— Я счастлив, что мы вернулись.
— Я тоже, — улыбнулась я, не отпуская его из объятий, а Бельфегор вдруг изрек нечто довольно странное и ему не свойственное.
— Я не собираюсь пока уходить из Варии, но я теперь обязан думать не только о себе, но и о нашем будущем и будущем нашей семьи. Потому, думаю, стоит намекнуть временному правительству в моем королевстве на то, что я жив и через пару лет могу вернуться. Право на престол у меня никто не отнимал, а правит страной наместник, так что это не будет столь серьезной проблемой.
— Ты серьезно? — опешила я и отстранилась, сдвигая челку Принца с глаз. — А как же Вария? А как же то, что ты не сможешь больше охотиться?..
— Переживу, — фыркнул он и заколол челку невидимками. — В конце концов, может, буду иногда выполнять тайком какие-нибудь миссии с капитаном. Я не хочу, чтобы мои дети оказались лишены будущего, которого достойны.
— Спасибо, — пробормотала я, обнимая Бэла.
— Я же глава семьи, я должен заботиться о нашем будущем, — усмехнулся Принц, расстегнул мою заколку и, зарывшись пальцами в мои волосы, спросил, глядя мне прямо в глаза: — Лишь поцелуй. Можно?
Я растерялась и почувствовала, что начинаю паниковать, но подумала, что если это будет Бельфегор, то ничего ужасного со мной не случится, а потому нерешительно кивнула. Бэл притянул меня к себе и осторожно коснулся губами моей щеки. Знакомое, ничуть не страшное прикосновение заставило меня немного расслабиться, и рука Бэла скользнула мне на спину, а вторая продолжила перебирать пряди моих волос. Я смотрела в алые глаза Бельфегора, наполнявшие меня уверенностью и спокойствием, а его губы медленно заскользили по моей щеке и вскоре очень осторожно коснулись моих собственных губ. Это было невинное, легкое и очень нежное прикосновение, не вызвавшее во мне лавину ужаса и неприязни, и Принц, поняв это, начал осторожно меня целовать. Я нерешительно ответила на поцелуй, и поняла, что не так уж всё и плохо, и тотального дискомфорта или паники сей процесс мне не принес. Напротив, это было даже… приятно. Я обняла Принца за шею и зарылась пальцами в соломенные пряди, а его губы, дрогнув, замерли, и Бэл отстранился.
— Что не так? — озадачилась я.
— Ну, скажем так: я хоть и Гений, хоть и Принц, но не железный, — фыркнул он и, упав на спину, провел по лицу ладонями и шумно выдохнул.
— Ясно, — пробормотала я, сползая с его колен и усаживаясь рядом. — Бэл, но я правда стараюсь. И если честно… мне было приятно, а страх хоть и был, но не такой уж большой.
— Знаю, — усмехнулся Принц и взял меня за руки. — Было бы тебе неприятно, ты бы не ответила. Я упорный, так что добьюсь того, что фобия исчезнет. Но… терпения мне, терпения.
— Прости, — пробормотала я, отворачиваясь от него, и уставилась в пол.
— Прощаю, — великодушно изрек Принц и, поднявшись, снова меня обнял. — Ну что, идем на поиски капитана и мелкой французской гадости?
— Бэл, у меня к тебе всего одна просьба — больше я ни о чем не попрошу, — нахмурилась я, и Принц напрягся. Он не любил, когда его о чем-то просили.
— Какая? — спросил он, явно не собираясь говорить: «Что угодно, дорогая!» — это совсем не в его характере.
— Не кидай больше стилеты во Франа. Он не лягушка, и ему тоже больно.
Бэл призадумался, а затем кивнул и сказал:
— В него самого не стану. Но в его шапку — уж извини! Его шуточки меня бесят.
— Настолько, что ты не можешь сдержаться? — вскинула бровь я. — Он хуже Графа?
Бел нахмурился, а затем рассмеялся и, потрепав меня по волосам, сказал:
— Ладно. Понял. Ты права, терпения мне эти полгода прибавили, так что переживу. А чтобы желания нашпиговать его шапку стилетами не возникло, велю ему ее больше не носить. Думаю, он будет рад.
— Определенно, — улыбнулась я, радуясь тому, что Бельфегор понял: Фран тоже человек, причем человек неплохой, и заслуживает хотя бы каплю понимания. — Но надо бы Сета с Принцем поискать. Они, наверное, в конюшню попали?
