— Значит, неудачники потому, что не покупают и удачу за хвост не ловят, — парировал парень.
— А давайте сходим в город втроем? — вклинился с предложением начавший жарить отбивные итальянский казак. — Прямо как семья!
— Ты решил посоперничать с Принцем? — съязвил Фран. — Он хоть и фальшивый, но кактус из тебя сделает. Одной-то мишени в моем лице его лишили, за ним не заржавеет.
— Больно надо, — фыркнул Лус. — Я буду мамочкой, а вы — моими детишками. Старшенькой и младшеньким.
— Нет, — резко ответила я и, сделав глубокий вдох, подавила начавшую подкрадываться панику. Через пару секунд напряженной тишины я взяла себя в руки и пояснила: — У меня о родителях воспоминания неприятные, так что лучше ты будешь старшим братом, не против?
— В целом, нет, — махнув на меня рукой, ответило Солнышко, явно решившее не обижаться на мой срыв, и начало переворачивать мясо. — Но за это ты позволишь мне выбрать для тебя юбку! Сам я их не ношу, а тебе пойдет.
— Ладно, но я не ношу радостные оттенки: я гот, — предупредила я.
— Ооо, у них есть просто потрясающие наряды! — восхитился борец. — Я наряжу тебя как принцессу! Готичную принцессу!
— Принц помрет от счастья, — влез с комментарием иллюзионист. — Разрыв сердца, как у экс-босса-неудачника, случится.
— Мы его оживим поцелуем принцессы! — хохотнул Лус.
— Вы его раньше времени-то не хороните, — фыркнула я, выгружая ньокки на тарелку и закидывая новые. — Он меня в таком виде уже имел счастье лицезреть — выжил.
— Сильное сердце, — сделал вывод местный троллюшка.
— Что бы ты понимал в моде! — возмутился Лус. — Вот пойдешь с нами в магазин — поймешь, как готичные наряды могут быть прекрасны!
— А кто сказал, что я пойду? — вопросил Фран безучастно.
— Никто, — ответила я. — Выбор за тобой. Навязываться никто не станет.
Луссурия запричитал, что я слишком добра к этой ходячей проблеме, а я промолчала, лишь пожав плечами. Фран же, помолчав и обдумав наше предложение, заявил:
— Ладно, я пойду. Готовьтесь к конструктивной критике.
— И ты тоже, — усмехнулась я, а Луссурия радостно начал расписывать магазины близлежащего города.
Я же, продолжая варить тыквенно-картофельные шарики, подумала: «Наверное, я и впрямь начала новую жизнь. С чистого листа. И больше я не буду убегать от людей, по крайней мере от тех, кто населяет этот дом. Мы поладим, я уверена, так что отныне они моя вторая семья. И на этот раз я попытаюсь в эту семью поверить. Я ошибалась, сомневаясь в сестрах до Машиного возвращения после бегства, но в этот раз я такую же ошибку не допущу. И хоть я и не люблю людей и считаю, что одиночество куда лучше, за исключением общества Бэла и Скуало, я всё же попытаюсь найти с ними общий язык и не буду замыкаться. После смерти душа может измениться к лучшему, а я, фактически, умерла. Значит, надо начинать жизнь с нуля. И у меня это получится. С этими людьми и поддержкой моего Принца — точно».
— Задумалась о вечном? — достиг меня голос Луссурии, и боец помахал ладонью у меня перед носом.
— Скорее, о самом важном на данный момент, — ответила я и усмехнулась.
— Что же тебе важно? — протянул Фран. — Сколько придется потратить на фантазии Луссурии?
— Нет, наше общее будущее, — честно ответила я. — Как большой семьи.
— Папа-Принц меня не устраивает, — заявил Лягушонок.
— Из чего я делаю вывод, что мама-тролль — вполне! — хмыкнула я.
Иллюзионист лишь фыркнул в ответ, а я радостно подумала, что первый шаг в новую жизнь сделан, но шагов таких будет еще великое множество, потому что умирать в скором времени я не собиралась. Я собиралась жить, причем жить счастливо. С Бельфегором и своей новой, замечательной семьей…
POV Кати.
