Во времена Шиллера (и с позиции гуманитарных наук) этой позиции не так легко было найти по-настоящему точное объяснение, но с тех пор ее удалось серьёзно обосновать и уточнить при помощи достижений наук естественных. Особенно большую помощь в детальном описании того, что происходит с мозгом человека, когда он занят не просто организацией быта, достижением каких-то целей или реализацией намерений, оказали открытия, сделанные за последние два десятилетия благодаря впечатляющим успехам нейробиологии и нейрофизиологии. Речь идёт о том, чтобы найти сферу, в которой мы способны свободно и беззаботно мыслить и действовать, воспринимать и понимать, при этом открывая новое и реализуя весь спектр наших возможностей.
Что могут измерить нейрофизиологи (например, при помощи метода функциональной магнитно-ядерной томографии) в мозгу играющего человека, так это снижение потребления кислорода в области миндалевидного тела по причине ослабления активности нейронных связей в нём. А ведь этот отдел мозга наиболее активен, когда мы испытываем страх.
Таким образом, играя, мы теряем страх. Одновременно происходит усиление активности тех нейронных сетей, что мы используем, стремясь справиться с вызовами, которые нам бросает данная игра. Чем сложнее игра, тем больше таких периферических нейронных сетей будет задействовано одновременно. Именно это является решающей предпосылкой к тому, что благодаря новым связям, образующимся в этих сетях между базирующимися в них знаниями, мы можем делать творческие находки и развивать новые идеи. Наконец, каждый раз, когда мы удачно справляемся с новой задачей, можно наблюдать, что особые нейронные связи в среднем мозге, известные как «центры поощрения», начинают ярко пылать. Вызываемое этим чувство мы переживаем как радость, как удовольствие, иногда даже как восторг. Таким образом, игра помогает нам сильнее радоваться жизни.
Уже только эти три важнейших открытия в сфере нейробиологии дают нам достаточно чёткий ответ на вопрос о том, каково значение игры в жизни человека и что с нами происходит, когда мы играем. Всякий раз, как мы начинаем играть, для нас открывается особый мир. В нём исчезает всё то, что в обычной повседневности мешает раскрытию нашего потенциала. Играя в полную силу, мы не чувствуем никакого давления, принуждения, а если ничто нас не гнетёт, то и страх исчезает. Поэтому, играя, мы всегда радостны и свободны.
Освобождающая и объединяющая сила игры
Мы только тогда в состоянии думать и действовать по-настоящему свободно, когда нам не нужно реагировать на многочисленные требования, которые периодически предъявляет нам жизнь вне рамок игры. Только тогда мы можем что угодно пробовать и как угодно экспериментировать — беззаботно и свободно. Именно такова детская игра, где дети сами определяют и выясняют, что получится, а что нет. Если они чувствуют какое-либо давление (например, замечают, что за ними наблюдают) или если плохо себя чувствуют (больны, озабочены какой-то проблемой), то сразу бросают играть. Так же они поступают, ощущая неуверенность или испытывая страх — и нет лучшего индикатора этих состояний, чем прекращение игры.
Едва начав играть вместе с другими, дети обнаруживают, что игра становится увлекательнее, если происходящее в ней ограничить определёнными правилами. К тому времени, как мы становимся взрослыми, то, как правило, уже хорошо умеем эти правила соблюдать. Мы умеем придерживаться того, что в рамках пространства и времени игры считается правилом, то есть является предпосылкой к тому, чтобы игра оставалась игрой. Однако у каждого из играющих должна быть возможность в рамках этих правил чувствовать себя свободным, проявлять свой творческий потенциал, совершенствовать умения и навыки, умножать знания, то есть, играя, развиваться.