Я неохотно поднялась и пошла обратно к Владу. Но взгляд полуприкрытых век, очевидно, о чем-то говорил. У меня был эдакий зовущий взгляд.
— С вами все в порядке? — спросил мойщик.
— Все просто великолепно, — ответила я, улыбаясь.
Влад начал стричь волосы. Затылок он обработал бритвой, чтобы волосы лежали лесенкой. От этого прическа стала сексуальной. Получилось круто! Как у Мег Райан. Никогда у меня не было такой классной прически. А цвет — вообще изумительный. И он действительно прекрасно сочетался с цветом кожи.
Когда все было готово, я отправилась к кассе. Счет оказался на двести девяносто пять долларов без налогов и чаевых. И конечно, необходимо дать Владу не меньше двадцати процентов, и уж по меньшей мере десятку — тому парню, что моет волосы, хотя он достоин гораздо большего. Наверняка ему многие назначают свидания — благодаря такой-то работе. Хотела бы и я пригласить его куда-нибудь, но не хватило решимости. Да и он все-таки мне не пара. Ну а в целом поход в салон обошелся мне в триста восемьдесят семь долларов. Однако на карточку можно было занести только стоимость и налог, но не чаевые. Ну что ж, я пустила в ход свой «Амэкс» и выложила еще семьдесят долларов наличными. Многовато, конечно, но дело того стоило. В Нью-Йорке парикмахерская — очень дорогое удовольствие.
Я вышла из салона и побрела по Вест-Виллидж. У меня была новая прическа, а на ногах — новые босоножки, и все то же призывное выражение в глазах. Идя по улице, я ловила на себе взгляды мужчин. Да, прическа у меня что надо! Знаю. Я шествовала с таким видом, будто вся улица принадлежит мне. Пока не споткнулась о камень. Тогда я немножко сбавила ход.
Я купила изумительный красный шелковый топ в небольшом магазинчике. Выйдя оттуда, заметила, что около какого-то магазина толпится народ. Это что? Булочная? Да, в самом деле. Вывеска гласила, что это булочная «Магнолия». По-моему, я читала о ней в «Нью-Йорк мэгэзин». Из «Магнолии» чудесно пахло, а к ней тянулась длинная очередь. Можно ли не воспользоваться случаем съесть что-нибудь вкусненькое? К этому времени я уже успела нагулять аппетит и, не раздумывая, встала в очередь.
Очередь заняла почти пятнадцать минут. Все покупали кексики, видимо, это было самым вкусным. Мне приглянулся желтый кексик с розовой глазурью и белыми крошками. Люблю розовый цвет.
Я вышла, села на скамейку и надкусила кекс. Святые угодники! Какая вкуснятина! Мечта! Вкус — совсем не такой, как обычно у покупных кексов. Этот словно бы только что из бабушкиной духовки. Потрясающе!
Я сидела на улице со своей новой крутой стрижкой, новым крутым цветом волос, в своих новых крутых босоножках и ела самый вкусный кекс в моей жизни. Дул приятный ветерок. Я улыбалась. Сегодня все было прекрасно.
Пять «Б»: «Блумингдейлз», «Бергдорф», «Бендел», «Барниз» и я, Карин Боснак
Снова пришел понедельник, и я с новой прической и с волосами нового цвета явилась на работу. Я чувствовала себя великолепно. Каждый считал своим долгом сообщить мне, как прекрасно я выгляжу. Вот уж точно: триста восемьдесят семь долларов были потрачены не зря! Только успела сесть за стол, как зазвонил телефон.
— «Суд Куртиса», — ответила я.
— Можно Карин? — спросил приятный мужской голос.
— Слушаю вас.
— Карин, меня зовут Сэм. Я персональный тренер в «Кранче». Я вижу, вы только что вступили в наш клуб.
— Совершенно верно, Сэм, — флиртующим тоном ответила я.
— А вы знали, что каждому новичку полагается одна бесплатная тренировка с персональным тренером? — спросил он.
— Нет, не знала.
— С какой целью вы занимаетесь фитнесом, Карин? — поинтересовался Сэм.
— Сжечь жир, — ответила я.
— И что вы делаете, чтобы сжечь жир? Только не говорите мне, что вы бегаете на дорожке.
— Но я действительно бегаю на дорожке.
Надеюсь, Сэм не заглядывал в мою карту и не видел, что я уже три недели не приходила в зал.
— Чтобы сжигать жир эффективнее, вам надо подкачать мускулы, — сказал Сэм. — Я могу показать вам упражнения.
— Правда? — переспросила я.
— Да, Вы не против, чтобы я провел с вами бесплатную тренировку?
— Конечно! А когда вы хотите со мной встретиться? — спросила я и покраснела: кажется, получилось что-то двусмысленное. — Ну, я имею в виду… ну, вы понимаете, что я имею в виду.