— Как же я хочу переименовать твоего наглого кота, — не в тему проворчал Бельфегор, которого мой черный пушистый любимец просто обожал, но как только Его Высочество пыталось меня обнять, выпускал когти и норовил это самое Высочество расцарапать. Ревность — страшное чувство! Впрочем, она была взаимна, а Бэл еще и говорил, что одного «Принца» мне должно быть достаточно и «этому беспардонному зверю с манией величия, постоянно лезущему Принцессе на руки, даже когда ее обнимает ее жених» надо дать другое имя. Ага, разбежался! Я когда кота «Принцем» называю, сразу двуногого монарха вспоминаю…
— Нельзя, Бэл, нельзя, — хитро протянула я. — Не вгоняй кошака в когнитивный диссонанс, не создавай ему раздвоение личности! И вообще, вы же ладите! Вспомни, как балдежно он урчит, развалившись у тебя на коленях, когда ты сидишь в кресле с книгой и гладишь его? Вспомни, как ты сам довольно от этого улыбаешься!
— Два Принца — это перебор! — фыркнул мой эгоцентричный монарх.
— Ну… — я призадумалась и всё же решила вскрыть карты, а потому прошептала Бельфегору прямо в ухо: — Знаешь, ты мой Принц, а он Кошачий Принц, и когда я его так называю, вспоминаю твою улыбку. Так что не злись. Тебе не идет. Улыбка тебе больше к лицу.
Бэл призадумался, сосредоточенно хмурясь, вздохнул, поморщился, а затем вновь призадумался. Да уж, не хотела кота в диссонанс ввергать — ввергла жениха. В голове Принца явно шел активный мыслительный процесс, а в душе — борьба с самим собой, мне же вспомнился интернет-прикол про него, сиятельного, цитирую: «Бэл подумал. Ему понравилось, и он подумал еще раз». Нет, это я не ехидничаю (ну почти), я просто описываю ситуацию!
— Ладно, пусть будет Кошачьим Принцем! — наконец изрек мой Царь (не путать с Королем Ада и Иваном Грозным) и усмехнулся. — Но на ночь мы это наглое животное из комнаты будем выгонять! Равно как и в моменты, когда я захочу тебя обнять, потому что мне надоело уворачиваться от бритв, которые ему когти заменяют, всякий раз, как пытаюсь тебя обнять! И ведь со стилетами его не познакомить…
— Фу! Даже не говори такого! — возмутилась я и пихнула Принца в полосатое плечо.
— Ши-ши-ши, ладно, говорить не буду, — многообещающе изрек Бэл, но в багровых омутах промелькнуло ехидство, и я поняла, что он просто шутит и ничего нашему коту не сделает.
— Бяка, — улыбнулась я и, обняв Бельфегора, положила подбородок ему на плечо. — Вы ведь с ним отлично ладите, за исключением моментов, когда я подхожу к одному из вас на расстояние прикосновения!
— Это мужская дружба, подкрепленная ревностью и соперничеством за внимание дамы! — блеснул своей иррациональной и явно вечно поддатой логикой монарх, и я рассмеялась, заявив:
— Что за зоофилия, Бельфегор? В чем ты меня обвиняешь? К кому ревнуешь?
— Не тебя, а твое внимание, — как-то очень тихо и чуть грустно ответил Бэл, но тут же ехидно усмехнулся и повелел: — Всё, идем искать кота, коня, Лягушку, Акулу и прочую живность!
— Идем, — хмыкнула я, подумав, что это даже лестно, когда человека сравнивают с животным, ведь звери куда добрее, мудрее, и честнее существ, совсем не величественно именующихся «Homo sapiens».
Принц встал и потянул меня за руку к двери. Но стоило лишь нам выйти в обитый деревянными панелями коридор, как слева от нас, в комнате неподалеку, раздался громогласный вопль:
— Вроой! Какой отброс ковырялся в моих бумагах и забрал папку с делами Хранителей Вонголы?! Я порежу его на сотню частей!!!
— Привыкай, — ухмыльнулся Принц, снимая невидимки и поправляя челку. — Рабочая обстановка.
— Уже привычная, — фыркнула я, а из комнаты справа от нашей показался тринадцатилетний мальчонка, из-за чрезмерной худобы казавшийся младше своего возраста, со светло-русыми волосами, апатичным выражением лица и шапкой-лягушкой на голове.
— Неужели вернулся патлатый капитан? — протянул парень, узрел зашишишикавшего Принца, замахал на него руками, словно пытался отогнать, и с пофигистичной моськой завопил: — Кыш, кыш, приведение! Зомби! Не ешь меня, я невкусный! Хотя ты и при жизни из меня кровь пить любил, мне не привыкать… Но не подходи, восставший из Ада, от трупов плохо пахнет!