С последним ударом курантов вспыхнул белый свет, и нас дернула неведомая сила, а когда марево, скрывшее от меня полные тоски глаза искренне улыбавшейся Марии, развеялось, я обнаружила, что стою в красивой комнате, оформленной в восточном стиле. За правую руку меня всё так же держал Кёя, а в левой я сжимала свою вместительную дамскую сумочку. Да, я хомяк, и это из меня даже угроза перемещения между мирами выбить не смогла… Осмотревшись, я обнаружила, что далеко не всё в комнате было азиатским. Напротив окна, зашторенного бежевыми занавесками, стояла двуспальная кровать, убранная белым покрывалом, в центре комнаты стоял очень низкий квадратный столик, возле которого лежали циновки, у правой стены, напротив двери, находилась ширма с типично японским узором — горой Фудзи в правом нижнем углу, которая скрывала шкаф, встроенный в стену. Правее ширмы, ближе к кровати, находился изящный письменный стол из светлого дерева, на котором приютились монитор компьютера и деревце бонсай, рядом со столом стояло крутящееся компьютерное кресло, а на левой стене по обеим сторонам от двери висели классические японские гравюры. Хибёрд тут же спикировал на родную ширму, похоже, заменявшую ему насест, и, весело чирикнув, повернулся к нам спиной.
— Моя комната, — тихо сказал Кёя, напряженно на меня глядя. Думает, мне не понравится? Фиг ему, красивая комната и как раз в моем вкусе — светлые, бежевые стены, деревянный пол, никаких излишеств и помпезности…
— Здесь здорово, — улыбнулась я, ставя сумку на циновку под нашими ногами и призадумавшись о том, куда отправился Торнадо. Но ведь с ним всё будет хорошо, не может быть иначе, правда?.. — Только можно я на кровать кучу подушек накидаю? Люблю их до безобразия.
— Можно, — кивнул хозяин дома. — Теперь это и твоя комната, так что можно.
— Моя? — озадачилась я, а он прошел к столу, вытащил из ящика небольшую коробочку и, подойдя ко мне, открыл ее. Внутри оказалось небольшое золотое кольцо, инкрустированное сапфиром и россыпью бриллиантов. Я замерла, ожидая его слов, но Кёя лишь вытащил кольцо из коробочки, кинул ту на кровать, и протянул его мне. Я протянула правую руку, а он улыбнулся краешками губ и надел кольцо мне на безымянный палец.
— Это семейная реликвия, — наконец сказал мой жених. — Кольцо, которое невеста надевает как обручальное.
— Спасибо, — пробормотала я, с удивлением и замиранием сердца рассматривая его подарок.
— Не надо, — покачал головой глава CEDEF. — Я уже сделал тебе предложение, и ты ответила согласием, так что оно твое по праву.
— Кёя, я не только за то тебя благодарю, что ты отдал мне семейную реликвию, — улыбнулась я, переводя взгляд на мужчину, — а еще и за то, что скрепил свое предложение символом, который ждет каждая невеста.
— Не хотел дарить другое кольцо, — поморщился комитетчик, поймав меня за руку. — Это для меня слишком важно: я очень консервативен и хотел продолжить традицию.
— Продолжил, — кивнула я и поцеловала его в щеку.
— Я хочу оформить отношения как можно быстрее, — сказал он. — Согласна?
— Более чем, — обрадовалась я и спросила: — Но мы ведь пригласим на роспись Вонголу и мою сестру?
— Придется, — поморщился он, а я рассмеялась и, начав бродить по комнате и осматриваться, сказала:
— Не будь букой, они мои друзья. Да и с Дисциплинарным Комитетом я хотела бы познакомиться.
— Познакомишься, — усмехнулся он, усаживаясь в кресло. — Ты будешь нашим секретарем — секретарем CEDEF. Работать будешь в свободное от учебы время. В нашем городе есть возможность выучиться на ветеринара, а с твоими знаниями ты поступишь. Вопрос в языке. Попробуй сказать что-нибудь по-японски.
Я призадумалась и, усевшись на кровать напротив главы всея Дисциплины, спросила, перейдя на родной язык моего жениха:
— А почему здесь так чисто? Тебя ведь не было полгода.
И впрямь, как и обещали Гу-Со-Сины, японский дался мне легко, словно был вторым родным языком, и Кёя, довольно кивнув, ответил:
— Полагаю, потому что это не в новинку горничной и садовнику. Я часто бывал в командировках с Вонголой, когда мое присутствие было им необходимо, или отправлялся в исследовательские поездки в сопровождении членов CEDEF с целью выяснить тайны коробочек. И я всегда выплачивал деньги, которые причитались тем двоим за их работу во время моего отсутствия. Комитет должен был сообщить им, что я уехал и еще вернусь — в этом я уверен. Теперь многие члены Комитета работают в CEDEF, а это — «Внешняя Консультационная Семья», неофициальная часть Вонголы. Значит, они знали о том, что я вернусь.