосед по небу иль прохожийВсегда прийти на помощь рад.
Встреча Пушкина с Анной Керн
А было это в день приезда.С ней говорил какой-то князь.«О Боже! Как она прелестна!» —Подумал Пушкин, наклонясь.
Она ничуть не оробела.А он нахлынувший восторгПереводил в слова несмело.И вдруг нахмурился,И смолк.
Она, не подавая вида,К нему рванулась всей душой,Как будто впрямь была повиннаВ его задумчивости той.
– Что сочиняете вы ныне?Чем, Пушкин, поразите нас? —А он – как пилигрим в пустыне —Шел к роднику далеких глаз.Ему хотелось ей в ладониУткнуться. И смирить свой пыл.– Что сочиняю?Я… не помню.Увидел вас —И всё забыл.
Она взглянула тихо, строго.И грустный шепот, словно крик:– Зачем вы так? Ну ради Бога!Не омрачайте этот миг…
Ничто любви не предвещало.Полуулыбка. Полувзгляд.Но мы-то знаем —Здесь началоТех строк,Что нас потом пленят.
И он смотрел завороженноВслед уходившей красоте.А чьи-то дочери и женыКружились в гулкой пустоте.
Тверское воспоминание
«Всего лишь день…»
Всего лишь день,Всего лишь ночьОстались нам до встречи.Но эти сутки превозмочьДвум нашим душам нечем.
Я выйду на угол Тверской —В назначенное место.И ты мне издали рукойМахнешь,Как в день отъезда.
На этом памятном углуСредь гомона людскогоЯ вновь поверить не смогу,Что ты вернулась снова.
Что снова всё со мной сейчас:Твоя улыбка,Голос…Тревожный светСчастливых глазИ тихая веселость.Минуты,ДниИли годаПромчатся в этот вечер.
Любовь одна.И жизнь одна.И ночь одна —До встречи.
«Под тихий шелест падавшей листвы…»
Под тихий шелест падавшей листвыМы шли вдвоемСквозь опустевший город.Еще с тобою были мы на «вы».И наша речь —Как отдаленный говорРеки,Что тосковала вдалеке.Мы ощущали грусть ее и свежесть.Глаза твои —В неясном холодке…И я с тобою бесконечно вежлив.
Но что-то вдруг в душе произошло,И ты взглянула ласково и мило.Руки твоей прохладное теплоОтветного порыва попросило.И что случилось с нами,Не пойму.
Охвачена надеждой и печалью,Доверилась ты взгляду моему,Как я поверил твоему молчанью.
Еще мне долго быть с тобой на «вы».Но главное уже случилось с нами:Та осень дождалась моей любви.Весна еще ждала твоих признаний.
«Что делать…»