Когда я покончила с этим, идти в хозяйственный было уже поздно. Я направилась домой. Все три швейцара приветствовали меня.
— Здравствуйте, мисс Карин, — сказали они хором, с широкими улыбками.
Они были такими милыми. Я непременно подружусь с ними.
— Общий привет! — ответила я.
Сэм спросил, удалось ли мне найти замок. Я объяснила ему и остальным швейцарам, что отвлеклась от цели. Я снова поинтересовалась, почему у меня нет замка, и предположила, что это какая-то ошибка. И они снова сказали мне, что все квартиры сдаются без замков и мне придется позаботиться об этом самой. Но они предложили мне спросить у управляющего, нет ли замка у него, чтобы на месте купить и вставить. Ну, конечно! Готова поспорить, что этот замок он вытащил из моей же двери, надеясь продать его новым жильцам. Ну, что ж, наверное, в Нью-Йорке так дела и делаются.
Озе был возле лифта. Он нажал кнопку моего этажа. Фу-у! Все-таки хорошо, что он здесь! Ни за что бы не смогла сама найти кнопку четвертого этажа, не говоря уж о том, чтоб нажать на нее. Я вышла на своем этаже, ключом отодвинула защелку и вошла в квартиру. Она была маленькой, но при этом превосходной. Я в нее влюбилась.
Распаковала свои чемоданы, все пять, и тут до меня дошло, что спать мне не на чем, так как моя мебель еще не пришла. Пришлось соорудить постель из одежды в предполагаемом «спальном уголке». Я легла, накрылась тоже одеждой и постаралась устроиться поудобнее. Итак, у меня теперь квартира в Нью-Йорке. Я была так счастлива, что не почувствовала, насколько твердым был пол подо мною. Закрыла глаза и крепко уснула.
На следующее утро меня разбудил веселый солнечный свет, который заливал все три окна. Ох, какой он был яркий! Спина болела. Я заложила руки за голову и потянулась изо всех сил. И вскрикнула. Люблю иногда потянуться и вскрикнуть при этом.
Манхэттен похож на сетку. Улицы идут с востока на запад, а авеню — с севера на юг. С самой восточной точки Манхэттена до самой западной его точки примерно две с половиной мили. Мой дом стоит на самом востоке Манхэттена, на углу Восточной 57-й улицы и Первой авеню. Моя новая работа находится на самом западе Манхэттена, на углу Западной 57-й улицы и Десятой авеню.
Я оделась, позавтракала, надела свои новые босоножки, закрыла дверь на защелку и направилась к выходу. Я очень нервничала — я ведь впервые шла на работу пешком! И какие изумительные у меня босоножки! Я нажала на кнопку лифта. Сэм с улыбкой приветствовал меня.
— А, доброе утро, мисс Карин!
— Самого чудесного утра вам, Сэм! — ответила я.
Спустившись, я попрощалась с Сэмом и остальными швейцарами и направилась на работу. День стоял прекрасный! Я шла по улице, рассматривая великолепные здания. В некоторых из них были по-настоящему шикарные вестибюли. Везде стояли швейцары. Повсюду было полно народа. Утро было оживленным.
Через несколько минут я немного запыхалась и посмотрела на название улицы. Третья авеню. Осталось всего семь. Я двинулась дальше, пытаясь идти не так быстро, но вскоре поняла, что если не потороплюсь, то опоздаю на работу. Какие длинные здесь кварталы!
Минут через сорок я наконец добралась до Десятой авеню. Работа оказалась дальше от меня, чем я думала. Нога ныли. Ступни болели. Я стянула кожаный ремешок со ступни и обнаружила огромный волдырь. Вот черт! На другой ноге на том же самом месте — тоже мозоль. Ну, что ж! Ноги должны привыкнуть к новой обуви.
Поднявшись наверх, я сразу же отправилась в туалет, чтобы хоть как-то исправить положение. Взглянула на себя в зеркало и в ужасе отшатнулась. Что случилось с моим лицом? Дома перед уходом на работу я вполне прилично выглядела. Теперь же лицо у меня потное, волосы лежат как блин, тушь растеклась. И в нога въелась уличная грязь. Ну и видок! А ведь еще утро, на улице совсем не жарко. Я не могу каждый день ходить на работу пешком, если в результате буду являться в офис, напоминая своим видом мокрую псину. В аптечке первой помощи я нашла пластырь и заклеила им натертые места. Ничего, выживу.